Леопард охотится в темноте - Уилбур Смит

Один раз Тимон добавил громкость на рации и прослушал сообщение, потом он покачал головой.

— Никакого отношения к нам. — Он вернулся и присел рядом с Крейгом.

— Как вы думаете, — спросил Крейг, пережевывая холодную тушенку, — до границы далеко?

— Сорок миль, может быть, чуть меньше. Затрещала рация, Тимон подскочил к ней и наклонился, внимательно слушая.

— Одно из подразделений Третьей бригады находится всего в нескольких милях отсюда, — сообщил он. — Сейчас они в миссии Импандени. Они закончили боевые действия против диссидентов и выезжают. Возможно, едут сюда. Нужно соблюдать осторожность.

— Я проверю, видно ли нас с дороги, — сказал Крейг. — Сэлли-Энн, погаси огонь! Капитан, прикройте меня!

Он взял автомат и побежал к дороге. Оттуда он придирчиво осмотрел кусты, в которых был спрятан «лендровер», потом уничтожил свои следы и следы, оставленные машиной, веткой с листьями и тщательно распрямил траву, примятую колесами джипа. Работу нельзя было назвать идеальной, но Крейг посчитал, что достаточно замаскировал следы, чтобы их не было видно из быстро двигающегося автомобиля. Он вдруг почувствовал вибрацию в воздухе и прислушался. Звук двигателей грузовиков усиливался. Он бегом вернулся к «лендроверу» и сел на переднее сиденье рядом с Тимоном.

— Поставьте автомат на стойку, — сказал Тимон, но Крейг медлил. — Прошу вас, делайте, что я говорю, мистер Меллоу. Если нас обнаружат, сражаться будет бессмысленно. Я постараюсь убедить их словами. Как я смогу объяснить то, что вы вооружены?

Крейг неохотно передал автомат Сэлли-Энн. Она поставила его на стойку, а Крейг снова почувствовал себя беззащитным и уязвимым. Он сжал кулаки. Грузовики приближались. Кроме шума двигателей, была слышна песня. Она становилась все громче, и Крейг почувствовал, как, несмотря на напряжение, по телу пробежали мурашки от особенной красоты чистых голосов африканцев.

— Третья бригада, — сказал Тимон. — Это «Песня дождевых ветров», хвалебная полковая песня.

Крейг и Сэлли-Энн промолчали, Тимон начал потихоньку подпевать удивительно чистым, вызывающим трепет голосом.

Когда нация горит, дождевые ветры

приносят облегчение,

Когда скот измучен засухой, дождевые ветры

поднимают его на ноги,

Когда дети рыдают от жажды, дождевые ветры

успокаивают их,

Мы — ветры, приносящие дождь,

Мы — добрые ветры нации.

Тимон перевел им слова песни. Крейг уже видел серую пыль от грузовиков над кустами, а голоса солдат были совсем рядом.

Блеснул на солнце металл, и Крейг увидел сквозь листву проезжавшую мимо колонну. Она состояла из трех грузовиков, выкрашенных в унылый песочный цвет, в кузовах сидели солдаты в полевой форме с автоматами в руках. На кабине последнего грузовика сидел офицер, единственный — в бордовом берете с серебряной эмблемой. Он посмотрел прямо на них, и Крейгу показалось, что листва слишком редкая, а офицер находится слишком близко. Он попытался сползти с сиденья.

Потом, слава Богу, колонна прошла мимо, песня стала стихать, а пыль — опускаться на дорогу.

Тимон облегченно вздохнул.

— Будут другие, — сказал он и, сжав пальцами ключ зажигания, дождался, пока не наступит полная тишина. Потом он завел двигатель, включил заднюю скорость и выехал из кустов.

На дороге он повернул в противоположную от колонны сторону, и они поехали по глубокой колее, выбитой тяжелыми грузовиками в мягкой земле. Прошло минут двадцать, как вдруг Тимон пригнулся, чтобы посмотреть через ветровое стекло.

— Дым, — сказал он. — Импандени прямо впереди. Приготовьте фотоаппарат, мисс Джей. Думаю, Третья бригада оставила для вас много интересного.

Он выехали на окружавшие миссию маисовые поля. Стебли уже высохли, и готовые к уборке початки в пожелтевших листьях начинали тяжело клониться к земле. Совсем недавно на поле работали женщины. Одна из них лежала рядом с дорогой. Убегая, она получила в спину пулю, которая вышла между грудей. Грудной ребенок, которого она носила на спине, получил множество ударов штыками. Когда они проезжали мимо, с трупов поднялась туча синих мух.

Никто не произнес ни слова. Сэлли-Энн достала из сумки свой «никкон». Ее кожа под веснушками стала пепельно-серой.

На дороге лежали и другие женщины, похожие на кучи серого тряпья в коричневых пятнах. Поселок состоял примерно из пятидесяти хижин, и все они горели, поднимая тучи искр в голубое утреннее небо. Солдаты побросали все трупы в горящие хижины, на пыли были видны пятна высохшей крови и следы от того, как людей тащили за ноги. Запах горящей плоти был настолько силен, что их рты словно заволокло застывшим свиным жиром. Крейг почувствовал, что его вот-вот вырвет, и зажал рот и нос ладонью.

— Это — диссиденты? — прошептала Сэлли-Энн побелевшими губами. Электропривод «никкона» жужжал практически непрерывно, пока она делала снимки из открытого окна машины.

Солдаты не пощадили даже куриц, перья которых разносил легкий ветерок, как пух из разорванной подушки.

— Стой! — крикнула Сэлли-Энн.

— Останавливаться опасно, — сказал Тимон.

— Стой! — повторила Сэлли-Энн.

Оставив дверь открытой она пошла к хижинам. Умелыми пальцами она меняла кассету за кассетой, губы ее дрожали, а глаза стали круглыми от ужаса.

— Нужно ехать, — сказал Тимон.

— Подождите. — Она двигалась быстро, выполняя свою работу, как профессионал. Потом она скрылась за группой хижин. Запах горящей плоти вызывал тошноту у Крейга, а жар от горящих хижин накатывался волнами, как из открытых дверей гигантской печи.

Сэлли-Энн пронзительно закричала, и они мгновенно выпрыгнули из машины и побежали, передернув автоматы и прикрывая друг друга. Крейг почувствовал как возвращаются рефлексы, которые он считал давно утерянными.

Сэлли-Энн стояла на открытой площадке, забыв о фотоаппарате. У ее ног лежала голая чернокожая женщина. Она была молодой и привлекательной, если смотреть на верхнюю часть тела, но ниже талии ее тело представляло собой лишенную Кожи безобразную массу. Она сумела выползти из огня, в который ее бросили солдаты. В некоторых местах тело обгорело не сильно и покрылось розовыми, сочившимися лимфой пятнами. В других местах обнажились кости, тазовая кость обуглилась и торчала из тела. Мышцы нижней части живота прогорели насквозь, и были видны ее внутренности. Она была еще жива и механически цеплялась за землю пальцами, пытаясь двигаться. Рот конвульсивно открывался и закрывался, глаза были широко открыты и полны страдания.

— Возвращайтесь к «лендроверу», мисс Джей, — сказал Тимон Ндеби. — Вы ничем не можете ей помочь.

Сэлли-Энн не могла двинуться с места. Крейг обнял ее за плечи и повел к машине.