Магия лета - Кэтрин Коултер

«Это я себя не берегу. У меня скоро начнется мозговая горячка! Она доведет меня рано или поздно!»

— Фрэнсис!

Два подростка, чистившие одно из стойл, разом пригнулись, словно над ними пронеслось пушечное ядро.

— Где ее светлость?

— Е-е-ее све-ветлость… — начал тот, что помоложе, высовываясь из-за дверцы.

— Милорд, ее светлость у тренера, мистера Белвиса, — объяснил старший, Дэн, стараясь держаться с достоинством.

Тренерская находилась в отдельном зданьице, рядом с кругом и несколькими отгороженными друг от друга выгонами. Дождь разразился не на шутку, и к тому моменту, когда Хок нырнул в дверь, с его волос на шею уже стекали противные ручейки.

Он нашел дверь тренерской открытой и решительно вошел. В ноздри ему ударил густой запах, хорошо знакомый каждому кавалеристу: запах кожи, льняного семени и всевозможных ветеринарных снадобий.

Фрэнсис была поглощена разговором с невысоким жилистым стариком, круглая лысина которого успела загореть до орехового цвета. На его дубленом лице, прорезанном бесчисленными морщинами, смешались озабоченность и веселость, с тех пор как они виделись в последний раз, тренер помолодел лет на пять.

— Белвис! Мне говорили, что вы покинули Десборо-Холл. Поистине жизнь полна неожиданностей!

Ну вот, карты и раскрыты, подумала Фрэнсис, стараясь справиться с подступающей нервозной дурнотой. Она ждала слишком долго и упустила момент. Нужно было во всем признаться за завтраком, когда рот мужа был набит седлом барашка.

— Милорд, — начала она в нелепой попытке остановить надвигающуюся грозу, — могу я что-нибудь сделать для вас?

— Можешь, Фрэнсис, можешь, — отозвался Хок с чем-то вроде благодушия (он даже ухитрился улыбнуться). — У меня накопилось множество тем для разговора с тобой. Пойдем-ка в запасник.

«Я не хочу! Не хочу!»

— Как вам будет угодно, милорд. Займитесь делами, Бел-вис, я скоро вернусь, и мы продолжим, — спокойным голосом сказала Фрэнсис, пытаясь сохранить самообладание.

В памяти Хока запасник был довольно запущенным помещением, где по углам громоздились груды седел, упряжи и прочих атрибутов коневодства. Теперь же здесь царила безукоризненная чистота, каждый предмет был начищен до блеска и висел на предназначенном ему месте. Хок заметил, что зол он уже не так сильно, как поначалу.

— Сядь, — сказал он коротко, ткнув пальцем в один из старых (но чисто вымытых) плетеных стульев.

Сам он тоже уселся, скрестив руки на груди и расставив ноги. Вид у него был очень воинственный.

— Я жду объяснений, мадам, — заявил он с ледяной вежливостью. — Что происходит? Что вы себе позволили за время моего отсутствия?

Фрэнсис села, собираясь с мыслями.

— Я жду, — тихо, почти ласково повторил Хок.

Война до победного конца — вот мой ответ!

Мильтон

Фрэнсис позволила себе представить на секунду-другую, что сидит в окопе на поле битвы и что к ней движется строй вражеских солдат с примкнутыми штыками. Отступать ей, разумеется, некуда.

— Ми… Хок! Десборо-Холл владеет многообещающим племенным заводом и скаковыми конюшнями, — начала она, радуясь тому, что голос не дрожит, а тон выбран уверенный и рассудительный. — Мне удалось уговорить мистера Белви-са вернуться на тренерскую работу, чтобы повернуть события вспять, к былой славе скакунов Десборо.

— Насколько я понимаю, Маркус сумел покрыть расходы из текущих сумм?

Фрэнсис облегченно перевела дух. Это была не атака разъяренного врага, а всего лишь разумное наведение необходимых справок, естественное для хозяина поместья.

— Вы и сами знаете, что это невозможно. Ни я, ни Маркус не осмелились бы на столь неразумные траты в ущерб текущим расходам… — Она помедлила, собралась с духом и продолжала:

— Мне пришлось обратиться за деньгами к вашему отцу.

— Что?!

Как быстро его спокойствие разлетелось в прах, с горечью подумала Фрэнсис.

— Я обратилась к вашему отцу, и он ссудил меня деньгами. Усилием воли Хок удержал рвущийся наружу гневный

Рев и сказал иронически, но достаточно спокойно:

А деньги на все ваши «улучшения»? На новое постельное белье? На посуду? На ливреи для лакеев и новые бархатные занавеси в каждой из комнат? На все это тоже ссудил деньги мой отец? Скажите уж сразу, мадам, насколько велик теперь наш долг моему сиятельному предку?

— Деньги на хозяйство (в том числе на его обновление) у меня не было причин занимать у маркиза, милорд. В распоряжении хозяйки дома всегда есть необходимая сумма, а если того требует положение дел, она имеет право распоряжаться капиталами супруга. Так меня учили, милорд, и Маркус согласился с этой точкой зрения.

— Допустим. Однако я хочу знать, мадам, как много денег потребовалось вам на восстановление племенного завода.

Сухо глотнув, Фрэнсис с показным спокойствием посмотрела на свои руки, сложенные на коленях, на развешанные по стенам уздечки, стремена, упряжь.

— Пять тысяч фунтов, — наконец сказала она, не отрывая взгляда от пола.

Послышалось витиеватое, многословное ругательство.

— Полагаю, вы считаете, что хозяйка дома отвечает также и за племенной завод, если таковой имеется. Возможно, вы относите лошадей к домашнему скоту…

Хок говорил все с тем же неестественным спокойствием, с той же ядовитой насмешкой. Задетая, Фрэнсис вспыхнула до корней волос.

— Нет, конечно, ми… Филип… но я подумала, что…

— Я был бы весьма признателен, если бы вы пришли наконец к решению, мадам: Филип или Хок — что-нибудь одно.

— Я предпочитаю Хока, так как всей душой надеюсь на то, что вы расправите крылья и исчезнете из виду!

Фрэнсис тут же пожалела о своей вспышке, заметив сквозь ресницы, что глаза мужа зло сверкнули. Менее всего она хотела вызвать очередной приступ его бешенства, так хорошо ей знакомый.

— Я не могла просто стоять и смотреть, как все идет прахом, — заторопилась она.

— Разве Маркус не поставил вас в известность, что я намерен избавиться от лошадей, а с ними и от всей проблемы с племенным заводом? — медленно спросил Хок, внимательно наблюдая за реакцией Фрэнсис.

— Да, он предупредил меня об этом, но я не думала, что вы всерьез собираетесь…

— Откуда вам знать, мадам, собираюсь я или не собираюсь делать то или это, настроен я серьезно или нет? Откуда вам знать?

Фрэнсис продолжала молча разглядывать носки грубых ботинок, в которых обычно посещала конюшни.

— Вы слишком много на себя берете, мадам.

— Кто-то же должен!.. — буркнула она.