Красная зима - Галина Гончарова

Нет?

Правильно, не помчится. Нормальная логика диктует принять ванну, выпить чашечку кофффээээ, а уж потом топать к даме. У которой есть и муж, и дочь, и куча глаз рядом, так что нужна еще определенная тайна. А доверить бумаги, к примеру, дочери и попросить отнести тайно…

Нет, глупо получается.

Значит, надо поговорить с семьей лесника. Но уже иначе, это не Евдокия. Собак Яна не боялась, оружие применить не заколебалась ни на минуту, но стоит ли множить трупы без необходимости?

Хотя старик Оккам не так формулировал, кажется.

Так что Яна решила подождать утра и попробовать поговорить по-хорошему. Недолго уж и ждать осталось.

* * *

Мария, жена лесника Савватея, действительно была умной женщиной. А потому уже второй день ее мучили самые плохие мысли.

Что муж сбежал, или решил остаться в городе с Ксюхой, она не боялась. Глупость это.

А вот что погиб…

Неспокойно на дорогах, а Саввушка… мог и не поберечься, что уж там! Эх, жизнь…

Сорок лет тому как влюбилась Мария без памяти. Да и Саввушка был хорош собой! Он и сейчас всем на зависть, а уж тогда… веселый, кудрявый, красивый.

Марии он сразу по сердцу пришелся. Как загляделась, так и смотрела бы…

А вот мать ворчала. Мать недовольна была, Машка тогда не понимала, а вот сейчас… Знала мать про Савву и тору Надежду, знала! Шила в мешке не утаишь, как ни стереглись они, а все одно – деревня. На одном конце лопухом подтерся, на втором завоняло. Только люди как думали – у торы с горя, у Саввы, как у всех мужиков. Поднялся, перепоясался, да и из головы вон!

Забудется!

А мать, видимо, догадывалась. И Машку остерегала, да где там! Чтобы влюбленные девки родителей слушали? Отродясь такого не бывало! Машка, как в омут кинулась, вниз головой. И было-то все хорошо. А потом… потом – очнулась.

Это Савва мог себе думать, что пожалел, приголубил, что ненадолго. А Маша знала другое. Есть в его сердце уголок для торы надежды. Ей-ей, похаживай Савва к той же Ксюхе, она б это легче приняла! Девка – она и девка, блудливая. А вот когда чувства…

Маша знала, кого ей считать соперницей. И был повод. Савва по-прежнему виделся с торой, хоть и не случалось промеж них ничего плотского, а душа-то! Когда разговаривают, когда в глаза друг дружке смотрят, когда самое суть видят…

Плоть – что? Натешил, да и пошел. А вот душа…

И ругаться нельзя было. На что? На разговоры? На доброту? На подачки от торы? Так ее родные бы первой дурой назвали. Не понял бы никто… а жить как?

Как так жить? Когда знаешь, что не одна ты в душе у мужа? Что есть у него и для другой уголок?

И на помощь он поспешил, стоило торе только его позвать. И понимала Машка – был бы у них шанс, так и не женился б никогда на ней Савва. Дождался бы свою Наденьку.

Даже от себя он это знание прятал. Но от любящей женщины?

Не спрячешься. Не укроешься, не уйдешь… нет, нереально.

К торе Надежде Мария ревновала бешено, дико, до стиснутых зубов. И подозревала, случись торе уехать в город, поехал бы Савватей за ней! Как миленький бы поехал! За ней – мог!

Но хоть в чем-то повезло. Погибла разлучница, жаль, не помучилась перед смертью!

Савва отлично понял, что внучка его здесь видеть не захотят, и мальчишку увез. С ним-то в городе он не останется. Но может ли так случиться, что беда какая? А она и не узнает… ой, лышенько горькое…

Впрочем, горе и тоска не мешали Марии споро делать все дела по хозяйству. Скотина себя не накормит, не напоит, навоз не выгребет…

И не сразу она увидела, как к дому направляется женская фигурка. Одна.

Подошла, постучала в ворота.

- Хозяева! Есть кто дома?!

* * *

Перед собой Яна видела красивую женщину. Высокую, статную, русоволосую, с гладким лицом, почти что без морщин. Седина хоть ей виски и выбелила, но на русых волосах не беда это. Даже красиво смотрится. Перламутром…

Добротная одежда, а глаза красные, встревоженные глаза…

И сам собой у Яны вырвался вопрос.

- Он не вернулся из города?!

Мария охнула и схватилась за сердце.

Стоит перед ней… невесть что. Одето кое-как, в мужскую одежду, хоть и баба… срамота! Волосы под шапку убраны, шапка на глаза надвинута, а оружие за поясом. И пользоваться им явно умеют.

- Ты кто такая? – быстро опомнилась лесничиха. Но Яне хватило.

- Не вернулся. А кто я… мать Георгия. Поняла, о ком я говорю?

Мария испытала большое желание еще раз схватиться за сердце. Да вот беда – уже держалась. Разве что вторую руку для верности приложить?

- Т-тора…

- Спокойнее. Я не кусаюсь. Где мой сын?

Мария несколько секунд помолчала. Вот не хотелось ей говорить! Не хотелось!

А с другой стороны… Савва перед ней виноват! И его полюбовница – тоже! А эта девчонка в чем провинилась? Что не того полюбила? Так ведь пришла за своим ребенком…

Зимой пришла, в такую пору… и нет, это уже не о погоде. Заслуживает уважения.

- В Синедольске он.

- Это я знаю. А где именно? Дом, улица, хоть что-то? Не знаете?

Мария вздохнула.

Во двор гостью приглашать не хотелось. Но…

- Может, вам помощь какая нужна, тора?

- Благодарствую, все у меня есть, что надобно, - спокойно ответила Яна. – В Синедольск мне еще идти. Не вернулся Савватей?

- Нет.

- А когда должен был?

- Да уж дня три тому, как бы не больше…

Яна прикусила губу.

- Плохо.

Мария опустила глаза. Незнакомка подтверждала ее подозрения.

- Сердце у меня не на месте, тора.

У Яны оно тоже теперь было не на месте. Хорошо, если Савватей отвез внука, а потом уж, на обратном пути нарвался на неприятности. А если наоборот?

- У меня тоже. Сын ведь…

- И как вас, тора, угораздило?

- А вот так, - развела руками Яна. – в жизни б мои родители на мой брак с Ильей не согласились. А я и не подумала… сначала закружило, а потом выяснилось, что с того дети появляются. Дурой была. Но за сына все одно благодарна.

Мария кивнула с пониманием. На Яну у нее действительно зла не было. А за что? Семью она не разбивала, чужого мужчину не уводила, а что ее ребенок… так ведь не он всему причиной! Тора Надежда!

В своем доме Мария чужого внука видеть не хотела, но и источником зла его не считала. Не ошибался Савватей в своей жене – умная баба.