Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых) - Вероника Лесневская

забеременеть. И мама от меня ни на шаг не отходила, все контролировала, - собрав последние остатки сил, упрямо смотрю в глаза Туманову. - Забудь, Адам, тройняшки не твои.

- Они похожи на меня, и… Я сдал тест ДНК, жду результаты, - совершает контрольный выстрел. Уничтожает меня жестокой правдой.

Чем я лучше Лоры? Меня так же использовали, чтобы подобраться к детям и взять материал. А я и рада отдаться, поверив во вспыхнувшую страсть.

- Что же, ожидаемо, - сипло проговариваю, сокрушенно глотая ком обиды. Но он в горле застревает, царапает, душит. – Вместе с Алешкой? Сыном Лоры? – догадываюсь мгновенно.

В гостях у Ларисы не растерялся – у всех троих образцы взял. Пока меня рядом не было, чтобы не помешала.

- Кого? – медлит Адам. Вспоминает лихорадочно. Запутался в именах женщин. – А, лаборантки той? – закатывает глаза. – Да, его тоже проверил. Но не думаю, что он мой…

- Тройняшки тоже не твои, - повторяю, словно мантру.

- А если мои? – наступает, заставляя меня попятиться к двери. – Через суд запретишь мне приближаться к ним? – загоняет меня в ловушку, как хищник жертву. Будто я что-то ценное у него отобрать планирую. Хотя это моя семья в опасности!

- Нет. Я бы позволила вам видеться и общаться. Беспрепятственно. Дети имеют право знать родного отца, - обезоружив его таким неожиданным, но справедливым решением, я продолжаю: - Но если они не твои, что наиболее вероятно, тогда ты… Ты ведь сам мгновенно остынешь и откажешься от них, - ухмыляюсь горько.

- Ты плохо меня знаешь, чертовка, - рычит, разгоняя ярость в себе. – Я не зря переписал клинику на тебя, - ставит в упрек то, что мне не нужно было.

- Отзови бумаги. Я подпишу отказ, - строго произношу. – Теперь я понимаю, зачем ты это сделал. Ты рассчитываешь на подтверждение родства. И думаешь, что собственным детям бизнес передаешь? – по выражению лица Туманова понимаю, что попала в цель. - Но ты ошибся. И разочаруешься, как только получишь отрицательный тест.

- Он не может быть отрицательным, - проговаривает заторможено, и его былой запал постепенно испаряется. – Я от них не откажусь…

Усмехаюсь устало. Запрокидываю голову, ударяясь затылком об дверь.

Не верю.

- Не обещай того, чего не сможешь выполнить, - тяну вверх уголки губ. – В противном случае… ты бы не ждал результатов, а уже сейчас был бы рядом с ними, - говорю ровно, с внезапно накатившей апатией. – Ты ведь до сих пор сомневаешься. Надеешься на подтверждение отцовства, потому что… - делаю паузу, сканируя напряженного Адама. – Потому что неродных подсознательно не готов принять.

Молчит. Размышляет. Не может найти аргументов в противовес.

- В общем, давай поступим так, - упираюсь ладонями во вздымающуюся грудь. Сдвигаю стальную махину, отстраняя от себя. – Ты спокойно ждешь ответ из лаборатории, - поднимаю руки к своей шее, нащупываю застежку цепочки, справляюсь с ней быстро. Наверное, в состоянии аффекта. – А до этого момента не подходишь ни ко мне, ни к детям, - срываю с груди агатовые часики, его подарок. – Прекрати мучить их, они привязались к тебе, пока ты играл в папочку.

Все-таки смаргиваю слезы, вспомнив, как тройняшки скучали все эти дни и спрашивали об Адаме. А мне нечего было им ответить. И сейчас – тоже. Туманова гложут сомнения, и он не может скрыть душевных метаний.

Сжимаю цепочку в кулаке, протягиваю руку к тумбочке и аккуратно отпускаю украшение, которое с тоскливым звяканьем падает на дерево. Не для меня оно было, а для матери его родных детей.

И они у него обязательно будут, только не со мной.

- Я не играл, - Адам опускает взгляд на часы.

- Тогда ты должен понимать, что я права, - говорю безэмоционально. - Прошу тебя, давай поставим на паузу, остановим это… На время, - заикаюсь нервно, - пока ты не примешь окончательное решение.

Туманов ломается и зависает, как старый компьютер. Не спорит.

Я же берусь за ручку двери. Нажимаю уверенно. Мы все выяснили, теперь Адаму предстоит сделать выбор. И он точно будет не в пользу чертят. Как и большинство мужчин, этот не сможет полюбить чужих детей. Сам осознаёт, поэтому не дает конкретного ответа сейчас.

- Стой, я подвезу, - спохватившись, он лихорадочно ищет ключи от машины.

- Я за рулем, - распахиваю входную дверь, возле которой мы с ним совсем недавно… Но больше это не повторится! Я не умею «для здоровья». Больнее стало. – И я достаточно взрослая девочка, чтобы добраться домой самостоятельно. Привыкла, - пользуюсь замешательством Адама и ухожу.

Мне остро необходимо провести некоторое время в одиночестве, чтобы подумать. И сделать перезагрузку перед встречей с детьми. Вернуться в образ приличной мамочки. У них ведь нет других родителей, кроме меня. Я опять обязана быть сильной. Чтобы заменить им двоих…

Глава 31

Агата

Около восьми лет назад

- Останься со мной, - прошу тихонько, неуверенно. И, глотая слезы, поглаживаю руку Макара, которой он опирается о больничную койку. – Хоть на пару часов, - едва не умоляю.

Сердце в клочья. Тело ломит при малейшем движении. Живот болит все сильнее по мере того, как я отхожу от наркоза. Пытаюсь повернуться на матрасе, чтобы поймать взгляд мужчины, но он упорно глаза отводит. Смотрит в окно. Убирает руку, когда я веду ладонью вверх по предплечью. Словно ему противно.

Внутренности скручиваются в узел. Сжимаются до предела. И, достигнув его, будто лопаются во мне. Взрываются.

- Ай, - касаюсь живота, через который простреливает резкий импульс.

Пальцами наткнувшись на повязку, опускаю глаза. Коричневатая, пропитанная лекарствами и моей кровью, полоска выглядит уродливо. Но еще ужаснее то, что под ней.

Не разрез и свежий шов. А то, что я навсегда потеряла.

Под повязкой – утраченные надежды, разбитая мечта, которой никогда не суждено сбыться.

Я и не подозревала, как сильно, до безумия любила и ждала неродившегося малыша, пока… не потеряла его. Несмотря на уничтожающую агонию, в которой я мучилась на протяжении всего пути в больницу. И которая усилилась здесь: в приемном покое, в кабинете у врача, в операционной, куда меня экстренно отвезли. Несмотря на то, что я была на волосок от смерти, я жалела лишь об одном.

- Нашего ребенка не удалось спасти, - выдыхаю тяжело,