Волчий тотем - Цзян Жун

— Хорошо, через пять-шесть дней я приду и заберу шкуры.

На месте охоты везде были свежие следы крови и волчьи трупы, только вот волки лишились своих шкур. Баошуньгуй призвал охотников, чтобы они стащили трупы волков в одно место, а также чтобы сложили трупы два продольно, два поперечно, как колодезный сруб, друг на друга. Вскоре больше тридцати трупов волков были сложены в одну большую башню из трупов высотой в рост человека. Баошуньгуй настроил фотоаппарат и сделал несколько снимков этой башни, потом распорядился всем охотникам со снятыми ими волчьими шкурами встать с двух сторон от этой большой кучи трупов, получилось два ряда. Тридцать с лишним человек высоко подняли шкуры, при этом волчьи хвосты почти все доставали до земли, в переднем ряду все шкуры были в шрамах, охотничьи собаки-убийцы, покрытые пятнами волчьей крови, сидели на земле, выдыхая пар. Баошуньгуй попросил Чень Чжэня сфотографировать, а сам, высоко подняв самую большую и длинную волчью шкуру, встал в середине, подняв её выше всех остальных. А старик Билиг, повесив волчью шкуру на правую руку, наполовину склонив голову, горько улыбался. Чень Чжэнь сделал подряд два снимка.

В самом конце Баошуньгуй взмахнул рукой и прокричал:

— Пока не истребим шакалов и волков, не покинем поле боя! Это движение по истреблению волков только началось, и мы имеем твёрдую уверенность в том, что степь Элунь полностью и окончательно очистится от волков!

Кроме Даоэрцзи с семьёй и нескольких молодых, мало кто откликнулся на его лозунг. Баошуньгуй дал приказ разойтись, сел на землю отдыхать, поджав под себя ноги, ждать Бату.

Он продолжал разглагольствовать:

— Сейчас на границе очень напряжённо, вышестоящее начальство всё время торопит меня организовать отряды из народа для обучения военному делу. Я и не думал, что эта охота будет так кстати!

Улицзи кивнул:

— Степные монголы по своей природе — бойцы, действительно, стоит только начать сражение, спустить курок, как все сразу идут в бой. Сегодня ты и вправду получил двойную пользу: и побил волков, и потренировал войска. И теперь ты можешь написать два отчётных итоговых доклада, начальники наверняка будут довольны.

Молодые интеллигенты все собрались посмотреть на волчьи шкуры у юрты Чень Чжэня и Ян Кэ, все гладили шкуры и завидовали.

— Если бы у вас не было этой дикой злой собаки, мы, молодые, очень сильно бы осрамились, прямо просто бы оказались у монголов в подчинении, — сказал Ван Цзюньли. — Но кочевые племена хотя и часто входили на срединную равнину как хозяева, да ещё два раза правили всем Китаем, но в конце концов они разве не были покорены передовой китайской культурой? Степные народы хотя и являются баловнями судьбы, однако до сих пор только и знают, что из лука стрелять беркутов, и все их военные успехи напрасны.

— С древности боевые успехи и храбрость у нас, китайцев, были несравнимо хуже, чем у кочевых народов. Ты просто пренебрегаешь оружием и ценишь только культуру. Но если взять любую правящую династию в истории, то видно, что без боевых заслуг невозможно прийти к власти. Если нет боевых успехов, то блестящая культура тоже может превратиться в груду развалин. Цивилизованное управление династий Хань и Тан было построено на базе военных достижений. В мировой истории множество великих цивилизованных держав разве не были полностью уничтожены отсталыми нациями с сильной боевой мощью? Ты говоришь, что китайская культура покорила отсталые степные народы, но это тоже не совсем верно, монгольский народ уже долгое время сохраняет свой собственный язык, веру в тотемы, народные обычаи, до настоящего времени сохраняет степь. Если бы монгольский народ воспринял сельскохозяйственную культуру китайской нации, то монгольская степь уже была бы освоена и превращена в большое пахотное поле, а китайская цивилизация на центральной части Северокитайской равнины уже давно бы была поглощена песками. Хрущёв тоже хотел с помощью великого русского сельского хозяйства и промышленности покорить культуру кочевого народа в Казахстане, ну и какой результат? Оказывается, если покорять дикие степи, то они превращаются в пустыню… — возразил Чень Чжэнь.

Девушка из молодых интеллигентов Сунь Вэньцзюнь перебила:

— Хорошо, хорошо. В обычное время, когда пасёте овец, вы разделены несколькими десятками ли, и очень трудно собраться вместе, но как встретитесь, так начинаете спорить. Вы закончите или нет?

Эрлань, увидев, что так много народу пришло изучать его добычу, подошёл к ним поближе. Сунь Вэньцзюнь посчитала, что собака студентов не укусит их коллег, и из-за пазухи достала два куска соевого творога, чтобы наградить его:

— Эрлань, Эрлань, молодец…

Эрлань не издал ни звука, даже не махнул хвостом, посмотрел злыми глазами и пошёл на людей.

Сунь Вэньцзюнь немного испугалась, даже отступила на несколько шагов. Чень Чжэнь закричал:

— Назад!

Но было уже поздно, он увидел, как Эрлань рявкнул один раз и бросился на ребят, от страха Сунь Вэньцзюнь села на землю. Ян Кэ сердито закричал: «Дурак!», достал дубинку и хотел было начать действовать, но Эрлань остановился и встал в позу, означавшую, что скорее он будет бит, чем убежит. Ян Кэ испугался, что этот пёс одним махом загрызший четырёх волков вдруг проявит свою волчью природу, и не посмел ударить его, осталось только опустить дубинку.

Ван Цзюньли недовольно сказал:

— Кто захочет приходить к вам в гости? Если бы он не убивал волков, то я бы снял с него шкуру и съел его мясо.

Чень Чжэнь тут же извинился:

— Это удивительный пёс, в нём много от волчьего характера, плохо понимает человека, вы почаще приходите, и он привыкнет, будет узнавать вас.

Большинство молодых разошлись. Чень Чжэнь похлопал Эрланя по голове и сказал ему:

— Эх ты, посмотри, все наши соученики быстро из-за тебя разбежались.

— Завёл себе злого пса, и люди уже в страхе разбегаются, а если… если волчонок вырастет, то кто захочет к нам тогда приходить? — прошептал Ян Кэ.

Чень Чжэнь бросил на него полный упрёка взгляд:

— Ну не придут, ну и что, животные интереснее некоторых людей, мы тогда будем дружить с собаками и волками.

Баошуньгуй собрал всех охотников в большой круг, пригласил старика Билига в центр и попросил его рассказать всем о плане этого сражения. Старик, собрав на земле маленькие кусочки овечьего помёта и большие — конского, разъяснил всем ход прошедшей операции[34]. Все слушали очень внимательно. Баошуньгуй иногда и задавал вопросы, часто одобрительно восклицал: «Это сражение действительно можно записать в учебник по военному искусству, оно эффектнее, замечательнее того, когда волки уничтожили табун лошадей, Вы, отец, действительно великий полководец». Чень Чжэнь тоже вставил слово:

— Если бы дело происходило во времена Чингисхана, то отец Билиг обязательно был бы большим военачальником, он не уступает трём самым великим военачальникам того времени.