Карибский кризис. 50 лет спустя - Дмитрий Язов

Офицеров, естественно, интересовал вопрос, когда закончится командировка и можно будет вернуться домой, к семьям. «А вы что, чеховские три сестры? – иронично спросил Плиев. – В столицу захотелось, на балы? Офицеры и полковой оркестр выезжают последними. Сынки, потерпите, вместе отправимся к дамам на танцульки в Сокольники».

После совещания я на правах хозяина пригласил Иссу Александровича и кубинских гостей на обед. Возражений не последовало. За торжественным столом шел разговор о прославленном коннике, истинном герое Великой Отечественной войны. Кубинцы благодарили советских воинов за помощь и поддержку в трудные для Кубинской революции дни. Тосты сопровождались звоном бокалов. Именинник тоже выпил, но не более двух стопок «Столичной». Обед продолжался недолго: командующий поблагодарил за гостеприимный прием и торжественный обед и убыл в полк Г. И. Коваленко.

В начале февраля нам стало известно, что в порт Моа пришел сухогруз «Сретенск», на котором предполагалось отправить домой первую партию военнослужащих – солдат и сержантов, подлежавших увольнению в запас. Вечером 11 февраля мы провели торжественное построение полка для церемонии прощания с отъезжавшими боевыми товарищами. Пятьсот мужественных парней, загоревших, окрепших, возмужавших, стояли перед строем. Я поблагодарил их за добросовестную службу, за мужество, проявленное в сложной предбоевой обстановке, вручил памятные подарки и грамоты. Соблюдая воинский ритуал, перед строем убывающих прошла двухтысячная колонна военнослужащих полка. Трудно передать словами эмоциональную атмосферу того момента: у многих слезы непрошено застилали глаза. Это, видимо, был тот случай, когда даже мужчинам можно простить их слабость. Прощались боевые товарищи и друзья, которые делили вместе и радости, и трудности, которые готовы были плечом к плечу вступить в бой с вооруженным до зубов противником и – победить.

Утром следующего дня колонна из сорока автомобилей с отъезжавшими солдатами и грузом двинулась в сторону порта погрузки. Экипаж сухогруза приветливо встретил нашу команду, подготовил помещения для личного состава. 16 февраля судно взяло курс на Родину.

В тот же день на Кубу прибыла группа генералов и старших офицеров из Генерального штаба ВС СССР во главе с Анатолием Ивановичем Грибковым. О цели их командировки мы не имели никакой информации. Однако вскоре нам стало известно, что к нам в полк приезжает генерал Г. П. Исаков, начальник отдела из главного управления боевой подготовки. Георгий Павлович передал мне привет от А. И. Грибкова, с которым мы вместе служили в штабе Ленинградского ВО. Генерал Исаков не стал вникать в детали размещения моего полка, а сразу приступил к делу. Как выяснилось, цель его приезда заключалась в проверке эффективности учебного процесса с кубинскими военнослужащими. Сразу по прибытии генерал Исаков и сопровождавшие его офицеры ознакомились с планирующими документами в штабе полка и изъявили желание выехать на полигон. До исхода дня мы объездили и исходили все учебные места. Многое из увиденного удовлетворило генерала, кое-что вызвало лишь усмешку. Иначе и быть не могло. Полк прибыл на Кубу совершенно для другой цели, и это в Генеральном штабе знали. И все же все, что можно было сделать в тех условиях для организации учебного процесса с кубинскими подопечными, было нами сделано.

На следующий день рано утром мы выехали на полигон. Когда добрались до места назначения – солнце уже поднялось над горизонтом и осветило своими лучами приморскую долину. Дождя не было уже две недели, стрельбище и танковая директриса на фоне сверкающего на солнечном свете моря выглядели безжизненной серой пустыней. Руководитель стрельб командир танкового батальона РВС Кубы лейтенант Суари представился нашему генералу и попросил разрешения начать занятия. Ответственным по полигону был командир нашего танкового батальона подполковник А. С. Ширяев. Он больше всех волновался в то утро: сдавали экзамен его подопечные кубинские танкисты, а от комиссии из Москвы поблажек ждать не приходилось.

Несмотря на явные недостатки и невысокие результаты стрельб, генерал Исаков не удержался от похвалы:

– Занятия проходят точно как у нас!

– Мы учим кубинцев по нашему «Курсу стрельб», – доложил подполковник Ширяев.

Причины недостаточно высоких результатов стрельб, особенно из танковых пулеметов, были очевидны. Нужны не только знания. Для стрельбы из танка необходимы и чисто сенсорные, автоматические действия. Экипажи должны действовать в бою не задумываясь: непрерывно наблюдать за полем боя, отыскивать цель, мгновенно наводить орудие, вводить поправки на скорость машины, направление и скорость ветра, четко поразить цель. Для всего этого нужны длительные и упорные тренировки. В нашем учебном центре отсутствовали тренажеры и приборы для тренировок экипажей, поэтому обучение приходилось вести непосредственно на боевой технике.

С полигона мы вместе с генералом Исаковым переехали на участок стрельбища, где занимались автоматчики и пулеметчики. Там проводились комплексные занятия по отработке нормативов по обращению с оружием, выполнялись упражнения по наблюдению за условным полем боя, определению расстояний до целей и ориентиров. Солдаты-кубинцы упражнялись в учебном гранатометании.

По итогам пребывания генерала Г. П. Исакова и его помощников в нашем полку было проведено методическое совещание с нашими и кубинскими офицерами. Любой совет никогда не бывает лишним, а тем более совет от опытного военного человека. Генерал Исаков, сам фронтовик, познал многое в армейской жизни, а его советы были направлены на совершенствование учебного процесса. Другое дело, что претворение этих советов в жизнь требовало больших материальных затрат, на которые молодая кубинская армия пойти не могла.

И все же, несмотря на некоторые естественные недостатки, уровень подготовки кубинских солдат я бы оценил очень высоко. Уникальнейшая ситуация! Мы обучали кубинских военнослужащих премудростям военного дела: помогали им осваивать материальную часть военной техники, учили их воевать. И все это без переводчиков, на открытом нами «молдавско-испанском» языке. Но кубинцы настолько быстро овладевали техникой, настолько хорошо запоминали все то, чему их учили, что мы сами удивлялись их способностям.

Уезжая из полка, генерал Исаков подвел итог: наше возвращение домой зависит от итогов нашей работы и результатов переучивания кубинских военнослужащих.

Немного позже начальник оперативного управления группы полковник М. Г. Титов, ссылаясь на информацию от генерала Грибкова, расстроил нас. По его данным, никто не спешил с выводом наших войск с Кубы. Наоборот, «наверху» прорабатывается вопрос о продлении срока обучения кубинских военнослужащих еще месяцев на пять.

На то были свои причины. Мы не знали всех тонкостей политических схваток между Москвой и Вашингтоном вокруг Кубы. Однако вся информация, которая доводилась нам и по линии командования Группы советских войск, и по кубинским каналам, свидетельствовала о тревожной оперативной обстановке. Снятие блокады Кубы не означало отмены провокационных действий со стороны США и сил кубинской контрреволюции. На территории страны имели место вывод из строя коммуникаций, диверсии и взрывы на заводах и фабриках, поджоги плантаций сахарного тростника. Не прекращались провокационные полеты американских самолетов над территорией Кубы и позициями советских войск.