Зачарованная тьмой - Валерия Михайловна Чернованова

желанием, унес с собой все страхи. Млея от наслаждения и едва удерживаясь на ногах (если бы не венгр, уже давно бы приземлилась на ближайшую клумбу), кое-как преодолела расстояние от ворот до крыльца. Дрожа от возбуждения, долго возилась с ключом. Тот, проклятый, никак не хотел попадать в замочную скважину.

Наконец дверь за нами захлопнулась. Не способные оторваться друг от друга и совершенно утратив чувство контроля, в одно мгновение пересекли прихожую. Старались не шуметь, но ориентироваться в темноте удавалось плохо, особенно когда мысли были далеки от обыденной реальности.

– Проклятье, – выругалась еле слышно, споткнувшись обо что-то. – Опять Яци бардак устроил.

– Наверное, стоит включить свет, – тихо рассмеялся Этеле, снова спасая меня от падения, теперь уже в собственном доме.

Продолжая ругать брата, вечно разбрасывающего вещи, где ему захочется, потянулась к выключателю. Злосчастной преградой оказался голубой ранец, валяющийся возле лестницы. Рядом же обнаружилось его содержимое: несколько раскрытых тетрадок с неподдающимися расшифровке каракулями. Я растерянно огляделась. Статуэтки на консольном столике были опрокинуты, по зеркалу расползлись трещины, у входа в гостиную сиротливо валялся кроссовок брата.

Этеле изменился в лице. Прошипев что-то невразумительное, со всех ног бросился в зал.

– Яци! – мой голос сорвался на крик.

Плохое предчувствие быстро переросло в панический страх. Пулей взлетев на второй этаж, оббежала все комнаты, выкрикивая имя брата, но тот как сквозь землю провалился.

Столкнувшись на лестнице с Этеле, сразу поняла, что произошло.

– Внизу его нет, – глухо произнес ведьмак.

– Наверху тоже…

Ноги подкосились. Я рухнула на ступени и уткнулась лицом в ладони.

Глава 24

По лезвию ножа

Ночь прошла как в бреду. Кажется, я выплакала все слезы, и теперь просто сидела, сжавшись в комок, безотчетно пялясь на часы, отсчитывающие бесконечно долгие минуты. Еще вчера была уверена, что все плохое в моей жизни уже произошло и хуже просто быть не может, разве только мне все-таки придется умереть. Но такого пинка от судьбы точно не ожидала. От одной мысли, что с братом может случится что-то плохое, сердце разрывалось на части.

– Я должна рассказать родителям, – нарушила давящую тишину.

– Интересно, что же? – Кристиан оторвался от стены и, сунув руки в карманы джинсов, принялся мерить шагами гостиную. – Признаешься, что забила на брата, и того похитила шайка чокнутых колдунов?

– Перестань! – прикрикнула на него Ясмин. – Хоть сейчас не язви. Нужно спасать малыша.

– Ну это легко, – осклабился колдун. – Выполним их требования, и дело с концом. Эрика в обмен на ребенка.

– Серьезно думаешь, что они отпустят Яцинта? – горько усмехнулся Этеле. – Они в любом случае не оставят его в живых.

И все по новой. Уже несколько часов мы топтались на месте, споря, кого и как будем спасать. Эчед склонялся к мысли пожертвовать мной, так сказать, отделаться малой кровью. Остальные были с ним не согласны. Мне же все было уже без разницы.

– Он прав. – Наверное, впервые я была согласна с венгром. – Пойду туда, и пусть делают со мной, что хотят. Только бы не втягивали в эти разборки брата.

– Эрика, он уже в них втянут. – Этеле привлек меня к себе и продолжил мягко: – Пойдем мы, а ты останешься здесь и будешь ждать нашего с Яци возвращения.

– Такое ощущение, что я разговариваю сам с собой. – Кристиан раздраженно ударил кулаком по каминной полке, отчего одна из фотографий в серебристой рамке свалилась на пол. Та, где я держала на руках маленького Яцинта. Изображение улыбающейся школьницы и крошечного голубого свертка, который она бережно прижимала к своей груди, расчертили трещины. – Они ведь на то и рассчитывают, что мы в героическом порыве отправимся спасать паренька. А то, что нас всего трое, а их – черт знает сколько, это вас не беспокоит?

– Ты забыл обо мне, – нарушила повисшую паузу Ясмин. – О моем приезде они не знают. Возможно, я – ваш единственный козырь.

Лицо Этеле просветлело.

– В этом что-то есть… С твоей помощью нам удастся их отвлечь. Мы с Крисом тебя подстрахуем, а Даниэль заберет ребенка.

– А я о чем, – хитро улыбнулась ведьма и торжествующе посмотрела на Эчеда.

Который явно не проникся ее энтузиазмом.

– Ау, люди! Такое ощущение, что мы говорим на разных языках! Это ловушка! Ло-ву-шка. В которую вам, как видно, не терпится попасть. Не проще ли пожертвовать одной жизнью, чтобы сохранить остальные?

– Крис!!! – в один голос завопили ведьмаки.

– Не пытайся казаться хуже, чем ты есть на самом деле, – поморщилась Ясмин. – Никто не имеет права решать, кому жить, а кому умирать. И у тебя тоже нет таких полномочий, если ты, конечно, не возомнил себя Господом Богом.

Сейчас она возмущается. А ведь еще вчера удивлялась, почему это «счастливая» обладательница дара, то бишь я, до сих пор не почила с миром.

– Я не позволю тебе собой рисковать, – холодно отчеканил Эчед.

– Спасибо за беспокойство, но я сама буду решать, что и когда мне делать. Буду жить по твоему принципу, Крис, – парировала Ясмин.

Лицо ведьмака исказилось гримасой злобы.

– Да ну вас нафиг! Делайте, что хотите. Только меня в это не впутывайте! – Схватив перекинутую через спинку кресла куртку, он резко бросил напоследок: – И не надейтесь, что приду на ваши поминки. А именно такой финал, если решитесь на это безумство, вам гарантирован!

В прихожей яростно хлопнула дверь. Я вздрогнула, хотя это не было неожиданным, и тихо произнесла:

– Теперь еще и вы из-за меня подвергаетесь опасности. От меня одни неприятности.

– Самобичеванием займемся позже, – пресекла очередной всплеск сантиментов Ясмин и обратилась к друзьям, на время вычеркнув из памяти ссору с бойфрендом: – Главное, застать их врасплох. Если все сделаем быстро, то уберемся оттуда прежде, чем Маргитта поймет, что произошло.

– Боюсь, эффект неожиданности в нашем случае отпадает. – Даниэль закатал рукав толстовки и продемонстрировал проступивший на предплечье рисунок – свившийся кольцом дракон. – Они ведь сразу почувствуют нас, а значит, будут готовы.

Ясмин растерянно пробормотала:

– Об этом я совсем не подумала.

– Что значит, почувствуют? – тихо спросила я и получила ответ от Этеле:

– Когда ведьмак вступает в клан, ему ставят что-то вроде опознавательного знака, чтобы другим было ясно, к какой семье он принадлежит. При появлении чужака эта метка не просто проявляется, а начинает жечь. Довольно неприятное ощущение.

– Теперь понятно, откуда Кристиан узнал, что кроме нас в музее еще кто-то был, – нашлось объяснение необыкновенной проницательности венгра. – Не пойму, зачем вообще вступать в какие-то кланы, чтобы потом стать пешками в играх их вожаков?

– Клан дает защиту, – грустно улыбнулась Ясмин. – Свободный ведьмак