Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда - Елена Гуйда

Так, Линда, с такими упадническими настроениями не стоило даже из дома выходить. Выдохнула, собралась, поежилась под порывом ледяного ветра.

Стейн будет в ярости, едва узнает, что мне взбрело в голову прогуляться. Но страшно почему-то не было. Совсем недавно одно его имя вызывало во мне смесь ужаса и желания оказаться где-то очень далеко. Кто бы мне сказал в тот день, когда я до хрипоты спорила с Хорьком, что все так обернется. Я бы посчитала этого человека ненормальным.

Вот любопытно, где Стейн сейчас? Допрашивает Гвен Иррой? Или ищет ее братца? А может, опять что-то случилось? Ох…

Рука сама потянулась к медальону, но я тут же себя одернула. Сложно будет объяснить, где я и чем занята. А еще сложнее будет не устроить скандал посреди улицы, когда его высочество явится воочию убедиться, что я, как всякая приличная мисс, сижу дома и ем пирожки с вишней, а окажется… что эта мисс слегка не оправдывает ожиданий.

Уф… все же скандал будет. И никуда мне от него не деться.

Выскользнула в калитку на заднем дворе, пробежала по узкой малолюдной улочке и буквально вылетела на центральную улицу.

Сегодня в свет вышла совершенно не знакомая никому в Коире девица. Я и сама отчаянно импровизировала, составляя никому не известный образ. Обычно хоть кого-то реального за основу приходилось брать. Выбор у меня был шикарный – целый приют девушек, которых никто, по сути, не знал. А тут… я не должна привлекать внимания. Потому по улице шла худенькая, маленькая, невзрачная девушка. Русые волосы заплетены в косу, карие, чуть раскосые глаза смотрят себе под ноги. Я даже не придавала яркости губам и щекам, оставив их ровно такими, какими они должны быть у молодой здоровой девушки. Пришлось чуть ссутулиться, чтобы скрыть рост и формы. Выдающиеся достоинства слишком уж привлекают внимание мужчин. И капюшон поправила так, чтобы ни у кого не возникло желания под него заглянуть. Лишь прикрылась от ветра, а лицо – вот оно, смотрите, сколько пожелаете.

И действительно: ни единого заинтересованного взгляда в мою сторону. Главное, чтобы иллюзия держалась. Более того, меня словно не замечали вообще. Словно… меня не существовало. Любопытно, это иллюзия мне так удалась, или…

– «Коирский сплетник», «Коирский сплетник»! – срывал голос мальчишка лет десяти, размахивая свежей газетой. – Куда пропала мисс Дерсон? Неужели сплетни про королевского бастарда правда? Читайте в свежем выпуске всего за три медяка!

Три?! Ох и дорожают сплетни. Еще в начале прошлой недели – один был. Крохоборы.

Возмущалась я, конечно же, мысленно. Наскребла в кармане нужную сумму и приблизилась к мальчугану.

– Один, пожалуйста, – попросила я, привлекая внимание.

Мальчишка моргнул, глядя на меня в упор так, словно я из воздуха соткалась. А я насторожилась снова. Но звон монет тут же привел его в чувство. Стоило подбросить деньги в воздух – и мальчишка с какой-то магической просто-таки ловкостью поймал монеты на лету и сразу же протянул мне газету.

– Отличных новостей, мисс! – пожелал мне парень с дежурной улыбкой и снова заорал на всю улицу: – Кто пытался избавиться от королевы-матери?! Все новости королевского дворца и не только! Читайте в «Коирском сплетнике»! Всего три медяка – и вы в курсе всех самых свежих и важных событий!..

Я даже споткнулась на ходу. А это как уже в газеты просочилось? Словно специально…

Или специально?! Черт! Им действительно нужна шумиха. Чтобы Стейна взяли под стражу и он не мог участвовать в расследовании. Сволочи! Но… у меня была одна идея. Сплетник тем и хорош, что новости может из воздуха создать практически кто угодно. И кое-какие подобные источники мне были прекрасно известны.

Читать прямо на ходу, как бы мне этого ни хотелось, в такой гололед было чревато переломом. Я и так только с кровати поднялась. Потому решила ознакомиться с новостями чуть позже, сложив газету в несколько раз и затолкав ее во внутренний карман.

Да и времени на это не было. Тем более если я собиралась сделать небольшой крюк и пустить несколько сплетен во благо и процветание нашего королевства.

Главный королевский архив встретил меня пустотой, тишиной, покоем и некоторой заброшенностью. Приглушенный свет, запах старой бумаги и этакая статичность наводили на мысли о вечном и неизменном. И не будь у меня времени в обрез и еще кое-каких планов, я обязательно заразилась бы этим усыпляющим кисельным покоем.

Мои шаги отозвались эхом в огромном пустом холле с высокими сводчатыми потолками. При этом показались они мне столько громкими, что я все время ждала, когда задребезжат витражные окна, а великие деятели посмотрят с портретов на стенах с укором и осуждением. Но нет. Даже ни одна боковая дверь не распахнулась и никто не выглянул на меня шикнуть, а по широкой лестнице не спустился некто строгий, чтобы вышвырнуть меня за нарушение тишины и покоя.

Потому я решительно и быстро приблизилась к стойке регистрации.

За стойкой клевала носом пожилая старушка-архивариус в больших круглых очках. И мое появление стало для нее столь явной неожиданностью, что она едва не уронила эти самые очки на раскрытую книгу в розовом переплете.

Смахнув слезу, явно растроганная сюжетом, а не моим появлением, архивариус напустила на себя серьезный, важный вид, поднимаясь со стула. Правда, внушительности ей это не добавило. Сухонькая, низенькая, совершенно седая, но с острым внимательным взглядом светло-серых, словно ртуть, глаз. Вот если бы не этот взгляд – типичная добрая бабушка, развлекающая себя сплетнями, вязанием и пирожками для внуков. И почему мне кажется, что даже напускная строгость ей дается с большим трудом?

– Добро пожаловать в главный королевский архив, – довольно громко, но как-то скрипуче заговорила старушка. – Чем могу быть полезна?

– Добрый день, миссис… – взглянула на табличку с именем сотрудницы архива, – Родерн. Меня зовут Лина Уилсон. Я у вас впервые. Мне нужны книги по генеалогии высоких родов Квитгрейна, – откинув капюшон и распустив завязки плаща, заговорила я.

Бабуля окинула меня внимательным взглядом и протянула:

– Вижу, что впервые, – чуть прищурилась, а после расслабилась, словно о чем-то догадалась: – Сессия… историю сдаешь, деточка.

Миссис Родерн не спрашивала, а скорее утверждала, при этом острый, как бритва, взгляд стал мягче, жалостливей. Вероятно, сама она историю, а может, и саму королевскую академию не особо любила, и все студенты, сдающие экзамены, вызывали расположение.

Ну, студентка так студентка. Даже выдумывать ничего не придется.

– Реферат пишу вот… – скорбно вздохнув, пожаловалась я.

Архивариус с сочувствием взглянула на меня и забормотала уже скорее самой себе:

– Работаешь, небось. Все не успеваешь. А эти коршуны только и ждут, когда бедная оступится, чтобы пристроить на ее место богатенького.

Вероятно, за этой тирадой пряталась давняя личная обида. И мне она была на руку, как никогда, и… это все, конечно, очень замечательно. Я бы часами слушала о несправедливости нашего бренного мира, но время…