Антидот к паранойе - Максим Волосатый

– Медленно идет на поправку, – вынесла вердикт Элечка. – Этап бесцельного расшвыривания кастрюль и стенаний в духе «мне никогда не быть …» и «зачем мне все это было надо» миновал. Теперь идет стадия ностальгического раскладывания по местам.

– Ого, – усмехнулся Донкат. – Так, глядишь, скоро и готовить начнет.

– И не надейтесь, – в двери появился Декстер с огромной шумовкой в руке. – Раз моя стряпня никому не нужна, то и готовить смысла нет. Что толку стараться, если тебя не ценят?

– Шойс, – скривился Степа. – А можно без драматизма?

Он состроил скорбную физиономию и передразнил сакса.

– Никто меня не любит, никто меня не ждет, никто не поцелует и виски не нальет. Так что ли?

– А хоть бы и так? – набычился Декстер.

– Ой, вот только не надо, – Донкат выставил на стол объемистый бутыль. – Виски (и заметь, очень неплохой) тебе налью я, поцелует Элечка, любят тебя все, а насчет ждать…

– Никто меня нигде не ждет, – упрямо не хотел выходить из образа страдальца Декстер. – Все прогоняют и обманывают. И даже ФАФ.…

Сакс задрал голову к потолку каюты и погрозил ему кулачищем.

Расстройство Декстера объяснялось очень просто, двумя пунктами: а) ему никто не соврал, и б) ему не разрешили нарушать инструкции.

Не соврал ему Турухтанов, когда заявлял, что ничего нового в производстве легендарного салата он не увидит.

– … а я-то думал, что ради своих сотрудников…

А не разрешило нарушать инструкции руководство ФАФ в лице начальника слоя, к которому обратилась Шадская. Тот запретил вывозить с Пепла любые образцы готового продукта, который и придавал любому блюду те самые непередаваемые вкусы. И мало того, толстый намек Декстера на близкое знакомство с Сергеем Петровичем Соловьем только ухудшил ситуацию. Отказ стал категорическим и официальным, исполненным в виде письменного распоряжения.

Это стало последней каплей в принятии Декстером решения о прекращении кулинарной деятельности раз, навсегда, окончательно, бесповоротно, ни за что больше, пошло оно все подальше, и т.д. и т.п. В общем, страдания сакса длились весь полет от Пепла до ближайшего транспортного узла. То есть до настоящего момента.

– Расслабься, Шойс – посоветовал Степа, оглядываясь в поисках стаканов. – Посидим сегодня, поболтаем, а завтра с утра пересядем на гала-люкс, а там-то у тебя настроение поправится.

– С чего вдруг? – ворчливо поинтересовался сакс, тем не менее внимательно рассматривая принесенную бутыль.

– Да просто сколько можно уже страдать? – пожал плечами Донкат. – Подумаешь, на конкурсе не победил? Да и хрен с ним. Мы-то знаем, как здорово ты готовишь, и…

– Еще раз скажи это, – прищурился сакс.

– Ладно, ладно, – примиряюще поднял ладони Степа. – Говорю: я признаю, что Шойс Декстер, также известный в галактическом сообществе, как «Кабан», является очень хорошим поваром и может заткнуть за пояс любого обладателя белого колпака. И ему не надо для этого никаких дополнительных ингредиентов в виде странных зеленых брикетов, за которыми к тому же приходится лететь через полгалактики.

От этого признания заслуг сакс начал надуваться как воздушный шарик, и Донкат немного перевел дух. Он на протяжении всего полета всерьез опасался, что Декстер в какой-то момент взорвется, пошлет к черту все запреты и соберется обратно, добывать эту несчастную таиксану. Пусть даже и путем вооруженного грабежа и планетарной контрабанды. Что, в первый раз, что ли? (В самом-то деле, подумаешь, всего делов – нарушение галактических законов; действительно – не в первый раз (описано в романе «Аватарка Дикобраза»)). Но вот тогда это будет проблема, потому как в этом случае Степану Донкату придется его сопровождать, а возвращаться в Белое Место Пепла Степе не хотелось категорически. На это были свои причины, которыми Донкат предпочел ни с кем не делиться. Даже с Селеной. Хотя, как он подозревал, это ему еще аукнется. Но это будет потом.

Ну, во всяком случае, он так думал… А сейчас? А сейчас у них намечалась пьянка и, похоже, выправление настроения у Декстера. А раз так, то любые проблемы подождут. Тем более, что возвращаться назад не придется. Ф-фух. А то как вспомнит, так вздрогнет…

……….

– Еще раз хочу обратить ваше внимание, – Евламний Егорович Турухтанов уже в который раз пытался донести до Декстера понимание того, что грядущий ритуал не продвинет ни на йоту возможности сакса в производстве таиксаны.

Он так часто это повторял, что поверил даже Степа, который по жизни старался не принимать аксиомы и идти своим путем. Но тут, похоже, и в самом деле ничего не обломится. Но попытка-то не пытка.

– Еще раз хочу обратить ваше внимание на то, что ритуал проводится регулярно, вмешиваться в его течение нельзя, и повторить результаты у вас не получится.

Евлампий Егорович посмотрел в ясные глаза сакса, глядя в которые становилось кристально ясно, что тот не верит ни одному слову, и вздохнул.

– Что ж, идите.

Цепочка людей потянулась в сторону стены белого тумана.

Собственно, если бы не они, то в дежурном ритуале изготовления «той самой» таиксаны не было ничего загадочного и мистического. Равно как и ничего сложного.

По рассказам Турухтанова, заранее приготовленную смесь, рецепт которой не являлся секретом в принципе (его знал весь Пепел и вся галактика), спрессованную в брикеты, относили в Белое Место и … выкладывали в конкретной точке, которую определяли общинники. Принцип определения они сообщить отказались категорически. Но это не суть. А суть заключалась в том, что после нескольких минут пребывания в этой точке смесь и приобретала те самые легендарные качества и свойства, которые так ценились знатоками.

Все. Никакой романтики, никаких загадок и тайн. Облом и финиш. Но сакс продолжал верить. Верить, несмотря ни на что, и ждать, непонятно чего. И вот, час пробил.

– Двинулись, – немолодой общинник, как и все они, с окладистой бородой, показал рукой на туман, неподвижно висящий впереди, и неспешно зашагал по узкой тропинке.

Его напарник (как было сказано, смена – всегда двое) тронулся за ним. Следом двинулась Шадская, потом Элечка, Декстер, Селена и замыкал процессию Степа, которого уже начинали подгрызать сомнения по поводу нужности данного мероприятия.

Туман принял их, как родных. И даже не стал отстраняться от Степы, как это он обычно делал. Цепочка уверенно шла вперед, и судя по всему, Белое Место не испытывало по поводу гостей никаких негативных эмоций – видимость была отличная. Никаких тебе пряток, жмурок и потеряшек. Даже как-то странно.

Идущая позади общинника Шадская вопросов лишних не задавала. А зря по мнению Декстера, который изнывал позади Элечки, из-за узости тропы будучи не в силах провести допрос с пристрастием. Но тем не менее. Бодливой корове Бог рог не дает, поэтому путешествие происходило молча и неспешно. Последний пункт, кстати, очень сильно расстраивал Степу, который был вовсе не прочь побыстрее закончить все мероприятия и рвануть домой. Что-то напрягало его на этой планете, но что именно, он так и не смог сформулировать. Просто не нравилось.