Китай. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

* * *

А тем временем Ци-цзинь, никому не передававший своего Мандата законный Сын Неба, проделал долгий тысячеверстный путь на запад, через высокие горы и бурные реки, и оказался в Сычуани. Здесь вокруг него образовался какой-никакой центр традиционной власти — хотя даже в соседних, признававших его права областях управляли скорее «сильные дома»

и бандиты, чем чиновники. От бандитов в любой ситуации ничего доброго ждать не приходится. А вот главы, да и рядовые члены «сильных домов», как мы помним, по менталитету всегда были убежденными конфуцианцами. Не без существенных поправок на собственные интересы, разумеется — но тяга к порядку им была присуща уж никак не меньшая, чем тогдашним чан-аньским правителям.

«Сильные дома», как правило, стоявшие во главе больших сельских кланов, выставляли свои дружины. Подходили во главе отрядов оставшиеся верными династии Тан военачальники. Откликнулся на призыв о помощи предводитель одного из тюркских племен Ли Гоюнь. Китайская фамилия Ли, которую носило немало императоров Поднебесной, была дарована ему в прежние годы за участие в подавлении одного из восстаний. Он и стал командующим объединенными вооруженными силами.

Что эти силы направляло полноценное правительство — сказать было нельзя. Фактически всеми делами, по давно сложившемуся обыкновению, за императора руководил евнух Тянь Линцы. Прочие евнухи тоже порывались властвовать, и между ними и пробравшимися в Сычуань высшими сановниками, некоторые из которых носили ранг министра, постоянно возникали распри.

Однако Ли Гоюнь и без штатских советников знал, как делать свое дело. После нескольких его побед встревоженный Хуан Чао собрал и двинул против него огромную 150-тысячную армию — но в решающем сражении она была наголову разбита. Последующие бои и осады складывались по-разному, но в целом чаша весов склонялась явно не на сторону чан-аньского узурпатора. В середине 883 г. он сначала вынужден был сдать столицу, а потом и вовсе бежал на восток. В конце концов он был заперт с небольшим отрядом в ущелье, носящем зловещее название Долина волков и тигров (на Шаньдунском полуострове). Не желая попасть к врагу живьем, несостоявшийся основатель династии и прославленный крестьянский вождь Хуан Чао перерезал себе горло. Императору поднесли его отрубленную голову.

* * *

От вновь обретенной столицы императору и его двору радости было мало — Чан-ань была наполовину разрушена. Кочевые племена всех национальных принадлежностей захватили немало китайских земель, нисколько не страшась Великой стены. Многие наместники выказывали императору лишь внешние знаки почтения, некоторые не выказывали и внешних. Носителями генерал-губернаторских рангов были, как правило, или самоутвердившиеся полководцы — среди них немало иноземцев, или бывшие разбойничьи атаманы — с которыми предпочли договориться. Лишь три центральные провинции можно было считать находящимися под управлением императорского двора.

Но вскоре было утрачено и такое незавидное положение. Недавнего главкома Ли Гоюня в знак признательности сделали наместником северо-восточной провинции, которую он объединил с землями своего племени. А потом потребовали от него повышенных взносов в казну. Возможно, это было сделано в не очень тактичной форме, но финансовое положение было поистине аховым. Короче, рассорились, и Ли Гоюнь двинулся на Чан'ань со всеми своими тюрками — во всеоружии и стремительно.

Ци-цзиню и его окружению не впервой было спасаться бегством, но на этот раз приключения превзошли прежние. Отрезок пути длиной в восемьдесят километров пришлось проделать по горной дороге, какую могли соорудить только в Поднебесной: это был деревянный настил, зависший над бездонными пропастями и беснующимися потоками.

Изгнание продолжалось около двух лет. Когда император прогнал от себя обер-евнуха, его авторитет повысился, на его сторону встало несколько наместников. Предпочел договориться с ним и Ли Гоюнь. Но Ци-цзинь вернулся в Чан-ань уже терзаемый каким-то тяжелым недугом. Жить ему оставалось недолго, в 888 г. он скончался — в возрасте всего тридцати двух лет. По источникам толком не уразумеешь, что это был за человек, но хлебнул он на своем недолгом веку немало.

Ущелье Прыгающего Тигра в верховьях Янцзы

* * *

Сыном Неба стал младший брат покойного двадцатиоднолетний Чао-цзинь (правил в 888–904 гг.). Человек высокого ума и недюжинных дарований, но страна была уже хронически малоуправляемой. Наместники затевали между собой ожесточенные войны, доставалось и императору. Ему, как прежде брату, дважды приходилось укрываться вдали от своего дворца. Один раз спасителем выступил все тот же Ли Гоюнь — на этот раз его отблагодарили самой красивой девушкой из императорского гарема.

Во дворце тоже разыгрывались уже не интриги, а открытые военные действия. В ходе их в 903 г. аристократическая партия поголовно истребила всех евнухов. Через год был убит император.

Обе эти кровавые акции организовал военачальник Чжу Вэнь, человек новой формации. Происходил он из очень интеллигентной семьи — отец его был преподавателем Академии. А профессорский сынок начинал свою карьеру в полубандитском воинстве Хуан Чао, где отличился как хороший командир, потом перешел на сторону императора. Был назначен губернатором Кайфына, награжден за заслуги вторым именем — Цюаньчжун, что значит «Всецело Преданный». При этом своей властью над армией и над территорией делиться он ни с кем, даже с Сыном Неба, не собирался, а выказать свою «всецелую преданность» ему еще предстояло.

Военная карьера, сделанная в подобные времена, по-видимому, укрепила его природные задатки. Похоже было, что ему незнакомы ни жалость, ни нравственные ограничения (рассказывали, что он не обошел своим мужским вниманием всех восьмерых своих невесток).

После гибели Чао-цзиня его двенадцатилетний сын Ай-ди стал последним повелителем Поднебесной из династии Тан. На что он был способен — осталось неизвестным. В 907 г. его сверг все тот же Чжу Вэнь, провозгласивший себя императором и основателем династии, получившей впоследствии название Поздняя Лянь. При этом он не удосужился хотя бы организовать символическую передачу Мандата Неба, а просто приказал убить мальчишку.

Так мудрено называется эпоха с 907 по 960 г. Только надо различать: династии — это на Севере, царства — на Юге. Впрочем, и там, и там верховодили «полевые командиры» — то бишь военачальники. Это было время, когда военная масса, как никогда до и никогда после, почувствовала себя полновластной политической силой — солдаты нередко сами назначали своего командира Сыном Неба. Нечто подобное наблюдалось в «Западной Цинь», как в Поднебесной величали Римскую империю — только пораньше, в третьем веке. Там за несколько десятков лет взаимоистребилось несколько десятков императоров, а если кто из штатских хотел жить, тем более жить неплохо — должен был уметь это делать. В Китае это неплохо получилось у сановника Фэн Дао (882–954 гг.), который вошел в историю с прозвищем-автохарактеристикой: «никогда не унывающий старик». Он пережил четыре династии и десять императоров, и всем им исправно служил. Но был ли он образцовым конфуцианцем? Откуда нам знать.