Драгоценный камень - Норма Бейшир

– Не вижу смысла, – уныло ответил он.

– Не поняла. – Она удивленно посмотрела на него.

– Сегодня меня, наверное, выгонят из команды. – Ланс не отрывал взгляда от игрового поля.

– Почему? – Слоун забралась на капот машины рядом с ним.

Он пожал плечами.

– Это длинная история.

– Я готова выслушать ее.

– Знаешь, Слоун, – отрывисто проговорил Ланс, – я предпочел бы об этом не распространяться! Ладно?

– Тебе виднее.

Наступила долгая пауза.

– Если не хочешь, чтобы я помогла тебе, – снова начала Слоун, – тогда, может, ты поможешь мне?

– Каким образом? – Он по-прежнему не отрывал глаз от игрового поля.

– После того как я потеряла ребенка, – заговорила Слоун, – у меня было много проблем. Короче, я никак не могла успокоиться, и доктор прописывал мне барбитураты. – Она украдкой взглянула на Ланса, но он не отреагировал на ее слова. – Они помогали, но по утрам я ощущала ужасную вялость, и мне не удавалось преодолеть ее до самого вечера. Поэтому пришлось компенсировать это амфетаминами. Эти таблетки оказались у меня случайно, прежде я пробовала принимать их. И вот теперь… – Слоун глубоко вздохнула, – они у меня закончились.

Ланс внимательно посмотрел на нее:

– Мне очень жаль, что ты потеряла ребенка, Слоун. Но как тебе помочь, не представляю.

– Понимаешь, я… вернее, Джордан… – она запнулась, – сказал мне, что, когда тебя оставила жена, ты тоже страшно переживал. Он предположил, что ты принимаешь… или, возможно, принимал какие-то успокаивающие препараты.

Голубые глаза Ланса настороженно сузились.

– Что еще он сообщил тебе?

– Больше ничего. Прости, если я сказала что-то не то. Я просто подумала, что, может, ты согласишься достать мне…

– К сожалению, не могу, – прервал ее Ланс и выпрямился. – И вертеться возле меня совершенно бесполезно. Извини, Слоун, но помочь тебе я действительно ничем не могу.

Она соскользнула с капота, а Ланс сразу же сел в машину и завел двигатель. Слоун, нахмурившись, наблюдала, как он уезжает.

«И что же теперь делать?»

В субботу 27 февраля в клубе «Поло-Хаус» состоялась церемония вручения премии «Томми» по итогам 1987 года. Эта бронзовая статуэтка работы известного скульптора Тома Холланда, изображающая легендарного игрока Томми Хичкока, в кругах поло является эквивалентом «Оскара». Сама премия была учреждена журналом «Поло», а подобное награждение проводилось в третий раз.

Сегодня на церемонии присутствовали пять из шести игроков десятого рейтинга. Игроком года был назван Гонсало Пьерес (один из этих пяти) из команды «Уайт Берч», спонсируемой группой Питера Бранта. Многие считали Пьереса лучшим игроком в мире. Принимая награду, Пьерес поблагодарил свою жену Сесилию, спонсора Бранта и своих пони.

– Без них я не завоевал бы эту награду, – сказал аргентинец, подняв над головой статуэтку.

Специальный приз был присужден обществу «Пьяже Чуккерс» за благотворительную деятельность – за два года на благотворительные цели обществу удалось собрать два миллиона долларов – и за активную пропаганду поло. Премию принимали четыре члена общества – актеры Алекс Корд, Уильям Девэн, Джеймсон Паркер и Даг Шин. Говоря о показательном матче, который их команде предстояло провести на следующий день как генеральную репетицию перед игрой на кубок Камачо, Шин пошутил:

– Наш кубок мы называем кубком «Но Мачо».[35]

Кульминационным моментом церемонии стало торжественное занесение в «Книгу почета поло» легендарного Боба Скене, по происхождению австралийца. Когда Скене вышел на сцену, весь зал встал. В краткой речи он поблагодарил, кроме прочих, свою жену, пятидесятилетнюю Элизабет, и ей устроили овацию.

За столом команды «Уайт Тимберс» Джордан оживленно беседовал с Уэллсом, Дасти пыталась расшевелить Слоун, почему-то рассеянную и нервную. Рядом с мужем сидела, как всегда, элегантная Надин Хиллер, но Слоун сейчас не замечала ее.

Ланс Уитни отсутствовал, что было весьма показательно.

Эффект действия амфетамина заканчивался, и Слоун чувствовала, что сейчас сломается, разрушится у всех на глазах и физически, и психически. Она приняла барбитурат, и только его действие мешало ей сейчас выбежать с криком на улицу. Руки дрожали, каждый звук громким эхом отдавался в голове. Время от времени окружающие предметы меняли очертания, и она видела их как в кривом зеркале.

Оставалось надеяться, что Джордан не захочет здесь задерживаться и они скоро уйдут. Если же придется засидеться за столом допоздна, может случиться самое ужасное.

– С тобой все в порядке, Слоун? – спросила Дасти.

Казалось, в зале выстрелила пушка.

– Да, да, все хорошо. Просто… просто мне нужно в туалет.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет! – быстро сказала Слоун.

– Ты сегодня неважно выглядишь.

– Мне действительно немного нездоровится. Наверное, простудилась.

Слоун неловко поднялась, чем привлекла внимание Джордана. Он взял ее за руку:

– Что случилось?

«Неужели это так заметно?»

– Почему ты считаешь, что со мной что-то случилось?

Он пристально смотрел ей в глаза.

– По-моему, что-то не в порядке.

Слоун с трудом выдавила улыбку:

– Если не отпустишь меня, возможно, тогда действительно будет не в порядке. – Она высвободила руку. – Я сейчас вернусь.

С трудом сдерживая дрожь, Слоун бросилась к туалету. Ей было трудно дышать. Войдя в дамскую комнату, она прислонилась к стене, хватая воздух ртом. Сердце бешено колотилось. Слоун склонилась над раковиной и вымыла лицо холодной водой, не думая о том, что станет с макияжем.

Ей был необходим барбитурат, и немедленно. Настороженно оглядевшись, Слоун вывалила на стул содержимое своей сумочки и взяла дрожащими руками небольшую коробочку, похожую на миниатюрную пудреницу. Ее пальцы так сильно дрожали, что, когда она наконец открыла ее, две оставшиеся капсулы барбитурата вывалились в раковину и исчезли в сливном отверстии.

Слоун тихо выругалась, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, выпрямилась и невидящими глазами посмотрела на свое отражение в зеркале. Возвращаться назад в таком состоянии сейчас невозможно. Вначале нужно успокоиться. Может, выйти на свежий воздух?

Слоун закрыла за собой дверь туалета и направилась к выходу, надеясь, что Джордан не заметит ее. Наконец она выбралась и медленно пошла по аллее, глубоко вдыхая прохладный вечерний воздух. Но ощущение удушья не прекратилось.