Месс-менд. Части I и II. - Мариэтта Сергеевна Шагинян

Новостей никаких.

Новость потрясающая! Вессон, муж этой женщины, польскоподданный. Живет до сих пор где-то в городе Пултуске под Варшавой и держит частную лечебницу. Неизвестно, имеют ли они формальный развод. Говорят, мисс Клэр Вессон — вовсе не его дочь. Удивляюсь, почему у этой женщины в Нью-Йорке вполне приличная репутация. Она принята в лучших домах.

Сегодня патрон вызвал меня к себе:

— Друк, я нуждаюсь в вашем совете!

Я сделал самое невинное лицо. Он стал говорить, что Рокфеллер сильно изменился и при встрече с ним на улице обходит всякий разговор о завещании. Он опасается, что на Рокфеллера кто-то оказывает давление, может быть — даже шантажирует его. На правах друга и нотариуса он считает необходимым предпринять личные шаги и запрашивает меня, насколько это удобно. Я раскусил, что патрон пришел в тупик, и доложил ему о собственных открытиях. Он задумался.

Мы продолжаем свои поиски. Патрон утверждает, что Элизабет Вессон живет в Нью-Йорке не для собственного удовольствия. Он назвал ее деловой женщиной типа дипломатических агентов или шпионок. Новый слух: свадьба откладывается. Никаких известий о судьбе обеих Ортон.

Мистрисс Ортон умерла от припадка. Мисс Ортон исчезла. Свадьба старого Рокфеллера состоялась. Н-ну! поживем — увидим!

Молодой Рокфеллер был несколько раз в конторе по поручению отца. Парень ничего себе, держится просто. Удивляюсь, почему старый Рокфеллер не меняет завещания и не пишет нового, будто и не знает о смерти мистрисс Ортон.

Говорил с патроном по поводу завещания Рокфеллера.

Тот не знает, что и думать. Решили переговорить с ним откровенно при первой же встрече.

Опять новость! Рокфеллер вместе с женой и падчерицей укатил в Европу. Говорят, он собирается дать Польше золото на очень выгодных для себя условиях. Что-то не похоже на старика! Политика была не по его вкусу.

Ничего нового.

Никаких новостей.

Через неделю Еремия Рокфеллер возвращается.

Сегодня патрон удивил меня своею нервозностью. Дергался, оглядывался по сторонам, бледнел. Пожаловался мне, что видит плохие сны, и начал бояться смерти, чего с ним раньше никогда не было. Я посоветовал взять недельный отпуск и проехаться в Атлантик-Сити. Он согласился со мной, хочет только дождаться приезда Рокфеллера.

У нас в конторе штурм и дранг! Старый Рокфеллер приехать приехал, но мертвый, в цинковом гробу. Просто не верится этому. Его убили где-то под Пултуском большевики. Не страшно ли, что под тем самым городом, где живет благоверный теперешней мистрисс Рокфеллер. Я намекнул об этом патрону. Тот мрачен, как туча. Говорит, что будет сегодня у Рокфеллеров. Я не знаю, что мне делать с завещанием. Хочу возвратить его патрону, пока никто в конторе не знает, что оно у меня.

Патрон умер! Автомобиль попал под трамвай, шофер жив, патрона раздавило. Наша контора закрыта на три дня.

На место Крафта назначен ликвидатором какой-то итальянец, синьор Грегорио, он рассчитал всех наших клерков и посадил своих. Я оставлен впредь до сдачи дел. Прислали новое завещание Рокфеллера, завтра я его увижу.

День потрясающий! Роберт Друк, ты — свидетель преступления! Держи язык за зубами! Дело по порядку такое: я видел завещание, привезенное из Варшавы. Оно аннулирует все предыдущие и передает капитал Рокфеллера до последнего цента Комитету фашистов. Мистрисс Вессон, мисс Ортон, молодой Рокфеллер — все оставлены на бобах. Но дело-то в том, что подпись Рокфеллера подделана самым явным образом. Я мог бы доказать это, если б захотел. Но я боюсь начать дело неизвестно против кого. Упрятал старое завещание в тайник. Решил ждать каких-нибудь наследников Ортон или Рокфеллера, чтоб начать дело вместе с ними. Грегорио рвет и мечет в поисках завещания, перерыл все шкафы, неизвестно, на что оно ему нужно. Я веду себя как сознательный олух. Этот синьор мне очень не по вкусу. Не знаю наверное, но думаю, что он не без прибыли в этом деле.

Сегодня в контору приходила горбатая девушка, назвалась мисс Ортон. Она поглядела на меня, сняв вуальку, — более красивого лица в жизни моей не видал. Спросила патрона. Я сунул ей свой адрес. Синьор Грегорио ее принял и вел себя весьма подозрительно, клерк звонил куда-то по телефону. Боюсь, что он догадался, что это наследница и что она может оспорить новое завещание. Жду ее сейчас к себе».

На этом месте рукопись прерывалась. Мистер Туск глубоко вздохнул и несколько минут сидел в полной неподвижности. Потом он развернул записную книжку, прочел два адреса: «Нью-Джерсей, 40» и «Береговое шоссе, 174»; взял свой портфель, уложил туда прочитанную рукопись и вышел.

— Мистрисс Друк, — сказал он старушке, — я вернусь к обеду. Никому ни единого слова о моем приезде. Никого не пускайте в квартиру.

Спустившись вниз, он нанял автомобиль и велел ехать в Нью-Джерсей, 40. Через два-три квартала они остановились у элегантного здания со швейцаром, лифтом и золоченой решеткой. Туск зашел туда, навел справку и через минуту вышел снова.

— Береговое шоссе, 174, — отрывисто сказал он шоферу.

Теперь они помчались вон из города. Блестящие многолюдные улицы одна за другой отлетали направо и налево. Надвигалось пустынное шоссе, с мрачными, редкими постройками, окруженными садами, с бесконечными заборами и огородами. Прохожих становилось все меньше и меньше. Наконец автомобиль свернул в сторону, въехал на асфальтовый двор и остановился у мрачной черной решетки, за которой расстилался парк.

— Ждите меня здесь. Если не дождетесь, поднимите тревогу. Я генеральный прокурор штата Иллинойс, — повелительно сказал он шоферу, спрыгивая на землю.

На звонок мистера Туска дверь приотворил высокий мужчина в белом фартуке, с лицом, изрытым оспой.

— Что надо? Приема нет! — грубо крикнул он, не снимая цепочки.

Туск махнул в воздухе своим документом:

— Сию минуту впустить меня! Я генеральный прокурор, посланный сюда ревизовать сумасшедшие дома.

— Директора нет в Нью-Йорке, сэр, — в замешательстве ответил мужчина, — я имею приказание не пускать никого до его приезда.

— Государство назначило ревизию как раз в отсутствие директоров, — невозмутимо ответил Туск, пристально глядя на привратника, — впустите, пока я не свистнул полицейского.

Сильно побледнев, привратник снял цепочку.

Туск быстро вошел, нащупал