Последний рубеж - Дикон Шерола

— В твоем возрасте я уже научился глушить их. Запомни: никогда не позволяй себе прислушиваться к покойникам, иначе они уведут тебя за собой.

— О чем ты? — Ханс недоверчиво посмотрел на Вайнштейна, чувствуя, что несмотря на тепло, по его коже бегут мурашки. — Что значит «уведут за собой»…

Вздохнув, Вайнштейн устало произнес:

— Мой близкий друг был энергетиком вроде тебя. Работал инспектором в полиции, слушал покойников, трогал их вещи. В возрасте сорока лет покончил с

собой. Пустил себе пулю в висок. Понимаешь, о чем я? Таким, как ты, нужно либо абстрагироваться от чужих эмоций, либо жить в бункерах и никогда не выходить наружу.

— Так ты поэтому так долго считываешь информацию? — Мюллер удивленно вскинул брови. Все это время он чувствовал свое превосходство над этим врачом, но теперь ему сделалось не по себе.

— Скорость и осторожность редко уживаются вместе, — губы Альберта тронула мягкая улыбка. Он словно прочел мысли Ханса, после чего дружелюбно коснулся рукой его плеча, передавая ему живую энергетику.

Немец хотел было что-то ответить, но слова благодарности так и остались на его губах. Их заменил звук сработавшего механизма. Присутствующие разом посмотрели на то места, откуда раздавалось приглушенное жужжание, и немедленно направили оружие на возможную угрозу.

Алтарь церкви медленно отъезжал в сторону, открывая проход в полу и грубые пыльные ступеньки, ведущие куда-то в темноту. Здание как будто разевало рот, заманивая в него любопытных дураков, которые не понимали, что на поверхность они больше не вернутся. Лесков жестом указал Вайнштейну на проем, и тот, чуть поколебавшись, поднял вверх указательный палец. Тогда ладонь Дмитрия легла на рукоять оружия, и он снова вопросительно посмотрел на Альберта. Врач поспешно кивнул.

«Неужели всего один?» — думал Дмитрий, медленно приближаясь к краю проема. Внизу он увидел лишь каменную лестницу в виде спирали, уходящую глубоко вниз.

— Отправим вниз «теневого» или прикрыть вас щитом? — еле слышно спросил Кристоф, поравнявшись с Лесковым.

— Я спущусь один.

— Но ведь «шепчущие» не могут повлиять друг на друга.

— Именно поэтому мы оба будем чувствовать себя в безопасности, что является основой любых переговоров о сотрудничестве.

С этими словами Дмитрий кивнул Альберту, давая понять, чтобы не вмешивался, после чего начал спускаться. Он шел не спеша, словно заходил в свой собственный дом, однако на самом деле его сердце бешено колотилось. О своем будущем собеседнике он толком ничего не знал. Фостер лишь сказал, что этот испанец — жестокий и опасный человек, и он бы не стал с ним связываться, если бы не сложившиеся обстоятельства.

Наконец Дмитрий сошел с последней ступеньки и увидел перед собой грубое кожаное кресло, в котором с библией в руках сидел темноволосый мужчина. В темноте его глаза светились медным, но Лесков видел их настоящий цвет — карие, почти черные. И, когда незнакомец встретился с ним взглядом, Дима с трудом поборол желание отступить на шаг назад.

— А еще говорят, что в церквях не ютятся черти, — тихо произнес незнакомец на превосходном английском. В его глазах вспыхнули огоньки мрачной иронии, но губы не улыбались. Тогда он поднялся с кресла и, шагнув к Дмитрию, произнес:

— Добро пожаловать в Мексику, амиго!

То, что испанец называл своей «берлогой», представляло собой двухэтажный бункер, расположенный глубоко под землей. Здесь было всё, начиная от продовольственного склада и заканчивая огромным бассейном. Идеальное место для того, чтобы укрыться от врагов, правосудия и войны. Этот бункер был построен несколько лет назад по заказу главы мексиканского наркокартеля, который в итоге не успел добраться до своего укрытия. Сейчас он лежал в номере отеля Канкуна, где скончался от принесенной ему чашки кофе.

— На мою удачу Диего Гонсалес слишком буквально воспринимал фразу «залечь на дно», — произнес Фалько, жестом обводя роскошную гостиную, выполненную в классическом стиле. — Мало кто может похвастаться подобным интерьером в наши дни. Разве что «новые австралийцы».

Он испытующе посмотрел на своих гостей, в который раз отмечая, насколько разные все эти люди. Поразительно, что они вообще сосуществовали вместе, но еще больше Фалько удивляло наличие в этой компании Эрика Фостера. До последней минуты испанец предпочитал делать вид, что не узнает его, однако мужчина хорошо запомнил тощего шестнадцатилетнего подростка, который однажды перебил пятерых его телохранителей.

Впервые они встретились в Вашингтоне, где Эрик украл у испанца бумажник и успешно скрылся. Однако спустя несколько часов его выследила охрана Фалько, среди которой были двое «энергетических». Вот только задержать парнишку не удалось. Карманник без малейших колебаний застрелил пятерых человек и, наверное, убил бы и самого испанца, если бы тот не применил на нем свои способности внушения страха. Испуганный парень выронил пистолет и вжался в стену, пытаясь закрыться от этого жуткого человека. Он уже предчувствовал свой конец, но внезапно паника отступила. Эрик приоткрыл глаза и увидел стоящего перед собой темноволосого смуглого незнакомца в дорогом костюме — он аплодировал.

— Впервые вижу подобные фокусы, — произнес тогда Фалько, с интересом разглядывая необычного подростка. С первого взгляда было видно, что мальчишке пришлось по жизни несладко: худоба, темные круги под глазами и исколотые руки делали его похожим на наркомана.

— Будете дураком, если убьете, — сквозь зубы процедил Эрик. — Лучше возьмите на работу.

Он все еще был напуган, его голос дрожал, однако в глубине карих глаз воришки Фалько отчетливо различил медные крапинки. Но еще больше его поразила обреченная смелость этого подростка.

— Либо ты беспросветно глуп, либо чертовски умен, раз просишь меня о подобном, — наконец произнес он, не сводя пристального взгляда с Фостера. — Я уже начинаю сомневаться, что ты украл мой бумажник только ради его содержимого…

— Вы правы. Это была демонстрация, — голос паренька все еще звучал неуверенно, однако его взгляд сделался не по годам острым. — Ну так что, возьмете?

Несколько секунд испанец задумчиво молчал. Его лицо не выражало никаких эмоций, разве что глаза как будто смеялись над пойманным воришкой.

— Наверное, я мог бы найти тебе занятие, — наконец произнес он. — Но ты должен понимать, что ничего приятного тебя не ожидает. К тому же, я не прощаю ошибок. Не знаю, почему ты решил обратиться именно ко мне… Видимо, не слишком хорошо осведомлен о моих делах. Ведь работать на меня — это сущий ад, и вряд ли такой как ты выдержит…

— Вы даже понятия не имеете, что такое «ад», — прервал его карманник. — И что я могу выдержать…

— Верни бумажник, — испанец протянул руку, и Эрик без колебаний вложил кошелек в его ладонь. Фалько открыл его, демонстрируя толстую пачку купюр, после чего извлек их и отдал парню.