Опасный винтаж - Рина Осинкина

вокруг была темнота, и мерзавец, который уже вполне очухался, бил ее по лицу и пытался влить в нее из бутылки какую-то дрянь.

Алина забилась, пытаясь вырваться, боднула слабо головой, но неубедительно, попробовала куда-нибудь заехать ногой, но тоже вяло, и в этот момент окончательно пришла в себя.

– Ну, и как ты собираешься действовать дальше? – не скрывая сарказма, спросил Егор у Ревякина.

– Ё-мое!.. – расстроенно выдохнул Колян, задрав голову к последнему этажу Додикова дома.

Этажей было двадцать два.

– А фиг ли нам дрейфить? – через минуту бодро произнес Ревякин.

Он разгладил слегка помятые листы с распечатанными на них портретами двух аферистов и нацелился двинуть в сторону подъезда.

– Пошли, Росомаха, не висни. Раньше сядешь, раньше выйдешь.

– Погоди, Колян, я быстро, одна идея появилась…

С этими словами Егор направился в сторону самостийной автостоянки, устроенной жильцами дома под стенами бойлерной. Машин на ней было немного по случаю субботнего дня. Многие рванули на дачи, а у кого нет дачи, то по магазинам или в лесопарк. Среди оставшихся грустно стояли две не слишком новые и не слишком престижные, да еще и с проколотыми шинами на всех четырех колесах. «Ока» и «ВАЗ» девятой модели.

Правда, возле «Оки» деловито копошился дядька лет пятидесяти. На асфальте возле него были разложены инструменты, необходимые в этом случае, – домкрат, вулканизатор, гаечные ключи. Егор понял, что дядьке предстоит нелегкий субботний вечер, и ему стало несколько неловко.

Он приблизился к полевому госпиталю. Поздоровался. Мужик ответил. Егор хотел было спросить: «Кто это тебя так уделал», но постеснялся, ограничившись только «Ого» и «Ну и ну».

Мужик, решивший, что этот крендель пытается его поддеть, намекая на то, что на лысых шинах по проселочным дорогам разъезжают только «чайники» и жлобы, взбеленился и попер на Егора рогом, отправляя куда подальше.

Егор примирительно замахал руками и сообщил, что просто ему самому недавно какие-то сволочи прокололи точно так же все покрышки и он, Егор, страшно мужику сочувствует.

Мужик оттаял, вытащил сигарету. Егор достал свою. Затянулись, и тогда Егор спросил про хозяина «девятки».

Он сказал:

– Я, вообще-то, приехал со своим продавцом разбираться. Он у меня на стройрынке торгует, электрику продает. А сегодня, прикинь, на работу не вышел, да еще и выручку накануне не сдал. Ты ж понимаешь, я его без документов принял. Только номер тачки и знаю. Не подскажешь, какая у него квартира? А то я по базе его пробил, а там какой-то Березовый тупик значится. Я туда смотался, а там все дома, оказывается, под снос, жильцы выехали, стройка вовсю. Устарели, выходит, данные. А в их бывшем ЖЭКе точных справок не дают, только номер этого дома и назвали.

Мужик сплюнул и мотнул головой в сторону подъезда:

– Он из первого подъезда, все, что знаю. Только, видно, жук твой продавец еще тот. Час назад у меня про него уже спрашивали. И за каким фигом я только ему свой автомобиль давал? Что мне эти пятьсот рублей плюс полный бак? Он ведь мне даже толком не объяснил, зачем ему мой «ослик», если у самого колеса есть. А теперь как бы мне из-за него не огрести. Те пацаны, что до тебя тут по его душу приезжали, серьезные с виду ребята. На двух внедорожниках подкатили. Плечищи – во! Кулаки, как кувалды! Короче, как свалили они, я аж перекрестился.

– А что за тачки? Может, ты их номерок, случаем, запомнил? – подключился подошедший Ревякин, также прикуривая.

Ему стало любопытно, кто еще интересуется его аферистом.

На Коляна мужик посмотрел с опаской и произнес:

– Один на сером «Ниссане» был, а второй подальше приткнулся, я не всматривался. А госномер – нет, не рассмотрел. Я вдаль без очков не очень. Но один из пацанов Миха, это точно.

Ревякин завис, сопоставляя и обдумывая, а Егор протянул мужику руку и сказал:

– Что я тебе сказать хочу… Тесть у меня недавно свою «Оку» разбил вдрызг, хорошо, что сам без царапины остался. И как раз перед этим, прикинь, обзавелся новыми колесами. Я ему «Калину» купил, а колеса зачем? Ни к чему теперь тестю те колеса. Давай свой мобильник, созвонимся. Завтра – не знаю, а в понедельник точно подкачу. Да недорого, недорого, не трепыхайся, так отдам. Ну, подумай сам, куда мне они теперь? Не объявление же на столбе вешать?

Мужик посмотрел недоверчиво, но номер продиктовал.

Когда напарники отошли немного, Колян хмыкнул:

– Тесть, говоришь, тачку разбил? Ну, конкретно, попал ты, Жора. Моя Нелька в таких случаях говорит – выдал себя по Фрейду.

Егор отмахнулся раздраженно:

– Иди ты на фиг, Колян. Сказал, что первое в голову пришло.

Ревякин загыгыкал:

– Вот и я о том же!

Затем бросил быстрый любопытный взгляд на недовольного Егора, не удержался и спросил:

– А что это ты сегодня такой щедрый, Росомаха? Совесть, что ли, мучает? Ты забей.

– Я не щедрый, – неприятным голосом ответил Егор. – Я как раз корыстный. Помнишь, я тебе про самоуважение гнал? Так вот, я не гнал.

– У-у-у… – промычал Колян насмешливо. – Новая религия? Похоже на кодекс строителя коммунизма, помнишь, в школе проходили?

– Мой кодекс. Мой собственный личный кодекс, – холодно ответил Росомахин. – Тебя такое объяснение устроит?

Колька задумчиво посмотрел на него, пожевал губами. Вытащил свой мобильник, забегал пальцами по кнопкам.

– Однако, что моим молодцам здесь было нужно, а, Жор, как ты думаешь? – как ни в чем не бывало вопросил он. – И что за вторая тачка? Не хочешь узнать? Лично я просто горю в нетерпении.

Не брали долго, и это было неправильно. Потому что, когда звонит шеф, трубку необходимо выхватывать мухой и подобострастно рапортовать.

– Да, Николай Викторович! – наконец гаркнула трубка голосом Толяна.

– Ребята, вы где? – вкрадчиво осведомился Ревякин.

– Едем по Луневскому шоссе в сторону МКАД! Выполняем ваше распоряжение, следуем за объектом! – бодро отрапортовал Толян.

– Распоряжение, значит, выполняете? – с деланым добродушием проговорил Колян и тут же рявкнул, сменив тон, как начинающий следователь на допросе подозреваемого:

– Что вы делали час назад на улице Завалишина, дом семнадцать? Отвечать быстро! Не молчать! Кто с вами был еще? Замутить что-то решили у меня за спиной, цуцики?!

Трубка отреагировала шумовыми помехами, из-за которых полный текст ответа Ревякин разобрать уже не смог, услышал лишь обрывки: «Алина Леонидовна… Додик… гонится…», потом до него донеслось, как Миха проорал: «Тормози, ее долбанули», потом сквозь шумы прорвался голос Толяна, прохрипевший, что тут у них «плохо ловится», поэтому он перезвонит попозже, и связь прервалась.

Ревякин мрачно сопел. Ему не понравился разговор. Не понравился