Дело об Осени - Елизавета Шумская

Под вечер в скверах – чаще всего в главном – собирались все самые активные жители – и молодые, и среднего возраста, и уже в годах – и устраивались импровизированные балы. Считалось, что сама природа благословляет такое времяпрепровождение. Оно и понятно: женщины в длинных ярких платьях в парах с мужчинами в темном действительно были удивительно похожи на сорванные ветром и закружившиеся вместе с ним в вальсе листья.

Ойя всеми силами украшал эти маленькие ежевечерние празднества. Мягко, иногда подмигивая, светились фонари. Лавочки изгибали свои спины, чтобы дать отдых уставшим. Сумерки делали лица краше, а глаза ярче. Тени ласково укрывали целующиеся парочки. Даже мелкий гравий дорожек словно забирал часть усталости на себя, вплетая свой тихий шорох в мелодии осенних вечеров. Воздух же был прозрачен и наполнен тем особым ароматом, что появляется только осенью и безраздельно принадлежит ей одной.

Джейко уверенно шел меж стройных черных каштанов-красавцев с такими пышными и яркими, как плавящееся золото, шевелюрами. Раскланивался со знакомыми, улыбался девушкам – как же иначе? – но на долгие беседы не останавливался.

Сегодня, увы, он пришел в сквер не отдыхать.

Тацу нашел ее именно там, где она должна была быть, по данным, которые ему предоставило наружное наблюдение. Терракотовое платье с квадратным вырезом, легкомысленная шляпка на рыжих волосах и лукавое выражение темных глаз.

– Потанцуйте со мной, Окамили Лаэртэ. – Кисть поворачивается, обнажая запястье, такое бледное в буйстве осенних красок.

Необычные глаза мага смотрят серьезно и даже чуточку строго. Искорки лишь изредка вспыхивают в них. Никакого нетерпения или угрозы в стройной фигуре. Однако он в этот момент не смотрится беззаботным юношей.

Рядом шумит празднично настроенный народ, смеется девочка и какой-то мальчишка звонко бахвалится подвигами. Эти же двое смотрят только друг на друга. И музыка на пару с осенью вьются рядом как полноценные участники сего действа.

Темные ресницы наконец чуть опускаются, на миг скрывая взгляд, чтобы потом вновь дрогнуть, когда девушка поднимает опасные глаза на мага. И кладет ладонь с изящными пальчиками на его руку. Чародей крепко сжимает их, оставляя у своей визави отчетливое ощущение захлопнувшегося капкана. Однако в следующий момент оно рассеивается – они оказываются в круге танцующих.

Музыка осени всегда чуточку печальна. В ней поют листья об ушедшем лете. Рассказывают о долгом пути птицы. И ветер шепчет о приближающихся холодах. И вместе с тем эта музыка о том, что зрелость – роскошна, прекрасна и щедра. Ничто не может сравниться красками с осенью.

Вот и сейчас музыка подхватила двоих, словно дав им на время крылья, однако не превращая пару в безвольные листья, а даруя возможность проявить себя во всей красе. Разве что-то может быть лучше статного мужчины, который может вести в танце чутко и одновременно властно? Разве не восхитительно, когда его партнерша движется не менее грациозно, не теряя своей яркости рядом с ним, но все понимая и принимая?

Они совсем близко, но прикосновения их друг к другу практически невесомы. Рука мужчины на талии женщины, ее – на его плече. Это искусство танцевать так – почти не касаясь друг друга, но так близко.

Все вокруг смешивается в какофонию рыже-оранжево-черных красок и звуков, которые обычно сопровождают большое количество людей.

И где-то совсем рядом ликуют музыка и осень.

Они шли по главной аллее сквера и молчали, пока наконец не оказались на набережной. Вечер давно уже спустился на город, а от воды исходила легкая, совершенно не раздражающая прохлада.

Джейко тихо вздохнул и, легко подхватив девушку, усадил ее на высокие перила набережной. Окамили и сама ухватилась за литой чугун и, чуть подтянувшись, устроила ножки в сапожках на каблуках в одном из узоров ограды. Ветер попытался сорвать легкомысленную шляпку, и пришлось придержать ее рукой. Пару локонов выбились и теперь игриво трепетали на ветру, то и дело отвлекая внимание начальника Магического Сыска.

– Расскажи мне, зачем тебе понадобились Семь Богов Власти?

– Ты танцевал со мной и привел сюда, только чтобы узнать это?

– Рассказывай, Окамили, – чуть строже, чем хотелось.

Лаэртэ отвернулась, позволив лишь любоваться точеным профилем.

– Разве не ясно – ради власти. – Голос холоден. – Ты же наверняка уже изучил мою биографию. И знаешь, что я пока занимаю очень и очень незначительную должность, а хочется большего!

– И ты для этого решила заполучить артефакт? – Джейко даже поморщился. – Не пудри мне мозги, милая. Ты – Лиса, хоть и наполовину. ТАК заполучить власть для вас неинтересно. Вы слишком любите играть.

«Хоть и не всегда удачно», – договорил он про себя.

– Ну и думай тогда сам, коли такой умный, – фыркнула его собеседница, даже соизволила вновь посмотреть на мага.

Тацу положил руки на перила по обе стороны от девушки и просто посмотрел ей в глаза. Это был тот взгляд, в котором не было ни капли игривости или шутки. И он не позволял уйти от ответа.

Окамили передернула плечами.

– Зачем это тебе? – попыталась вывернуться она.

– Надо.

– И зачем надо?

Еще один тяжелый взгляд.

– Не дави на меня, – попыталась Лаэртэ храбриться.

– Еще и не начал. Отвечай, Окамили, – поморщился Джейко, – не заставляй меня поступать как должно представителю закона в случае отказа давать показания.

– Таким ты мне не нравишься, – тихо произнесла Лисичка и вздохнула, снова отвернувшись. Немного помолчала. Тацу не торопил, продолжение явно чувствовалось. Наконец Лаэртэ вновь заговорила: – Если бы ты только знал, как мне не хочется тебе все это рассказывать, но ты же не отвяжешься.

Маг кивнул, мол, не отвяжется, нет.

Да Окамили и не ждала.

– Ну ладно, – вздохнула она, – слушай. Как ты знаешь, я из Анагории. И я Лиса. Пусть только наполовину, но роли это не играет. Не для Анагорских Лис, по крайней мере… Трудно описать это чувство, Джейко. Это… как вечный долг. Что бы ты ни делал, где бы ни находился, о чем бы ни думал… это всегда тянет… Тянет… Это же родина. И там остались родные, друзья, просто люди… Лисы, которых знаешь. И ты прекрасно представляешь… каково им там. От этого же не отгородиться! Это родные. Можно уехать на край света, погрузиться в любые дела и быть счастливой даже… но… никогда полностью. Потому что, как ни пафосно это звучит, невозможно быть счастливой, когда знаешь, как плохо тем, кто тебе дорог, кто тебя растил, кто просто жил одной с тобой жизнью… или похожей. А уж когда живешь там… и видишь это каждый день… это… постоянное унижение твоего народа, таких, как ты, сама его испытываешь… Каждый день, каждый миг чувствуешь… принуждение, ненависть со стороны властей, знаешь, что никогда особо многого не добьешься… просто потому что ты Лиса! Знаешь, каково это?! Знаешь, каково знать, что у твоего народа никогда не будет достойной медицины или образования, что наши музыканты и художники никогда не будут играть в главных концертных залах страны или выставляться на родине, что мы никогда не будем получать того же заработка, что у других рас, при равной работе? И это мелочи… мелочи по сравнению с… именно моральным унижением. И почему? Потому что мы не имеем своего государства! Разве это такое уж преступление просто желать жить хорошо?! Если бы ты только знал, как я ненавижу все эти правительства! Ну почему нас так мало?!! Давно бы уже сами устроили переворот и не позволили бы никому нас унижать! Вот я и решила, что коль уж обычными путями не получается, так можно попробовать магией! А что? Очень даже неплохая идея. Только не с помощью обычных этих амулетиков, что продаются в мелких лавочках. Нет, тут нужно что-то действительно сильное. Мощное. Древнее. Да! Я долго искала, кучу литературы перерыла. Почти уже отчаялась… А потом нашла! Случайно, но нашла же! Нашла и где и как его можно получить… Приехала сюда. Пришла на этот… эрков аукцион… И тут такое! Ну это ж надо! Чуть ли не из-под носа увели! Я уверена, что я бы понравилась артефакту! Ведь изменить жизнь целой страны – это не мелочь какая-нибудь, это должно было бы стать ему вызовом! Его силе, мощи, искусству! Да, так должно было быть…