Белые тела - Джейн Робинс

Он отвечает по домофону, голос настороженный.

– Ты в курсе, сколько времени, Калли? Ты не могла бы прийти завтра?

– Пожалуйста, Лиам. Это не займет много времени…

Он пускает меня внутрь, в гостиную, со страдальческим видом и строго говорит:

– Пять минут. Не больше.

Я даже не сажусь. Не садится и он, мы неловко стоим лицом к лицу. Он в старой футболке и спортивных штанах, смотрит себе под ноги, на голые ступни. Я хочу, чтобы он посмотрел на меня.

– Я должна знать, – говорю я, – о тех временах, когда вы с Тильдой расстались, когда у нее был нервный срыв. Ты психиатр, ты понимаешь, что тогда случилось. Мне нужны детали, Лиам… Это важно.

– Калли, ты и так знаешь все, что я мог бы сказать. И всегда знала, в глубине души. Тильда склонна к нарциссизму… – Он говорит медленно, голосом, тяжелым, как свинец.

У меня на глазах выступают слезы.

– Пожалуйста, Лиам, расскажи мне.

– Все стандартно… У нее такое хрупкое эго, она так повреждена изнутри, что должна верить в свою выдуманную личность. Поэтому она так упорно стремится стать звездой. Ей нужно быть исключительной, иначе она страдает, это ломает ее. Твоя сестра сделает все, что угодно, будет манипулировать кем угодно, лишь бы уберечь собственное представление о себе, избежать боли. И если у нее что-то не получится, то, ну, она предпочтет забвение. Фактически – смерть.

И вот он падает в серое мягкое кресло, я тоже сажусь на диван напротив. Он кажется разбитым, как будто знает, как безнадежна ситуация, которая навсегда изменит саму природу наших с Тильдой взаимоотношений.

– Ты прав, – говорю я. – Я знаю это… И, наверное, всегда знала. Твоя ошибка в том, что ты полюбил настоящую, обычную Тильду, а не девочку с задатками звезды. Она бы никогда этого не потерпела… И вдруг ты оставил ее, выбрав Мэри Стрикленд, которая была настолько нормальной, даже слишком. Теперь я понимаю, как это подкосило Тильду… А ее группа? Что насчет них?

– Ее приживалки… Толпа подхалимок. Постоянно подпитывали ее фантазии и находились под влиянием.

– А я?

– С тобой все непросто, она привязана к тебе, как ни к кому другому. Она хочет, чтобы ты тоже льстила ей, но, когда ты не подчиняешься, что ж, для нее это целая катастрофа. Она не может просто вычеркнуть тебя, как тех, других, кто ее подводит.

– Я всегда подчинялась… – Меня переполняет скорбное, тяжелое чувство.

– Лучше не думай так, Калли. На тебя можно было положиться, ты любила ее. Ты хороший чуткий человек, чувствительный и проницательный. Когда ей больно, ты тоже чувствуешь это и отчаянно стараешься избавить ее от страданий. И эти чудесные качества делают тебя исключительной и чудесной девушкой… Но теперь я пойду спать, – говорит он.

– Ты ведь думаешь, что Тильда опасна, правда, Лиам? Ты любишь ее, как люблю я. Но знаешь правду.

– Тебе пора уходить, Калли. – Он поднимается, как будто у него нет больше сил.

Я так опустошена, плетусь еле-еле к станции под начинающимся дождем, и когда на Сальюсбери-роуд выезжает черное такси, я голосую и забираюсь на заднее сиденье.

– Хорошо провели вечер? – спрашивает водитель.

Выглядываю из окна. Дождь стал сильнее, вода сияет, подсвеченная фонарями, окнами магазинов, фарами. Люди бегут куда-то в поисках укрытия, молодые парни пытаются уберечь девушек от дождя, женщины встают на носочки, чтобы не испортить туфли, и стараются не попасть под брызги от проезжающих мимо машин. Закрываю глаза. Не знаю, как я сегодня смогу заснуть, но уже понимаю, что должна делать наутро.

Уилф ждет меня. Он сделал горячий шоколад, мы пьем его в постели, сидя рядом друг с другом.

– Я все поняла, – говорю я. – Теперь я знаю, что именно сделала Скарлет и почему. Знаю, как она попала к Феликсу в номер, как сделала укол. У меня ушло столько времени на это, я так обессилена этим поиском, так утомлена. Но я не могу оставить это теперь… Нужно довести все до конца.

Он слушает меня, поглаживая по волосам, пока я рассказываю ему о том, что я знаю о Скарлет, а также о Тильде и Феликсе. Затем мы с Уилфом занимаемся любовью, и он говорит мне то «третье», чего не сказал однажды в книжном магазине. Я отвечаю ему тем же, и мы признаемся, как же мы рады, что нашли друг друга. Уже два часа ночи, и перед попыткой отойти ко сну Уилф говорит:

– Я вернусь на Кенсал-райз и буду там, пока все не закончится. Так будет лучше.

Соглашаюсь с ним, говорю, что понимаю его.

Я не сплю. Ни единой минуты. А когда я вытаскиваю себя из постели в семь и одеваюсь, Уилф все так же спит мертвым сном, лежа на спине, рука свисает с края кровати. Не могу спокойно смотреть на эту позу, кладу его руку обратно на кровать, а он сопит и бормочет: «Доброе утро?» – как будто не уверен, где он находится.

Одарив его легким поцелуем в лоб, я говорю, что сейчас я уеду и мы увидимся уже после того, как я со всем разберусь, после поездки в Лос-Анджелес, где я буду искать Тильду. Он хватает меня и тянет обратно на постель, чтобы поцеловать как следует, но не пытается удержать. Он знает, что сейчас я должна уйти, и я зарываюсь лицом ему в грудь, буквально на мгновение, после чего хватаю ноутбук, сумку-пчелу и куртку. У меня впереди утро, полное дел. Нужно снова сходить к агенту Тильды, Фелисити Шор, а потом купить билет на самолет.

Я иду в Сохо пешком. Дождя уже нет, утро ясное, наполненное серебристым светом, отличная погода для решительных шагов и активных действий, поэтому я бодро подхожу к администратору, говоря о том, что хочу видеть Фелисити, вот так, просто, как будто у меня назначена встреча.

– Скажите ей, что это Калли Фэрроу и что завтра я еду в Лос-Анджелес, поэтому срочно хочу ее видеть, поговорить насчет Тильды.

Через пять минут Фелисити ведет меня в свой кабинет. Она снова в одежде с рукавом «летучая мышь» и с кучей украшений-висюлек, волосы уложены в небрежный пучок, вокруг которого повязан шелковый шарф, отчего прическа напоминает тюрбан. Ее стиль, как мне кажется, должен бы отражать творческий подход и дружелюбие, но на ее лице чистой воды раздражение.

– У меня есть только пара минут… – говорит она. – Но я бы хотела, чтобы ты передала сообщение сестре. Скажи ей, чтобы связалась со мной. Она до сих пор не отвечает ни на звонки, ни на почту. Будем честны, Калли, мне практически нечего предложить ей сейчас. Только всякие остатки. Но она должна быть на связи. Это вопрос профессионализма.

– Совершенно согласна, – говорю я, пытаясь придумать хоть какие-то общие темы для светской беседы ни о чем, перед тем как перейду к тому, зачем пришла. – Завтра я еду в Лос-Анджелес, подумала, вы захотите, чтобы я передала ей сообщение от вас, поэтому и зашла…

– Что она говорит про свою работу в Великобритании? С ней вообще сейчас можно связаться?

– Ну, конечно… – импровизирую я. Тильда не отвечает и на мои звонки. – Она непременно вернется на съемки «Зависти»…