Мне нужен самый лучший! Как не испортить себе жизнь в ожидании идеального мужчины - Лори Готтлиб

Эван часто сталкивается с подобными ситуациями в жизни своих клиенток. С бурными трехмесячными отношениями, которые быстро сгорают дотла. Со страстными отношениями, которые не могут ужиться с несовместимостью жизненных целей. Когда людей неудержимо тянет друг к другу – и в то же время они неудержимо ссорятся.

Но когда его клиентки знакомятся с замечательными мужчинами и не ощущают этого повышенного уровня восторга, они говорят:

– Но я же не чувствую того, что чувствовала с тем-то и с тем-то.

На что Эван отвечает:

– Такой-то и сякой-то тебя бросили. Такой-то женился на другой. Тот не хотел иметь детей. А этот был безответственным. И много от этого радости?

Это кажется таким очевидным. Но сколько женщин тянутся к совершенно неподходящим мужчинам – слишком старым или слишком молодым, безработным или недоступным – и настаивают на том, что, несмотря на все препятствия, нашли свою родную душу! (А он редко бывает родной душой. Разве что ее собственная душа – лгунья, изменница, тунеядка и т. д.)

Ощущая этот неистовый восторг, как часто я пропускала мимо ушей то, чего не должна была пропускать? Как часто давала себе отсрочку, которую не должна была давать, и пыталась «вычислить» его: может, у него проблемы с близостью, или его не любил отец, или чересчур любила мать, – вместо того чтобы найти себе человека, который мог дать мне то, чего я действительно хотела?

И как только разумные люди принимают такие глупые решения?

Хелен Фишер, биолог-антрополог из университета Рутгера, которая изучает физиологию романтической любви, говорит, что это может происходить потому, что романтическая любовь подобна наркотической зависимости. Исследовав 45 безумно влюбленных на магнитно-резонансном томографе, чтобы посмотреть, какие части мозга задействованы в этом чувстве, она обнаружила, что при сильном влечении к кому-то у человека в мозгу активируется система вознаграждения, которая также включается, когда ты тянешься за кусочком шоколада, сигаретой или амфетамином. Эти клетки у основания мозга вырабатывают допамин – это вещество обеспечивает нам «приход». Мозгу без разницы, жаждешь ли ты порции никотина или любовника, результат будет один и тот же – стремление, обсессия, жажда.

Когда твой мозг пропитан допамином, говорит Фишер, трудно держать в памяти, что такой «приход» в среднем длится только от полутора до трех лет. Некоторые люди поддерживают его дольше, заметила она, но даже в этом случае качество «прихода» меняется.

– Мы только что завершили исследование, в ходе которого пропускали через магнитно-резонансный томограф людей, которые по-прежнему любят своих партнеров после 21 года брака, – рассказывала она. – Мы больше не находили активности в районе мозга, связанном с тревожностью, а вместо этого обнаружили активность в части, связанной с покоем и облегчением боли. Тебя по-прежнему привлекает этот человек, ты по-прежнему смеешься его шуткам, но эта прошлая тревожность теперь вытесняется спокойствием. Если он не пошлет тебе имейл, ты не станешь забиваться в угол кровати и рыдать.

Но если ожидаемый шаблон – это сумасшедшее начальное любовное возбуждение, переходящее в покой и чувство защищенности, то он может работать и в обратном направлении. Покой и защищенность, которые ты ощущаешь рядом с человеком, могут позже нажать спусковой крючок романтической любви – и об этом забывают те, кто жаждет немедленных «искр». На самом деле так случилось с самой Фишер.

– Был один мужчина, который какое-то время меня обхаживал, и я считала его надоедой, – говорит она. – Но всякий раз, общаясь с ним, я чувствовала себя совершенно непринужденно и комфортно. Через четыре года я в него влюбилась. Я и представить себе не могла, что такое случится. И я по-прежнему с ним – 10 лет спустя.

Фишер не говорит, что «химия» не имеет значения. Просто нелишне понимать, что, чтобы она сработала, может потребоваться время. И, как говорил мне Эван, даже когда она работает, мы часто считаем ее недостаточно сильной, потому что стремимся к негодному соотношению.

– Следует искать такое соотношение, когда «химия» равна 6 или 7 баллам, а совместимость – 9, – говорил он. – Большинство же из нас ищут такой вариант, при котором химия равна 9, а совместимость – 4. Люди сами себя настойчиво затягивают в болото из-за всепоглощающего стремления к любовной «химии».

Вот как Эван описал это «болото»: если изначальная «химия» зашкаливает, трудно составить реалистическое представление о человеке, и, если парень оказывается недобрым, эгоистичным или ненадежным, от него трудно отказаться, потому что ты уже плотно увязла в трясине. Но если связываешься с парнем, отношения с которым начинались как дружеские, то, как только подходишь к неминуемому препятствию или неровному участку дороги, ты говоришь себе: Да меня все равно никогда к нему особо не тянуло. Так что во имя «химии» ты даешь шанс не тем людям – и во имя нее же упускаешь тех.

«У тебя что, критические дни?»

Психолог Марти Хейзелтон из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, изучающая тему выбора партнера и сексуальности, говорила мне, что то, что мы считаем «химией», может быть в меньшей степени связано с романтическим je ne sais quoi[32] и в большей – с гормонами. В ходе своих исследований она обнаружила, что тип мужчин, которых женщины предпочитают, меняется в зависимости от момента менструального цикла (очень романтично, не правда ли?).

По словам Хейзелтон, женщины предпочитают более мужественных мужчин в период овуляции, но в остальные дни выбирают того, кто ближе к женскому ви́дению мира. Так что в моменты овуляции их тянет к поведенческому доминированию и состязательным чертам в мужчинах, а в остальные дни цикла они «западают» на хороших и милых парней.

– Чего хотят женщины? Всего! – говорила она мне по телефону из своего рабочего кабинета в университете. – Они хотят мужчину, который будет хорошим долгосрочным партнером в отношениях, добрым, заботливым, хорошим добытчиком. Это черты более женственные. Но те же женщины хотят мужчину очень сексуального, очень красивого, высокого, мускулистого – это черты «плохого парня». Обычно «в одном флаконе» все это не бывает. Но это еще больше сбивает с толку, потому что женщины обнаруживают, что их тянет к различным людям в зависимости от момента менструального цикла.

Интересно, что если женщина принимает противозачаточные таблетки, то таких циклических перемен у нее не бывает.

– Но, – добавила Хейзелтон, – стоит ей перестать принимать пилюли, и – ой! Теперь ее «хороший парень» – бойфренд или муж – в дни овуляции может уже не так хорошо выглядеть в ее глазах. Это и есть те дни, когда она думает: «Чего-то в нем не хватает».

Я спросила, как же мы, женщины, находим себе хороших партнеров, хотя не можем контролировать свою биологию.

– Я не думаю, что проблема в биологии, – возразила она. – Я думаю, проблема в ожиданиях. Это нормально: в какие-то моменты испытывать то бо́льшую, то меньшую тягу к своему партнеру. Но теперь женщины стали думать, что у них проблемы, если они просто проходят через естественный этап, когда их чувства не так сильны. А еще что должны сгорать от страсти – тут же на месте и постоянно.