Монстр в розовых очках - Дарья Калинина

– Волноваться вы начали еще раньше, – буркнула Мариша. – Больше полугода назад.

– С какой стати? – удивленно поднял брови Мигель.

– Когда с одной из ваших баз удрала Ленка со своим дельфином.

– И кому еще известно об этом? – спросил у нее Мигель. – Вашим родственникам, знакомым?

– Многим, – кивнула Мариша.

– Впрочем, это уже неважно, – так же быстро успокоился, как и разволновался перед этим Мигель. – Ваши родственники и знакомые не знают и никогда не узнают главного.

– А именно? – спросила Инна.

– Они не знают, где вас искать, – ответил ей Мигель. – Для них, повторяю, пока что только для них, – вы умерли. И советую вам хорошенько подумать об этом. С сегодняшнего дня ваша жизнь изменится кардинальным образом. С прошлым можете смело попрощаться. А если будете стоять на своем, то можете попрощаться и с жизнью вообще.

И он уставился на подруг, ожидая их решения. И всем своим видом показывая, что дел у него невпроворот и долго ждать он не намерен.

– Жизнь нам, конечно, дорога, – выступила за всех Юля. – Поэтому мы согласны на ваши условия. Мы будет работать где скажете. И жить по вашим правилам.

– Молодцы! – одобрительно кивнул Мигель и позвонил.

Сразу же в кабинете появился белокурый секретут из приемной.

– Женя, подготовь для новеньких четыре обычных контракта, – велел ему Мигель.

Юноша кивнул и исчез.

– И пока Евгений будет заниматься подготовкой ваших бумаг, сразу же хочу вас предупредить, чтобы вы оставили даже саму мысль обмануть мое доверие и попытаться бежать отсюда, – произнес Мигель. – На моей базе главное – дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина. И это не просто моя прихоть. Это суровая необходимость. Мы со всех сторон окружены враждебной для человека средой. И любая ошибка может навлечь беды и даже привести к гибели всей базы. И конечно, вы понимаете, что вы должны помалкивать о том, каким образом очутились на базе. И обо всей этой истории тоже держите язык за зубами. Не хочу, чтобы пошли разговоры, что мы похищаем людей. И держите язык за зубами относительно всего того, что вы знаете про Лену и ее дельфина! Это мой приказ! Если ослушаетесь, можете лишиться жизни. Запомните раз и навсегда – вас, четверых, никто не похищал.

– Значит, за репутацию свою беспокоитесь? А как держать людей в рабстве против их воли – это ничего?! – ехидно осведомилась Инна. – Репутации это не вредит?

– Все работники нашей базы остаются тут по своей воле, – последовал немедленный ответ.

– Уверена, что многие из ваших работников мечтают последовать примеру Лены. И тоже сбежать отсюда! – возразила Мигелю Инна.

– Бегство Елены и похищение ею экспериментального дельфина было событием экстраординарным, – произнес Мигель. – Признаюсь, я был глубоко шокирован тем случаем. Она поставила под угрозу срыва все наши планы. Труд многих сотен и даже тысяч людей! И огромные деньги!

Мигель замолчал и задумчиво посмотрел куда-то вдаль.

– Проанализировав случай с Еленой, – после минутного раздумья продолжил он, – мы устранили все лазейки, к которым она прибегла. В настоящее время повторить ее подвиг или сообразить нечто подобное… об этом даже нечего и думать.

«Понятно, все дыры, через которые можно было удрать, хорошенько законопатили! – подумала про себя Мариша. – На берегу тоже все подчистили и сидят себе спокойнехонько! У, сволочи!»

Внешне она изобразила самую приветливую из своих улыбок. Но увы, Мигель остался равнодушен к Маришиным чарам. Определенно белокурый Евгений из приемной волновался напрасно. Мигеля женскими улыбками не прошибить. Да и вообще этого человека вряд ли что-то могло прошибить. Он сидел, могучий как скала, и такой же непоколебимый в своем убеждении. И подруги ни на минуту не усомнились, что если для его дела нужно будет принести в жертву двух-трех не в меру любопытных особ, он это сделает. И никогда совесть не станет его мучить. И не будут кровавые мальчики-девочки и замученные дельфины с укором смотреть на него по ночам.

Мигель сделал нетерпеливый жест, показывая, что аудиенция закончена. И подруги направились к двери. Мариша двигалась в авангарде, так ей не терпелось покинуть кабинет Мигеля. Поэтому дверь она толкнула с излишней горячностью. И сразу же поняла, что полотно двери пришло в соприкосновение с какой-то неожиданно возникшей за ней преградой.

– Ой! – послышался болезненный возглас из приемной.

Выглянув туда, подруги увидели застывшего у стены испуганно зажмурившегося Евгения. Он стоял, прижимая к себе стопку бумаги, и его лицо было таким же белым, как бумага, при этом парень мелко дрожал. Причина его испуга лежала у ног Мариши, делая попытки подняться. Это был здоровущий парняга в белой простыне и таком же полотенце на голове. За ним стояло еще трое таких же «привидений пустыни». Причем, голову одного из них, самого толстого и кривоногого, украшал золотой обруч, усыпанный таким количеством алмазов, что их сияние резало глаза.

Пока первый араб, бесконечно кланяясь человеку в алмазном обруче, расчищал ему дорогу, довольно бесцеремонно распихивая подруг, главный араб хранил гробовое молчание. Его цепкие темные глаза оценили всех девушек, остановились на Марише и больше уже не отрывались от ее лица. Потом шейх оценил ее костюм, опустив глаза чуть ниже лица, и его смуглую кожу залила краска. Это не укрылось от внимания Мариши и ее подруг. И они насмешливо переглянулись. Надо же, южный человек и вдруг такой стеснительный. Как же он со своим гаремом управляется?

– Простите, – произнесла Мариша по-русски, обратившись к шейху. – Кажется, я уронила вашего телохранителя.

В ответ на реплику Мариши он лишь молча кивнул ей, одарил на прощание царственным взглядом и утиной походкой прошествовал мимо застывших подруг в кабинет Мигеля. Двери за арабами захлопнулись. И подруги смогли перевести дух.

– Ну и ну! – воскликнула Инна. – Умеешь ты, Мариша, важному человеку на мозоль наступить. Поздравляю! Теперь ты его оскорбила. А такие люди обид не прощают. Мало нам было проблем! А теперь еще и этот!

– Не знаю, а мне показалось, что арабский принц или кто он там, глазел на Маришу вполне приветливо, – сказала Юля. – И он даже ей кивнул. И весьма милостиво.

– Ты не знаешь восточных людей! – возмутилась Инна. – Сплошной обман и лицемерие. Вот, к примеру, в Тунисе на рынке покупала я дешевенький браслетик. Торговец разливался передо мной просто соловьем. И умная я, и красивая, и руки у меня словно мрамор и вообще просто чудо, удивлялся, как меня с моей красотой до сих пор на земле держат, уже давно пора бы на небеса забрать в сияющих колесницах. И что вы думаете, как только я сказала, браслет у него и даром не возьму, потому что проба на золоте весьма сомнительная да и работа грубовата, он меня буквально едва не придушил. Руку мою мраморную вообще так вывернул, пытаясь свой поганый браслет содрать. И к ятагану еще зачем-то потянулся, который у него рядом лежал. Дескать, показать мне его хотел. Удрала. Не стала ждать, когда он мне в качестве сувенира этим кривым ножичком башку срубит.