Славянская мечта - Артем Шампанский

Подписывая разрешения на строительство зданий, открытие торговых точек, переоборудование жилья, Германа Карловича интересовала только денежная сторона вопроса, а если говорить точнее, то размер личного вознаграждения. Именно размер вознаграждения, как правило, напрямую влиял на появляющийся архитектурный произвол. Из-за этого город заполоняли убогие торговые павильончики, сколоченные на скорую руку самими торгашами и раскрашенные в разные цвета. Первые этажи зданий, переоборудованные под магазинчики, достраивали разными по длине и высоте пристройками с последующим декорированием, исходя из вкусовых пристрастий доморощенных дизайнеров и толщины кошелька заказчиков. Каждый хозяин такого магазина, парикмахерской, салона красоты и прочих считал себя единственным человеком, разбирающимся в экстерьере и стиле, а отсутствие общих правил порождало стремление к чопорному индивидуализму и уродовало город. О смешении стилей в многоэтажном строительстве совсем говорить не приходится, с легкой руки Германа Карловича любой застройщик получал эксклюзивное право на полный свободы полет фантазии при определении внешнего облика строящегося здания. Улицы города выглядели как аллеи на огромном вещевом рынке перед окончанием рабочего дня, когда большая часть торговцев уже закрыла свои торговые точки и разошлась по домам, а оставшиеся продолжают торговать на местах с хаотично развешенными яркими, пестрыми одеждами.

Изображая строгого и неподкупного чиновника, Гуменюк любил делать очень серьезное лицо, рассматривая предварительный эскиз, то внимательно наклонившись над рисунком, то вдруг отодвинув его от себя на расстояние вытянутой руки.

– Не знаю, не знаю. Я лично здесь вашего ларька не вижу, – произнес Гуменюк, задумчиво переводя взгляд с окна на лист ватмана.

– Почему, Герман Карлович? – удивленно задал вопрос стоящий рядом невысокий мужчина, пришедший добиться разрешения городской архитектуры на открытие очередной торговой точки.

– Потому, что вы закроете фасад здания, стоящего позади.

– Оно четырехэтажное! Как же я его закрою?

– Я не говорю, что вы весь фасад закроете! Вы кусочек закроете! Но эстетическая привлекательность пострадает! А это памятник архитектуры, между прочим!

– Эта обшарпанная «хрущевка» – памятка архитектуры? – недоумевал посетитель.

– Да! – уверенно подтвердил Гуменюк, – эти ровные, четкие формы! Кажущаяся на первый взгляд простота на самом деле скрывает за собой целое направление в архитектуре! За этим стоит целая эпоха! Ведь в этом здании нет ничего лишнего, все очень гармонично и синхронно – в этом и есть его красота и привлекательность!

– Вы видите красоту в этом сером, прямоугольном здании с наполовину прогнившими окнами?

– Представьте себе, да! – с пафосом заявил Гуменюк. – Не специалист, конечно, не сможет разглядеть всю прелесть этого архитектурного шедевра! Но я уверяю вас, когда-то эти дома войдут в учебники по градостроительству! Я не позволю уродовать город!

– Но ведь там уже стоят четыре ларька!

– И хватит!

– Не могу понять – почему те не уродуют город, а мой будет уродовать?

– Там находится газетный ларек, сигареты, жвачки, фирменный кондитерский и овощной, мы дали разрешение на их работу. Это жизненно необходимые вещи! Они имеют право на существование!

– Мой колбасный! Он тоже жизненно необходим! Тоже имеет право!

– Вот она, злая ирония современности – культурное наследие, так сказать, память о наших творческих предках, должно исчезнуть в угоду торговца из мясной лавки? Нас совершенно перестала интересовать духовная пища!.. Думаем только о чревоугодии… – Герман Карлович не на шутку разошелся. – Что же, давайте катком пройдем по всему тому, что нам было свято! Разрушим все! И понаставим мясных ларьков на каждом углу! Ведь нам теперь ничего не надо! Только бы желудок досыта набить!

– Я не понимаю, о чем вы здесь говорите… – растерянно и очень смущенно пробормотал посетитель.

В это мгновение в кабинет вошли Коля и Ростислав, причем последний придерживал еще не совсем отрезвевшего друга за плечо, не давая ему таким образом упасть. Увидев сына, главный подписант городской архитектуры поспешил распрощаться с посетителем:

– Молодой человек, ищите другое место! Мы с удовольствием рассмотрим и примем решение. В этом месте вы разрешение не получите. До свидания.

После подобных диалогов просители приходили к простой формуле – не оплаченный вопрос решения не получит. Гуменюк пожал руку своему разочарованному визави и, не высвобождая его ладонь, провел к двери, не оставляя шанса задержаться. Едва посетитель покинул кабинет, Герман Карлович, не обращая внимания на Ростислава, обратился к своему сыну:

– Наконец-то ты появился! Что за пьяные выходки? Где ты был трое суток?

– Здравствуй, папа. Можно мы присядем?

Без приглашения блудный сын просто плюхнулся на стул, словно подкошенный. Ему постепенно становилось хуже, и это было заметно. На Колином лице чередовались ужасные гримасы человека, которого тошнит, и милая улыбка, вызванная недавними впечатлениями.

– Коля! Объясни, что происходит? Ты приехал проведать родных или в алкотуристический вояж? Ты ведешь себя отвратительно!

– Познакомься, папа – это Ростислав, мой товарищ, мы когда-то здорово общались…

– Здравствуйте, Герман Карлович, – Ростислав улыбнулся как можно добродушнее.

Герман Карлович пропустил приветствие Ростислава мимо ушей, продолжая вычитывать мораль своему сыну.

– Ты дома пять дней, из которых три дня ты пропадаешь неизвестно где! Ты отвечаешь на мои звонки совершенно пьяным голосом и постоянно обещаешь подъехать завтра! Наконец-то, на четвертые сутки, ты появился, но, судя по всему, до сих пор не протрезвевший! Коля, ты можешь объяснить, что происходит? У меня уже нервов нет, я целыми днями на таблетках…

– Я женился папа, – совершенно спокойно, оставаясь со стеклянным взглядом и легкой улыбочкой, произнес Коля.

– Как женился? Что ты несешь? Когда ты успел? Ты что, нашел очередную вертихвостку в дешевом ночном ресторане? Я смотрю, жизнь тебя ничему не учит! Опять наступаешь на старые грабли! – как всякий отец, сталкивающийся с непослушанием сына, занервничал Герман Карлович.

– Нет, на этот раз все совсем по-другому.

– Прекрати. Что значит, по-другому? Я просил тебя не заводить знакомств в нетрезвом состоянии по ночным гадюшникам! Там собирается один сброд!

– Ростислав познакомил меня со своей хорошей знакомой, и я был совершенно трезвый. Просто потом немного не рассчитал…

Герман Карлович удивленно поднял брови и посмотрел на Ростислава, словно впервые заметил присутствие еще одного человека в кабинете.

– Ростислав! Кто эта девушка? Вы хорошо с ней знакомы? Ей можно доверять? – посыпал вопросами заботливый родитель.

– Она некоторое время помогала мне в благотворительном фонде «Попечительное собрание», – важно начал идейный вдохновитель заранее подготовленную версию, – ответственная, трудолюбивая, заботливая, одним словом, я очень расстроился, узнав о решении Ники выйти замуж и переехать в Германию.