Заговор по-венециански - Джон Трейс

Эфран смеется.

— Я-то думал, люди за ответами обращаются к Богу.

— Так и есть, но эту задачку Господь, похоже, предоставил мне решать самому. — Монах вытягивает из кармана эскиз и разворачивает его. — Говорят, Венеция — сердце мирового искусства, однако вместо знатоков я нахожу торговцев. Нужен человек, который разбирается в артефактах или старинных серебряных драгоценностях.

Присев и опершись спиной о стенку колодца, Эфран присматривается к эскизу.

— Какой он величины? С кулон или больше?

Подняв левую руку, Томмазо показывает на ней:

— Длина от кончиков моих пальцев до запястья. Ширина — пальца четыре.

Размеры впечатляют Эфрана.

— Солидная вещица. Она из церкви? С алтаря?

— Кажется, я говорил, — обиженно отвечает монах, — что это семейная реликвия. Досталась мне от матери.

— Прошу простить меня, брат. Не хотел вас обидеть. Я лишь желаю установить происхождение вещицы.

— Забудем. Уверяю вас, артефакт принадлежит мне, и никак не церкви.

— У меня друг живет в гетто, — неуверенно начинает Эфран, — еврей, очень образованный. Он и его семья давно торгуют заморскими древностями и диковинками, многие из которых я покупаю для них в порту. — Юноша щелкает пальцем по эскизу. — Эрманно вполне может разузнать об этой вашей вещице. Она из серебра, говорите?

— Думаю, да, серебряная. Но как по мне, христианскому монаху не дело искать помощи от жидовского торгаша.

Закатив глаза, Эфран парирует:

— В первый черед мы венецианцы и лишь потом жиды или христиане.

В этот момент Томмазо замечает в переулке по ту сторону двора округлый силуэт брата Маурицио. Томмазо накладывает руку Эфрана на эскиз и просит:

— Тогда буду вам признателен, если покажете рисунок своему другу. Однако, прошу, пусть все останется между нами. — Маурицио тем временем уже выходит неуклюже на площадь. — Мы с этим монахом из одной обители. Пожалуйста, при нем ни слова об артефакте.

Спрятав эскиз в карман, юноша встает на ноги и убедительно переводит внимание на ведро, чашку и колодец.

— Тогда желаю вам, брат Томмазо, доброго дня и безопасного плавания. — Он указывает на одно из окон. — Мой дом на втором этаже, напротив этой комнаты. Тот, что с одной коричневой ставней; вторая сломана, и я все никак не соберусь ее починить. Будете в наших краях, не смущайтесь и спрашивайте меня — с радостью дам еще воды.

Эфран уходит прежде, чем Маурицио добирается до колодца, и Томмазо ведет брата назад к лодке. Вот так недоверие к аббату завело в липкую паутину обмана.

Штаб-квартира карабинеров, Венеция

Кабинет завален коробками с пиццей и банками с пивом. Команда собралась у Карвальо на инструктаж. Атмосфера напряжена, и воздух буквально трещит, словно оголенный провод.

Все хотят первого слова.

Всех распирает, у всех теории и сомнения.

Валентина веером выкладывает на стол фотографии интерьера лодочного сарая.

— Взгляните на лодки. Вот это — «Чеерс»: корпус из углеродных волокон, на солнечных батареях, скорость до тридцати узлов.

Нахмурившись, Вито подводит к сути:

— И ты упомянула ее, потому что…

— Она согласуется с образом миллиардера. Для богача вполне нормально иметь лодку на солнечных батареях. — Валентина выкладывает еще несколько снимков. — Нормально иметь и такую моторную лодку, и такие рыбацкие лодочки, и даже спортивные лодки, больше похожие на НЛО. Но вот это… — Она роняет на стол снимок блестящей черной гондолы. — Вот это с образом миллиардера не вяжется.

— Почему? — Рокко Бальдони разворачивает снимок к себе. — Много кто из богатых венецианцев выкупает гондолы, ремонтирует и выставляет напоказ. Некоторые в гондолах клумбы для цветов устраивают.

— Бред собачий, — отрезает Валентина. — Марио — это тебе не хиппи, не дитя цветов.

— Э-э, вообще-то, — возражает Вито, — Марио именно что хиппи. Он под коммуну весь остров отвел.

Валентина раздраженно хлопает в ладоши.

— Но цветов-то в гондоле не высадил, — полным сарказма голосом говорит она. — У Марио гондола на плаву. Хоть сейчас в каналы.

— И ты думаешь — что? — продолжает придираться Вито. — Марио незамеченным вышел на своей гондоле в лагуну и заминировал лодку Антонио? А до того похитил на ней туристов, привез к себе на Остров фантазий, где и расчленил? — Он по-отечески смотрит на подчиненную и, устало вздохнув, произносит: — Твоя версия притянута за уши. Вспомни: Антонио на остров послали искать наркотики. И если в гондоле что и отыщется, так это следы тех самых наркотиков.

Вмешивается Рокко:

— Если учесть, сколько туристов приезжает в Венецию, то следы иностранцев отыскать немудрено.

— Идиот! — срывается на нем Валентина. — Марио не возит на своей гондоле туристов! Лодка — в частном пользовании.

— Хватит! — командует Вито. Он по глазам собравшихся видит: все устали. Как только в кабинете воцаряется покой, Вито начинает растирать пальцами виски. Он думает о жене, ее болезни и страхе остаться совсем одной. — На сегодня все. И позаботьтесь о том, чтобы в лабораторию отправились все нужные материалы. Потом идите и проспитесь немного.

Валентина как будто не слышит его, как будто не видит, что Вито спрятал ручку в карман и уже оглядывается в поисках ключей.

— А как же мониторы наблюдения? — Лейтенант выкладывает перед начальником еще снимки. — Мониторы, да еще внутри сарая! Почему они не на главном пульте? Эти экраны подключены к такой системе наблюдения, которую и Джек Бауэр[39]с его отделом антитеррора позволить себе не смогут.

— Побойся Бога, Валентина! Марио — миллиардер! — срывается Вито и сразу об этом жалеет. Более спокойным тоном он добавляет: — Он боится похищения. Будь я на его месте, я б и в туалет с тремя охранниками выходил. Все, ступай домой.

У самой двери Вито оборачивается. Слишком уж грубо он обошелся с Валентиной.

— В деле обнаружилось косвенных доказательств и намеков больше, чем я ожидал, но именно намеков. Малость наркотиков в постелях у хиппи… Гашиш, экстази, амилнитрит, спиды. В тюрьму за такое не посадишь, хотя остается повод наведаться на остров при нужде еще раз. Гондола — это, конечно, интересно, но при условии, что судмедэксперты обнаружат следы, ведущие к жертвам. Пока таких следов нет.

Вито смотрит на команду и понимает: просто так уйти не получится. Людям есть что сказать, и сообщить о догадках они должны прямо сейчас. Да, придется Марии подождать.

— Ладно, народ, даю вам еще десять минут, — говорит Вито, возвращаясь за стол. — Том, вы о сатанистах вроде бы говорили? Что нашли в доме?