Время больших побед - Борис Царегородцев

– Товарищ адмирал, а вы что тут делаете?

– Да вот приехал на тебя полюбоваться, пока ты спишь. Ты не замечала, какая ты красивая, когда спишь?

– А как я могу себя увидеть, если сплю?

– Хорошо, я тебе как-нибудь покажу твой сон, если мне удастся заснять его на фотоаппарат.

– А разве красиво исподтишка за беспомощной девушкой подглядывать?

– Я не подглядывал, разве я посмел бы подглядывать. Я просто любовался, а это не запрещено. Катюша, давай перебирайся ко мне на квартиру, хватит тут по углам ютиться. Там две комнаты, в одной из них располагайся и ничего не бойся, я почти там не бываю, свободного времени нет, все время на службе. А тебе нужен полноценный отдых, там тебя никто не побеспокоит. Так что забираем твои вещи, и я тебя отвезу на квартиру, отдам ключи и опять на службу. Располагайся и будь как дома.

В этот момент проснулась вторая и, еще не открыв глаза, начала возмущаться:

– Эй, вы там, дайте поспать, вам что, для болтовни дня не будет, и так уже скоро вставать, а тут двое каких-то ненормальных разболтались, и шли бы вы (по известному адресу) в коридор, раз спать не хотите.

Но вот девица открывает глаза, и они открываются у нее все шире и шире. Если она их не придержит руками, подумал я, то они сейчас у нее выпадут из орбит.

– Ой, извините меня, товарищ адмирал, я подумала, это наши девчонки опять болтают.

– Это ты нас извини, что потревожили и разбудили, мы сейчас уйдем.

– Да разговаривайте, я одеялом накроюсь.

Я рассмеялся:

– Нет, мы уходим, только Екатерина соберется. Катюша, я жду тебя в коридоре, не затягивай сборы, тут некоторым выспаться надо.

Я вышел и стал ждать, когда она соберется. Отвез ее к себе на квартиру и предоставил ей ключ.

– Давай располагайся, можешь занять вот эту комнату, тут даже дверь есть. Здесь тебе никто мешать не будет. Сам я расположусь в этой комнате, иногда буду заходить, когда более-менее разберусь с делами. Катерина, вот еще что. Тут продукты, – подаю пакет, который захватил из машины, – я даже не знаю, что там мне мой адъютант насобирал, но на первое время будет что поесть.

– Да что вы, товарищ адмирал, не надо, нас в госпитале кормят.

– То в госпитале, а когда у тебя не будет дежурства, что будешь кушать? В общем, так, я думаю, ты сама со всеми делами разберешься, отдыхай, а то я не дал тебе отдохнуть. Если что нужно будет, вот мой номер телефона, звони, не стесняйся, а я поехал.

– Да ничего мне не надо, у меня все есть.

– Бери, пригодится, и не пререкайся со старшим по званию. Не слышу ответа.

– Есть не пререкаться со старшим по званию.

– Ну, вот и хорошо, – улыбаясь, ответил я. – Ты звони, Катюш, не стесняйся.

Еще почти неделю я безвылазно находился на службе, пришлось помотаться по полуострову, побывать на кораблях, в гарнизонах, на освобожденных землях, был и в Киркенесе, и на аэродроме, по которому мы впервые применили наши ракеты. Теперь тут базировалась наша авиация, но следы нашего удара сохранились в виде остовов сгоревших самолетов. Да и Гаврилов здесь со своей группой порезвился, это было видно по кратеру, оставшемуся после того, как в этом месте взлетел склад с боеприпасами. Тут же, сваленные в кучу, раздутые и с вырванными днищами, бочки из-под горючего – все, что осталось после склада ГСМ. Хотел я и до линии фронта добраться, поглядеть, что и как там, но поездку перенес на другое время. Пару раз побывал на К-3, где полным ходом шли работы по установке декораций к предстоящему спектаклю. Если бы у нас было больше времени, мы бы установили радар Казакова, но он не успевал, хотя обещал в июле привезти его на испытание. Из-за загруженности я так ни разу не сходил на квартиру.

Сегодня сам командующий выгнал меня, сказал, чтобы шел и выспался в нормальных условиях. Так что у меня есть двенадцать часов законного отдыха. Я, конечно, не против выспаться в нормальных условиях. За эти десять дней, что я тут, только раз переночевал в своей квартире, и то продрог, хотя на улице июнь, но она была непротопленной.

Подъезжаю к дому, где оставил Катерину, как она там справилась с задачей по обживанию жилища. Она так мне ни разу не позвонила, хотя я раза три-четыре звонил ей, справлялся, как дела. И всегда был один ответ: «Все в порядке, товарищ адмирал».

Подойдя к квартире, я остановился перед дверью, не знал, Катерина дома или нет, дернул дверь за ручку, она оказалась закрытой. Открыв вторым ключом дверь, я зашел в теплую квартиру, значит, здесь появилась хозяйка. В первой комнате был идеальный порядок, чувствовалась женская рука. Я заглянул во вторую комнату, что поменьше, где обосновалась Катерина, там такой же порядок, как и в первой. Самой девушки в квартире не было, должно быть, на дежурстве.

Я решил перекусить, достал из портфеля припасенные харчи, что собрал мой адъютант. Прикрепили мне молодого старшего лейтенанта, он был после ранения, полученного на третий день нашего наступления. И пока он выздоравливает, его определили на штабную работу – то есть ко мне в адъютанты. Я пока не понял, к какому он ведомству больше тяготеет и куда стучит, если только стучит. Может, мне кого-то с подлодки взять? Вряд ли согласятся на такую замену. А может, я зря на парня бочку качу и он нормальный. С этим как-нибудь потом разберусь. И чего он нам приготовил. А приготовил он немало. Кольцо копченой колбасы, две банки рыбных консервов, банка свиной тушенки и банка языков – это из американских поставок, тут же находилась маленькая баночка с яблочным джемом, булка черного хлеба и полкаравая белого, кусок сала, две жирные соленые селедки – ну, это наш продукт. В еще одном кульке был завернут чай, где-то с полкило сахару и маленький пакетик с конфетами. На дне портфеля лежали бутылка виски «Джек Дэниелс», интересно, а это где раздобыл, и бутылка водки, запечатанная сургучом. Не мог вина найти, я что, с девушкой водку пить буду. Вскипятил чайник, заварил себе чаю, открыл банку с тушенкой, отрезал большой ломоть хлеба и положил на него толстым слоем мяса из банки. Ну что же, раз дома никого нет, перекушу и завалюсь спать. Выпить, что ли, грамм сто для поднятия аппетита. Взял стакан, плеснул туда немного виски. Держу в руках и разглядываю его дно сквозь налитую жидкость, а сам думаю о Катерине. Вот сейчас она войдет в эту дверь, что я ей буду говорить. Я же почти в два раза старше ее. Что это, любовь с первого взгляда или просто продолжение когда-то потерянной юношеской влюбленности. А может, это просто ностальгия. Я еще раз посмотрел на дно стакана, добавил еще столько же, выпил. Откусил большой кусок хлеба с тушенкой и как-то нехотя начал жевать, а сам продолжал думать о девушке. И что за отношения у нас, увидел девку, привез сюда, три раза за все это время видел, даже толком не поговорил. Можно сказать, привез и бросил. И зачем тогда надо было срывать ее с насиженного места. Я дожевал без аппетита свой бутерброд, залил его сверху чаем и, не раздеваясь, прилег на кожаный диван. Я просто прилег, а как и когда уснул, не помню. Меня просто выключили, как лампочку. Проснулся оттого, что меня трясли за плечо. Я открываю глаза, это мой адъютант, Андрей.