Здравствуй, Мурка, и прощай! - Владимир Колычев

– Ну, здравствуй, Егор Васильевич! – стоя поприветствовал его законник.

И его спутники поднялись в знак уважения. Так же поздоровались.

– Наслышаны о тебе, ждем не дождемся...

Законник показал ему на свободный стул.

– Разговор к тебе есть, Капрон...

– Слушаю.

– Долго говорить не буду. Сам понимаешь, нельзя от людей отрываться, – кивнул в сторону общего зала законник. – За зоной ты смотрел достойно, отзывы о тебе самые лучшие. Так что за жизнь тебя спрашивать не буду. Сразу к делу...

Капрону сделали предложение, от которого было бы глупо отказаться. Ему предлагали смотреть за крупным районом в ближнем Подмосковье. К должности предлагались дом, охрана и машина. Но больше всего Капрона привлекал сам статус смотрящего и ответственного за районный «общак». Вор должен быть при деле, это без вариантов.

Капрон дал свое согласие. И на этом разговор был закончен. Хотя законник собирался сказать еще несколько слов. Но неожиданно в кабинет ворвался человек из его свиты.

– Атас! Менты!

Но бежать было некуда. Да никто и не собирался бежать. Негоже законникам сверкать пятками. Тем более что ментов никто особо здесь не боялся.

Вслед за пристяжным в кабинет ворвались омоновцы в масках и с автоматами. В тот же миг Капрона сбили со стула на пол, а рядом с ним уложили и всех остальных.

Менты устроили маски-шоу с большим размахом. Нагнали в кабак не меньше сотни омоновцев. Братву вязали снопами. Но Капрону опасаться было нечего. Наркоты в кармане у него не было, ствола тоже, палева за ним пока что нет. Зато имелась официальная справка об освобождении.

Его затащили в автобус, бросили на грязный пол с такой небрежностью, как будто он был не человеком, а бревном. Впрочем, ему не привыкать к таким фокусам. Менты никогда не отличались бережным отношением к воровской братии. Вот стукачей они любили. Но Капрон стукачом никогда не был.

– Ну, чо, братан, добро пожаловать в Москву! – схохмил Анисим.

Волей ментовской он оказался рядом с Капроном.

– Сейчас экскурсия будет!

– Пасть заткни! – рявкнул омоновец.

И для убедительности угостил Анисима «кружкой пива» – прикладом по почкам. А вместо компресса к нему приложили огромного, как шкаф, братка из «новых». Менты укладывали братву штабелями. И на Капрона кого-то швырнули. Куча мала, в натуре...

В «Петрах» груз уже ждали. Как будто этап на зону прибыл. Коридор из конвойных, собаки надрываются. Руки за голову и бегом... Браток из «новых» не просек фишку. Думал, что можно идти шагом. И руки в карманы сунул... Били его не долго, но прикладами и в живот. Да и ногами тоже, но по яйцам... Видно было, что браток не знал, чем пахнет зона. Что ж, теперь знает...

Братву распихали по пустым хатам. Голые шконки, запах краски, строительный мусор под ногами. И оторваться не на ком – народ в основном бывалый, и в подавляющем большинстве авторитетный. Бродяги и бандиты старались отхватить себе шконки поближе к окну. Но грызни за лучшее место под солнцем не наблюдалось. Кому как повезло, тот так и устраивался на ночлег. Не потому, что народ беспонтовый, а потому, что надолго задерживаться здесь никто не собирался.

Гоша Моньчик вытащил из носка несколько стодолларовых купюр и с ходу начал раскручивать вертухов на ханку. На всю хату заказ сделал. Бонусы к своему авторитету прибавляет. Пусть братва знает, что Моньчик – человек широкой души. Ему-то на волю ой как не скоро. Он был одной из тех щук, на которых менты и ставили сети. В бегах он, в розыске. Да и не только он один такой... Вслед за Гошей к двери потянулись и остальные из тех, кто успел перепрятать свою наличность во время шухера. Менты шмонали не очень, так что заначки остались нетронутыми.

Капрон заначку в кабаке сделать не успел. Но как опытный вор, он всегда готов был к встрече с ментами. Потому еще вчера в полу пиджака вшил три зеленых «катьки». Распечатал схрон и слил бабки вертухаям. А у тех все на мази. Видимо, они знали, что за этап к ним прибудет, поэтому затарились основательно. Товар уходил влет и за приличные бабки...

Веселье затянулось на всю ночь. А утром Капрона выдернули на допрос. Он был чист перед ментами, знал, что обратно уже не вернется. Поэтому заранее попрощался с братвой. Кое с кем договорился о дружеской стрелке на вольных хлебах. С Анисимом же они встретятся сегодня. Капрон обязался дождаться его в кафе на Петровке. Оттуда они вместе отправятся к нему домой.

В помещении для допроса его ждал оперативник из МУРа. Капрон всмотрелся в его лицо и недовольно поморщился. Знакомая морда...

– Подполковник Миронов, – представился Игнат. – Заместитель начальника отдела...

– Нехило поднялся, мусор, – скривился Капрон.

– За метлой следи, Стасов.

– А то чо? Чо ты мне можешь предъявить, начальник? По беспределу повязали, в натуре...

– Был бы человек, а статью всегда пришить можно, – усмехнулся мент.

– Да знаю я вас, легавых. Хлебом вас не корми, дай только человека загубить...

– Ты, Стасов, святую невинность не изображай. Я вашими цирковыми номерами по горло сыт.

– Ты чо, за клоуна меня держишь?

– Заметь, я этого не говорил. Ты сам сказал.

– Ну ты, морда ментовская!

Капрон даже не успел понять, что произошло. Сидел Миронов без движения. А тут раз, и кулак от него вдруг отлетел. Да с такой скоростью... От неожиданности он оправился только на полу. Медленно поднялся, присел на табурет и только тогда потер отбитый подбородок. Четкий у мента удар, ничего не скажешь. Челюсть вроде бы не сломана, но в башке шквал.

Ненавидел Капрон этого мента. Но уважал, хотя даже самому себе боялся в этом признаться. Силен Игнат. И крут. Капрон хорошо помнил, как он отметелил его, Кнута и Анисима, когда они еще были простыми пацанами. И живуч, гад. Кнут ему пулю в грудь засадил, а ни фига – живет мент и честным людям жизнь портит...

– Говорю же, за метлой следи. Не в ту сторону пылишь, – усмехнулся Игнат.

– А я всегда в твою сторону пылить буду. Ты мент, а я вор. Жаль, что ты тогда не сдох!

– Не дождешься ты моей смерти и не жди.

– Да ладно понты кидать. Это тебя Мурка заговорила. Сама заговоренная. И тебя заговорила.

– Нет Мурки... И ты знаешь, кто в этом виноват.

Взгляд у Игната лютый. И говорит, как гвозди в душу вколачивает. Капрон чувствовал себя очень неуютно.

– Жива Мурка... И ты, мент, это знаешь!

– А я говорю, нет Мурки. Марина есть, а Мурки нет. Прошлого для нее больше нет.

– Что ты про нее знаешь?

– Семья у нее – муж, дети...

– Уж не ты ли – муж?