Засуха - Джейн Харпер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот сегодня, например. Образ Элли, прижимающейся своими красивыми, вечно надутыми губами ко рту Аарона, прыгнул ему в голову, и его отражение нахмурилось. В первый ли раз это случилось? Почему-то он был уверен, что нет. Люк ощутил вспышку чего-то, очень похожего на ревность. Да какое ему дело? Плевать он на это хотел. Но, черт, какой же Элли иногда бывает сучкой. Посылает его и тут же бежит к Аарону. Не то чтобы это сильно его беспокоило, но и ежу понятно: в этой картинке явно было что-то не так.
Длинные стариковские пальцы больно впились Фальку в щеку, и, стараясь высвободиться, он вывернул Дикону запястье. Столкнул с себя Дикона и, опрокинув его на спину, встал, отступив на шаг. Прошло всего несколько секунд, но оба уже тяжело дышали: в дело вступил адреналин. Дикон уставился ему прямо глаза; в уголках рта у него белыми хлопьями запеклась слюна.
Фальк склонился над ним, не обращая внимания на скалившую зубы собаку. Старый, больной человек распростерся на земле, и он стоял над ним. Позднее он будет себя за это ненавидеть. Но в этот момент ему было плевать.
К тому времени, как Аарон вернулся домой, коробка с растениями уже оттягивала ему руки, но с лица не сходила улыбка. Единственное, что слегка омрачало его настроение, — легкое сожаление об упущенных возможностях. Может, когда Элли вышла из класса, стоило пойти за ней. Люк, конечно, так бы и поступил, пришло ему в голову. Непринужденно продолжил бы разговор, убедил бы ее, что, может, ей все-таки хочется колы. Нахмурившись, он положил коробку на крыльцо. Совершенно определенно — Элли улыбнулась Люку, когда выходила из класса. Они теперь вроде едва разговаривали, и все-таки она ему улыбнулась?
После того как Элли ушла, Аарон внутренне подобрался, ожидая усмешки и язвительного комментария со стороны друга, но Люк только поднял брови.
— Смотри, с этой надо быть начеку, — вот и все, что он сказал.
Аарон предложил было пойти пошататься вместе по главной улице, но Люк потряс головой.
— Прости, дружище, дела.
У Элли вон тоже какие-то дела. Интересно, какие, подумал Аарон. Если ей нужно было на работу, она бы так и сказала, верно? Он с усилием изгнал из головы мысли о том, что за дела были у обоих его друзей в его отсутствие.
Вместо этого, чтобы чем-то себя занять, он подхватил удочки и отправился к реке. Вверх по течению, где клевало хорошо. Или, вдруг пришло ему в голову, можно пойти к дереву-скале, а вдруг Элли там? Он тщательно взвесил возможности. Если бы она хотела его видеть, она бы так и сказала. Но ее иногда так трудно было понять. Может, если бы они проводили вместе больше времени, один на один, она бы поняла. С ним ей было бы хорошо. Но если он не мог даже заставить ее это понять, что-то было серьезно не так.
— Ты думаешь, это я убил твою дочь в тот день? — спросил Фальк, глядя на Дикона сверху вниз. — Ты думаешь, это я держал ее голову под водой, пока она не задохнулась, а потом лгал всем, лгал своему собственном отцу, все эти годы?
— Я не знаю, что случилось в тот день.
— А я думаю, ты знаешь.
— Я любил ее.
— И когда это, — спросил Фальк, — удерживало кого-то, чтобы причинять боль?
— Так ты мне хоть, на хрен, намекни. По шкале от одного до тюряги. Насколько ты вляпался?
Рако орал в трубку. Фальк вдруг осознал, что никогда прежде не слышал, чтобы Рако был зол.
— Ни на сколько. Слушай, да все в порядке. Остынь.
Фальк сидел в полицейской машине в километре от дома Дикона. На дисплее его телефона болталось семь пропущенных вызовов от Рако.
— Ни на сколько? — переспросил Рако. — Думаешь, я в ванной упал, когда в последний раз душ принимал? И головой стукнулся? У меня тут жалоба на тебя лежит, приятель. И мне прекрасно известно, где ты сейчас, думаешь, нет? Думаешь, я просто тупой деревенский осел, вообще ничего не соображаю?
— Что?! — сказал Фальк. — Нет. Рако, дружище, конечно, нет.
Он сам был потрясен собственной неспособностью держать себя в руках. Было ощущение чего-то неправильного, будто он носил чужую личину.
— Свалил, стоило только разговору закончиться, — мне, кстати, прекрасно известно, что ты слушал, — и я по голосу слышу, что ты успел влезть в какую-то заварушку с Диконом. Так что нет, не все в порядке. Насколько мне известно, я до сих отвечаю за этот участок, и если ты полез к человеку, который уже подал на тебя жалобу, то Бога ради, приятель, у нас большие неприятности.
Последовало долгое молчание. Фальк представил, как Рако шагает взад-вперед по участку, а Дебора и Барнс прислушиваются к разговору. Фальк медленно вдохнул. Выдохнул. Сердце у него до сих пор колотилось как сумасшедшее, но здравый смысл начал постепенно возвращаться.
— Неприятностей у нас нет, — сказал Фальк. — Прости. Я сорвался. Это уже прошло. Если будут какие-то последствия, я за них отвечу, не ты. Обещаю.
Ответа не было так долго, что Фальк уже не был уверен, что Рако все еще здесь.
— Слушай, дружище, — Рако говорил тише, — мне кажется, все это для тебя немного чересчур. Учитывая твое здешнее прошлое.
Фальк помотал головой, хотя увидеть это было некому.
— Нет. Я же тебе сказал. Это было минутное помешательство. Ничего плохого не произошло.
По крайней мере, больше ничего плохого.
— Слушай, ты сделал все, что мог. Даже больше, — говорил Рако. — Мы продвинулись дальше, чем я когда-либо смог бы, будь я один. Не думай, что я не знаю этого, дружище. Но, может, пора остановиться. Ввести Клайд в курс дела. Я сам виноват. Нужно было сделать это давным-давно. Это не твоя ответственность. И никогда ею не была.
— Рако, дружище…
— И ты помешался на Диконе с Доу. Помешался на том, чтобы уличить их. Такое ощущение, что ты пытаешься наказать их за Хэдлеров, чтобы расплатиться за то, что случилось с Элли…
— Дело вовсе не в этом! Имя Доу было написано рукой Карен…
— Я знаю, но никаких других улик нет! И у них алиби. Теперь — у обоих. — В трубке раздался вздох. — Тот звонок Дикона, во время выстрелов, похоже, подтвердился. Барнс сейчас раскапывает данные с телефонной станции, но девушка из аптеки все подтвердила. Она помнит этот разговор.
— Черт, — Фальк провел рукой по волосам. — Почему она раньше-то об этом не сообщила?
— Ее никогда не спрашивали.
Пауза.
— Дикон этого не делал, — сказал Рако. — Он не убивал Хэдлеров. Тебе необходимо взглянуть правде в глаза. И поскорее. Нельзя все время оглядываться на прошлое, это делает тебя слепым.
Напряжение в плечах начало, наконец, отпускать где-то после третьего бокала красного, налитого ему Гретчен. Груз, лежавший на груди так долго, что Фальк уже почти перестал его замечать, вдруг стал легче. Расслабились напряженные мышцы шеи. Сделав глоток, он наслаждался ощущением, как пустеет забитая непонятно чем голова и образовавшуюся пустоту заполняет гораздо более приятный туман.
