Час трутня - Денис Кащеев

— Кто ты, и что тебе нужно? — спросил бородач затем по приказу капитана.

— Тот, кто, не раздумывая, застрелит каждого, осмелившегося не подчинится! — последовал ответ. — Оружие на землю, я сказал! Ну?!

— Не так быстро, уважаемый! — змеей шмыгнув за спину Инне, капитан приставил лезвие ятагана к ее горлу.

— Последний раз предлагаю бросить оружие — по-хорошему! — невозмутимо повторил незнакомец.

— Только вместе с ее чудной головкой! — заявил капитан.

— Ладно, я предупреждал, — пожал плечами парень. — Давай, Тёма! — крикнул он куда-то в степь.

Грянул выстрел, но не из карабина незнакомца — пуля прилетела сзади, ударив капитану в спину. Откуда — Светлов посмотреть не мог, но он слышал, как захрипел турок, как вскрикнула Инна, и видел, как, выронив ятаган, капитан падает на траву, и как медленно окрашивается алым правое плечо Иноземцевой. Несколько секунд девушка еще продолжала стоять, затем покачнулась и завалилась на бок. Палка рванула Олега вперед и вниз, и он рухнул следом за спутницей.

Раздалась короткая очередь — на этот раз стрелял уже незнакомец впереди: кто-то из турок, кажется, Демир, воспользовавшись заминкой, попытался зайцем нырнуть в высокую траву, но был остановлен уже на втором шаге.

— Кто хочет жить — оружие на землю! — услышал Светлов звонкий голос Насти.

Да, Насти. Той самой, что вечность назад должна была пойти с ним на ВДНХ в клуб «Ковчег», но по недоразумению не попала туда. А значит, на помощь ему в этой степи могла явиться только во сне. Интересно, где он проснется? В своей комнате в Крепости? В каюте на «Ковчеге»? Или, может быть, дома, в родительской московской квартире?

Откровенно говоря, Олег был сейчас согласен на любой из этих вариантов.

Планета Новая Земля, Крепость Росс, тридцать три дня до подведения черты

— Все еще думаешь, что я тебе снюсь? — улыбнувшись уголками губ, поинтересовалась Настя у Олега.

Легко представить, каким потрясением стала для юноши их встреча! Она и сама в первый момент немного растерялась, хотя, казалось бы, уж для нее-то никаких неожиданностей здесь быть не могло. Но за сумасшедшей круговертью последних дней Настя не то, чтобы совершенно забыла своего московского знакомого (как тут забудешь, если с него вся эта эпопея для нее и началась!) — просто калейдоскоп новых знаний и впечатлений вытеснил воспоминания об Олеге куда-то на самые задворки сознания. Было, мол — и прошло. Ан нет, круг замкнулся.

Хотя, замкнулся ли? Сейчас, сидя в столовой Крепости Росс напротив Светлова и ковыряя пинцетом зеленую вечернюю кашу, Настя совсем не узнавала в нем застенчивого столичного мальчика, когда-то рассказывавшего ей на бегу, что гигантская скульптура над входной аркой ВДНХ изображает не рабочего, а колхозника-тракториста. Теперь этот юноша смотрел на мир глазами, видевшими смерть. У Тимура, Артема и Джулии они были такими же, но с этими ребятами Настя прошла весь путь вместе и, наверное, поэтому не замечала случившейся с ними перемены. Здесь же контраст между «тогда» и «теперь» был нагляден, и, признаться, немного пугал.

— Нет, — выдавил ей в ответ улыбку Олег. — Не думаю… К сожалению.

— К сожалению? — повела она бровями.

— Конечно, — подтвердил юноша. — Уж лучше бы всему этому быть кошмарным сном, — обвел он широким жестом столовую, но имел в виду при этом, очевидно, нечто гораздо большее. — Ты не согласна?

— Ну… — она скосила глаза на Тимура, разговаривавшего о чем-то у дверей с темноволосой зеленоглазой девушкой, нечаянно подстреленной Артемом в степи во время освобождения пленников. Как ее? Инна? Олег еще сильно за нее там переживал, всю дорогу до Крепости, никого не подпуская, нес на руках, хотя и был к тому моменту порядком вымотан, а девица — не сказать, чтобы хрупкая былинка. Госпиталю Крепости — здесь его по-корабельному называли медотсеком — потребовалось каких-то четверть часа, чтобы поставить брюнетку на ноги…

В Настиной памяти как-то сам собой возник образ другой брюнетки — Марины. Еще этим утром они вместе строили планы, как будут жить на новой планете, задорно хохмили и сами же хохотали над собственными шутками — так громко, что невыспавшийся Артем трижды просил их вести себя посдержаннее… Теперь ее больше нет. Как нет умницы-Кости, нет немного наивного Криса, нет Оли Фомичевой, с которой Настя так толком и не познакомилась, нет капитана Безбородова…

Да, в ее жизни появился Тимур, но надолго ли — такими-то темпами?

— Знаешь, наверное, согласна, — проговорила она, снова переводя взгляд на собеседника. — Да, согласна…

…Приступ у Марины начался аккурат в тот момент, когда Тимур, вернувшийся в каюту, рассказывал им последние новости.

— Все, они подтвердили, что планета — та самая, куда улетели «Ковчеги», — сообщил Тагаев. Хозяев их корабля он почему-то всегда называл во множественном числе — «они» — хотя сам же говорил, что за все время полета не видел ни одного живого существа, только слышал голос — всегда один и тот же. Тимур считал, что говорил с ним робот, но что именно навело его на эту мысль, толком объяснить не мог.

Насте «их» тоже довелось слышать — в первый раз, на переговоры с хозяевами корабля пошла именно она (тогда-то ребятам и сообщили, что везут их не к Земле). Голос как голос, такой кому угодно мог принадлежать — хоть человеку, хоть монстру. Мог и роботу, почему нет? Для того, чтобы его услышать, требовалось выйти из каюты с кислородной атмосферой. А для этого, в свою очередь, нужно было раздеться, после чего тебя окутывало вонючей желтой слизью из специального душа — получался такой, своего рода, желеобразный футляр, как вторая кожа. Нос и рот оказывались плотно закрыты, но дышать, тем не менее, можно было свободно — как в каюте, так и за ее пределами. Слух тоже сохранялся, а вот глаза видеть переставали, но если хозяевам корабля требовалось, они посылали нужную картинку прямо тебе в мозг. Последнее — это уже со слов Тимура, Насте «они» никакого «кино» не показывали.

Инструкцию о том, как себя вести в случае вызова, ребята получили перед посадкой — вот там с ними точно говорил робот, точнее, голограмма. Черная стрелка возле двери — значит, зовут одного, белая — пожалуйте всей компанией, только желе обмазаться не забудьте. Всех вместе, впрочем, из каюты их так ни разу и не дернули.

После первого визита к «ним», от футляра, смытого в том же душе, вся кожа у Насти пошла красными пятнами, и в следующий раз на переговоры к хозяевам корабля решил отправиться Тагаев. Вернувшись, Тимур объяснил, как отрегулировать поток слизи, чтобы та не вызывала аллергической реакции, но с тех пор на все вызовы уже ходил сам.

— Они показали мне карту, — продолжил кавказец, прервав поток Настиных воспоминаний. — Не всей планеты только ее части. Там два больших острова. На одном село шесть «Ковчегов», на втором — три. Я попросил высадить нас поближе к московскому.