Разбудить бога - Дмитрий Янковский

Я замер на широкой поляне и глядел, как падают листья. Золотые, багряные, коричневые, они кружили в воздухе разноцветными корабликами, а затем с пугающей неизбежностью влипали в жирную разбухшую грязь. Меня одолевала печаль, но не та, которая обычно ходит рука об руку с осенью, а гораздо более глубокая. Шахматный Храм высился за спиной. Странное место... Говорят, что давным-давно между людьми, попавшими в сферу взаимодействия через сон, здесь проходили шахматные турниры. Выигравший ночью получал удачу в реальности после пробуждения, а проигравший получал невезение. Все было просто и логично, пока какая-то сволочь не придумала вести здесь настоящие войны вместо шахматных битв.

Кто-то случайно выяснил, что убийство в сфере взаимодействия приносит гораздо более яркую удачу, чем игровая победа. Но зато потерпевший поражение в этом случае погибал не только во сне, но и в реальности, через короткое время после пробуждения. Риск был очень велик, но и удача превосходила все мыслимые пределы и зачастую выходила за рамки теории вероятностей. Это был слишком жирный и заманчивый кусок, чтобы от него могли отказаться люди, привыкшие и в реальности рисковать жизнью. Например, бывшие воины. Так сфера взаимодействия превратилась в зону поединков, а Шахматный Храм остался немым напоминанием о тех временах, когда все здесь было иначе.

Он представлял собой огромный каменный куб с лестницами по бокам. Такие храмы, говорят, были у древних шумеров. Но от шумерского он отличался раскраской — одна из сторон у него была черной, другая белой. На плитах у белой стены оказывались попавшие в сферу взаимодействия женщины — я проверял это на Катьке. Мужчины же появлялись у черной стены. Я слышал от Дьякона, который много знал о здешних местах, что шахматные турниры чаще всего велись между женщинами и мужчинами, потому что именно такие разнополые поединки давали в случае победы самую большую долю удачи. Конечно, если не считать реальных боев.

Дьякон бывал здесь, как мне казалось, намного чаще других. У него была такая возможность, поскольку в боях он участия не принимал, и пребывание в сфере взаимодействия не было связано для него с таким риском, как для бойцов. Странно об этом говорить, но Дьякон вел здесь нечто вроде научной деятельности. Плотно присев на наркотик, забрасывающий спящего прямиком в сферу взаимодействия, он появлялся тут чуть ли не каждую ночь. И выглядел, когда я видел его в последний раз, неважно. К сожалению, грибной порошок не оказывал благотворного влияния на здоровье, а другого пути в сферу взаимодействия Дьякон тогда отыскать не успел. Хотя в этом направлении он работал, пытаясь создать резонансный проход из реальности с помощью колоколов. Именно воплотив эту теорию, Катька сумела забросить меня сюда в нужный момент с помощью придуманной ею специальной резонансной мелодии. Возможно, и Дьякон довел свои изыскания до конца. Как бы там ни было, мне хотелось проверить, здесь ли он. Время у меня было, ведь Алисе надо еще добраться от землянки до Храма. А где эта землянка — одному Спящему Богу известно.

Я развернулся, закинул ручной пулемет на плечо и побрел к Храму. Плиты, которыми были выложены подступы к зданию, пригнаны были неплотно, через щели пробивалась трава и тонкие деревца, постепенно раздвигая их все сильнее. У самого Храма лежала груда проржавевшего железа. Еще с прошлого посещения этого места я помнил, что это доспехи и оружие древних воинов, погибших в одной из стычек. Один раз мне даже удалось найти там хоть и ржавый, но вполне сносно сохранившийся меч.

Дьякон прилагал все усилия, чтобы не сталкиваться с бойцами, проникающими время от времени в сферу взаимодействия, ведь он был для них очень легкой добычей. Учитывая даже то, что бойцами по большей части оказывались пацаны, которых опытные дельцы правдами и неправдами заманивали сюда на верную гибель. Погибнув здесь, пацаны находили гибель и в реальности — кто под колесами машин, кто случайно оказавшись на линии огня киллера, а кто попросту вывалившись из окна. Все было очень естественно и очень страшно. А виноватых искать было совершенно бессмысленно, поскольку истинные виновники этих смертей поутру уже имели стопроцентное алиби.

Будучи командирами отрядов, такие дельцы, почти ничем не рискуя, формально оказывались победителями, если побеждал их отряд, и получалось, что удача в реальности доставалась им ценой чужой крови. Одного из таких «командиров» мне удалось отыскать прошлой зимой в Москве. Пришлось побеседовать по душам с рыжим громилой. В результате я получил необходимый мне тогда грибной порошок. Но теперь я жалел, что не убил эту гниду. Наверняка ведь, гад, взялся за старое.

Но все эти стычки были доморощенной игрой в войнушку, и только Кирилл поставил покупку чужой удачи на промышленные рельсы большой войны. Он отыскал здесь противника посерьезнее, чем ватага пацанов с автоматами, а чем серьезней противник, тем больше цена победы и тем больше удача, заработанная в таком бою. Справиться с таким противником пацанам и их командирам было не по силам, конечно. Поэтому Кирилл и не разменивался на них. Он нашел способ находить спящих из бывших бойцов спецназа, а затем предлагал им честную сделку — их победу в обмен на деньги. Так и я когда-то попал в сферу взаимодействия. Да только что теперь вспоминать об этом?

Слишком поздно я понял, что никакие деньги не стоят больше удачи. По большому счету, они, то есть деньги, не стоят сами по себе вообще никаких усилий. В реальности за них нельзя получить ничего, кроме того минимума, который необходим для пропитания и выживания. А все великие дела и великие преступления совершаются не за деньги и не ради денег. Когда тебе удается получить денег больше, чем ты в состоянии проесть, они уже перестают быть деньгами в привычном понимании этого слова, а превращаются в движущую силу проектов. Их можно либо откладывать, и тогда они будут лежать мертвым грузом, либо пускать в дело, и тогда они будут снова делать деньги по возрастающей. По крайней мере, так принято считать.

Но на самом деле, я знал это доподлинно, деньги из денег не получаются. Деньги получаются лишь из чужого труда. «Вкладывать в дело» — означает платить людям тот самый прожиточный минимум, вынуждая их за копейки производить вещи гораздо большей ценности, а потом им же продавать. Таким образом создается ситуация, при которой намеренно устанавливается определенный уровень дохода для работающего населения, и этот уровень настолько мал, что не позволяет ни при каких обстоятельствах вырваться из порочного круга. Ведь суть ситуации состоит в том, что вырваться из него невозможно, получая даже очень высокую зарплату, потому что, сколько бы ты от нанимателя ни получал, работать все равно приходится больше. И от каждого шага, приносящего тебе рубль, наниматель будет получать сотню и всегда сможет финансово подавить тебя. Единственный способ вырваться — начать платить зарплату самому. Хотя бы крошечную, хотя бы кому-нибудь. Да только мало кому это удается. Ведь даже самой большой зарплаты только и хватает на сведение концов с концами. Потому что, поднимая зарплату, наниматель поднимает и требования к работникам, таким образом увеличивая их расходы. Так, менеджер крупного предприятия не может прийти на работу в футболке, а вынужден приобрести дорогой пиджак. И на все протесты работника у нанимателя только один ответ: «Я тебе что, мало плачу?»