Заклятые пирамиды - Антон Орлов

Потом двинулись в южную сторону. На востоке, где находились владения Пса Харнанвы, разгорался вишнево-розовый рассвет, а ветер дул в спину, из полярного царства Пса Дохрау, обещая пограничному краю поздние заморозки.

Солнце уже поднялось, когда впереди показались три темные фигурки, ползущие наверх по травяному склону. Ужасательницы со своим проводником. Дирвен и Энга шли за ними, не сокращая дистанцию: у проводника ружье и самострел, а они на территории Лысой Прорвы безоружны. Не такая уж она, кстати, и лысая, травы и кустарника вдоволь, разве что деревья здесь не растут.

Из-за этого кустарника и неровностей рельефа они и влипли, когда остановились для полуденной трапезы, которая ничем не отличалась от скромного походного ужина и завтрака.

Четверо мужчин выросли как из-под земли, и Дирвен в первый момент решил, что они то ли с заставы, то ли из его группы поддержки – ага, явились на помощь, пользуясь тем, что в Лысой Прорве магия Ктармы повредить им не сможет. Чуть позже до него дошло, что это просто бандиты. В Разлучных горах всякий народ ошивается: и контрабанду туда-сюда таскают, и золото моют дальше к востоку, и охотники промышляют, и бродят любители поживиться за чужой счет.

Вероятно, те сперва следили за путниками, никак себя не обнаруживая, и в конце концов решили, что безусый парень с девушкой – добыча попроще, чем две женщины в сопровождении до зубов вооруженного бывалого мужика.

На Дирвена навели небольшой ручной арбалет, и он замер, мысленно отдав команду «Каменному молоту» – привычная реакция, как на тренировке. Через мгновение спохватился, что пускать в ход боевые амулеты здесь бессмысленно, тем временем подскочившие разбойники скрутили ему руки за спиной. Все равно бы он в такой ситуации без амулетов ничего не смог: допустим, откатился бы в сторону – даже если бы повезло уйти от болта, кроме стрелка еще трое с ножами.

– Ой, дяденьки, не трогайте нас! – запричитала Энга. – Мы же вам не враги, и ничегошеньки у нас с собой нету! Пожалуйста, отпустите нас, я вам что хотите за это сделаю!

Такого Дирвен от нее не ожидал. Ага, это с ним она была дерзкая и гордая – слова поперек не скажи, а как прижали, сразу перетрусила. Привыкла полагаться на свою магию, это понятно, и все равно могла бы не унижаться… Он не собирался следовать ее примеру и скулить. Придется отдать кошелек, нож, менее ценные из амулетов, чтобы не полезли обыскивать и не забрали все подчистую. Главное – сберечь «Паучью флейту» и «Болотную патоку». После грабежа он снова пойдет за ужасательницами и выполнит задание. Может, наплести этим рожам, что те две тетки богатые, пусть их тоже ограбят? Пока разбойники обступили Энгу, решив, что связанный парень никуда не денется, надо просчитать, как с ними разговаривать, чтоб не прирезали…

– Дяденьки, ну, будьте добренькими, не надо! Пожалейте меня, я же хочу остаться девушкой, иначе меня замуж никто не возьмет… Пожалуйста, не погубите!

Дяденьки гоготали и тискали жертву. Один сорвал у нее с головы шерстяной платок, черный с красными маками, – встряхнул добычу, оглядел, удовлетворенно крякнул и сунул за пазуху, потом снова присоединился к остальным. Другой полез под юбку, и тогда Энга, взвизгнув, упала на колени.

– Будьте добренькими, не насильничайте меня, и не рвите мне шлайку, за нее деньги плочены! – выглядела она дура дурой, смотреть было тошно, а уж слушать – еще тошнее. – Давайте, я вам лучше это самое сделаю… Ну, бывает же, когда девушки сосут, а вы за это нас пожалеете…

Разбойники заржали, и тот, который выглядел главарем, коренастый рыжебородый здоровяк, начал расстегивать штаны. Дирвен отвернулся.

– Только я сначала скажу ему, чтоб он чего плохого не подумал, а то он же ко мне свататься собирался… – торопливо прохныкала Энга. – Дирвен, слышишь, я это делаю ради нас с тобой, чтобы мы остались живы!

Гадость. И эта не лучше Хеледики. Все они одинаковые.

Не реагируя на глумливые подначки бандитов, он уставился на кустарник, который трепетал под порывами северного ветра, показывая белесоватую изнанку листвы. Ведьма наконец-то заткнулась. Не хотелось смотреть, чем занимается эта заносчивая краля, оказавшаяся на проверку плаксивой курицей. Было до омерзения противно. Не сводя глаз с непричастного к людским пакостям кустарника, Дирвен прикидывал: может, навешать им бубенцов на уши, что он ходил через границу навестить родню, которая живет на молонской стороне, а теперь возвращается обратно и сильно торопится – родственники попросили его догнать двух торговок, которые продали им китонского шелка и дорогих пуговиц, да по ошибке взяли денег лишку… Вполне себе сойдет! Если разбойники начнут трясти ужасательниц и у тех сработают «ведьмины мясорубки» – туда всей компании и дорожка. Главное, самому успеть смыться подальше. А если ктармийские гадины откупятся и уйдут живыми, он продолжит преследование и сделает свое дело, лишь бы у него не отняли «Паучью флейту» и «Болотную патоку». И то и другое выглядит невзрачно, бандиты в первую очередь позарятся на броские амулеты.

Жуткий вопль заставил его подскочить на месте. И вовсе это не Энга… Вопль перешел в вой, полный невыносимой боли, бандиты сыпали свирепой руганью.

Повернувшись, Дирвен оторопело уставился на происходящее. Ведьма с перемазанным кровью лицом перехватила и вывернула чью-то руку с ножом, толкнув противника на другого головореза, который успел отступить, чтобы подельник не напоролся на его оружие. Вывернутая рука хрустнула. Крутанувшись на месте, так что широкая черная юбка взметнулась, Энга двинула кулаком в челюсть третьему парню – удар у нее был неслабый и хорошо поставленный, тот, кого оделили, шлепнулся на задницу. Рыжебородый главарь со спущенными штанами извивался на траве, оставляя кровавый след, и душераздирающе выл.

Энга пинком отправила в заросли лежавший в стороне арбалет и рявкнула:

– Дирвен – дурак!

Ага, и сам уже все понял… Вскочив, врезал под коленную чашечку рябому чернявому бандиту, который кинулся к нему с ножом. Ведьма тем временем саданула носком сапога в висок оглушенному парню, сидевшему на земле после ее удара, – так, что он завалился на бок. Наверное, насмерть.

Тот, которому она сломала руку, левой ухватил топорик и сощурился, примериваясь. На его заросшем лице, рассеченном давним шрамом, с пострадавшим когда-то носом, словно неровно склеенным из двух половинок, ярость мешалась с выражением почти детской обиды.

– Сзади! – завопил Дирвен.

Пришлось отступать от рябого, который вновь двинулся на него, прихрамывая. В этот раз бандит был настороже, не желая опять нарваться на подсечку.

Энга успела отпрыгнуть. Брошенный топорик улетел далеко и вонзился в землю, пронизанную корневищами травы.

Дирвен ринулся к ее противнику. В отличие от рябого, он не хромал, и в школе амулетчиков его учили драться со связанными запястьями. Хвалили, как способного.

Бандита изрядно мучила боль в сломанной руке: та висела, будто перебитая ветка дерева, и под рукавом что-то угловато выпирало – вероятно, кость торчала наружу. Несмотря на это, капитулировать он не собирался. То ли хотел посчитаться за товарищей, то ли уже прикинул, что в живых его вряд ли оставят. Он почти успел достать из кармана метательный нож, когда налетевший парень сшиб его с ног и тоже, по примеру Энги, врезал сапогом в висок.