Хождение по катынским мифам - Анатолий Терещенко

Комиссией также было установлено, что до прихода немцев в этих местах на стройках и ремонте шоссейных дорог работали польские военнопленные офицеры и солдаты трёх лагерей особого назначения (ОН), расположенных в нескольких десятках километров на запад от Смоленска. После начала боевых действий лагеря не смогли эвакуироваться, и все военнопленные поляки, а также часть охраны и сотрудников лагерей попали в плен немцам.

Нахождение польских военнопленных в этих лагерях подтверждается показаниями многочисленных свидетелей, видевших польских военнопленных близ Смоленска в первые месяцы оккупации до сентября 1941 года включительно.

Это подтверждает М. Задорожный, бывший разведчик 467-го корпусного артиллерийского полка в своем письме, опубликованном в смоленской газете «Рабочий путь» в 1990 году.

Он писал, что в августе 1941 года во время выхода полка из окружения, на привале в лесу недалеко от Смоленска, в расположение его подразделения вышел взволнованный солдат. Он был в форме пограничных войск НКВД. Пограничник сообщил, что немцы ворвались в расположение лагеря военнопленных поляков. Всю охрану сразу же перестреляли, а потом стали расстреливать сидельцев лагеря.

По данным некоторых историков, в Российском государственном военном архиве есть дело (а может, теперь уже только было. — Авт.) с подлинниками протоколов допросов гитлеровских военнопленных сотрудниками военной контрразведки СМЕРШ, в ходе которых немцы сообщали о своем личном участии в расстрелах поляков в Катыни осенью 1941 года.

Так обратимся к отдельным свидетельским показаниям.

* * *

В свидетельских показаниях местного жителя М.Г. Гривозерцева, участника немецких эксгумационных работ в 1943 году, говорится, что в ходе раскопок могил с телами поляков в Козьих Горах, им вместе с другими местными рабочими была раскрыта яма, где сверху лежали восемнадцать ещё не очень разложившихся трупов. Они были в крестьянской одежде и с котомками, в которых находились валенки.

Руководивший раскопками немецкий офицер, осмотрев трупы, приказал закопать их отдельно, в стороне. Экспертизе или осмотру со стороны членов Технической комиссии Польского Красного Креста эти трупы не подвергались — они им были не нужны.

* * *

А вот показания другого местного жителя И.И. Кривого, 1921 г.р., в настоящее время проживающего в г. Солнечногорске, Московской области.

Он утверждает, что лично наблюдал, как подконвойные польские военнопленные — офицеры и солдаты в 1940–1941 годах работали на строительстве дороги в районе Витебского шоссе. Последний раз он видел колонну грузовых автомашин с польскими военнопленными 15 или 16 июня 1941 года во время перевозки поляков по Витебскому шоссе от Смоленска в направлении станции Гнёздово.

* * *

На хранившейся в архиве Смоленского УКГБ карте-схеме специальных захоронений Катынского леса в районе Козьих Гор вообще не было обозначено отдельного участка с особыми могилами поляков. А была показана единая система массовых захоронений периода немецкой оккупации 1941–1943 годов из 50 могильников, в которой находилось примерно 37 000 расстрелянных немецкими солдатами людей, в основном строителей так называемого «бункера Гитлера» в Красном Бору.

Они уничтожались айнзатцкомандами из соображений сохранения режима секретности строящего объекта. Могильники польских военнопленных находились в общих рядах с могильниками строителей очередного «бункера Гитлера».

В пояснениях к карте прямо указывалось, что захороненные в этих могильниках люди были расстреляны в сентябре ноябре 1941 года.

* * *

Свидетельница М.А. Сашнева, учительница начальной школы д. Зеньково, рассказала Специальной Комиссии о том, что в августе 1941 года она «…приютила у себя в доме бежавшего из лагеря военнопленного поляка. Он был в польской военной форме, которую я сразу узнала, так как в течение 1940–1941 годов видела на шоссе группы военнопленных поляков, которые под конвоем вели какие-то работы на шоссе…

С начала военных действий Польши с Германией он был призван на действительную военную службу, находился в Брест Литовске, где и попал в плен к частям Красной Армии…

Больше года он находился в лагере под Смоленском.

Когда пришли немцы, они захватили польский лагерь, установили в нем жесткий режим. Они не считали поляков за людей, всячески притесняли и издевались над ними. Были случаи расстрела поляков ни за что. Тогда он решил бежать…

Уходя на другой день, поляк назвал свою фамилию, которую Сашнева записала в книге. В представленной Сашневой Специальной Комиссии книге «Практические занятия по естествознанию» Ягодовского на последней странице имеется запись:

«Лоек Юзеф и Софья. Город Замостье улица Огородная дом № 25».

В опубликованных немцами списках под № 3796 Лоек Юзеф, лейтенант, значится как расстрелянный на Козьих Горах в Катынском лесу весной 1940 года.

Таким образом, по немецкому сообщению получается, что Лоек Юзеф был расстрелян за год до того, как его видела свидетельница Сашнева.

* * *

Свидетель Н.В. Даниленков, крестьянин колхоза «Красная Заря» Катынского сельсовета, показал:

«В 1941 году в августе-сентябре месяце, когда пришли немцы, я встречал поляков, работавших на шоссе группами 15–20 человек».

Подобных свидетельств в документах Комиссии Н.Н. Бурденко было много. Назовём несколько — П.П. Оглоблин, Т.И. Сергеев, П.А. Смирягин, А.М. Алексеева, И.В. Куцев, В.П. Городецкий, А.Т. Базекина, Е.В. Ветрова, И.В. Саватеев и др.

* * *

Из показания Алексеевой А.М. —

«В конце августа и большую часть сентября месяца 1941 года на дачу в «Козьи Горы» почти ежедневно приезжало несколько грузовых машин. Сначала я не обращала на это внимание, но потом заметила, что всякий раз, когда на территорию дачи заезжали эти машины, они предварительно на полчаса, а то и на целый час, останавливались где-то на просёлочной дороге, ведущей от шоссе к даче.

Я сделала такой вывод потому, что шум машин через некоторое время после заезда их на территорию дачи утихал. Одновременно с прекращением шума машин начиналась одиночная стрельба. Выстрелы следовали один за другим через короткие…промежутки времени. Затем стрельба стихала, и машины подъезжали к самой даче. Из машин выходили немецкие солдаты и унтер-офицеры.

Шумно разговаривая между собой, они шли мыться в баню, после чего пьянствовали. Баня в эти дни всегда топилась. В дни приезда машин на дачу прибывали дополнительные солдаты из какой-то немецкой воинской части. Для них специально ставились койки в помещении солдатского казино, организованного в одной из зал дачи. В эти дни на кухне готовилось большое количество обедов, а к столу подавалась удвоенная порция спиртных напитков.

Незадолго до прибытия машин на дачу эти солдаты с оружием уходили в лес. Очевидно, в место остановки машин, так как через полчаса или через час возвращались на этих машинах вместе с солдатами, постоянно живущими на даче.