Самый страшный зверь - Артем Каменистый

— Справедливо. Что ж, вам всем развяжут руки. Тебе освободят запястья, но оставят путы, которые не будут сильно мешать. На ногах веревки останутся, но они не позволят бежать, а не ходить. Мы не торопимся, так что неудобств не будет.

— Походите стреноженным по высокой траве или через кустарники и очень быстро измените мнение.

— Я скажу людям Патавилетти, чтобы выбирали тропы внимательно.

— Давайте уж лучше я буду показывать, куда идти.

— Разумно, ведь только ты знаешь место, где спрятаны амулеты. По поводу еды, у нас есть лишь дурно приготовленное мясо. Мы сильно спешили, когда уходили с побережья, не было времени прокоптить его как полагается. Но вы наедитесь досыта.

— Дайте мне мои лук и стрелы и освободите руки от пут. Еще до вечера у вас будет свежая дичь. Ведь преподобный Дэгфинн и Мади останутся у вас. Вы же знаете, что я не оставлю их.

Маг покачал головой:

— Дирт, мы, конечно, сохранили твое оружие, но у всякой наглости должен быть разумный предел. Слишком большое искушение. Как ни дороги тебе эти люди, ты можешь ими пожертвовать.

— Я не оставлю их на смерть. А если надо будет, встречу ее вместе с ними. Вы же видите, что я не вру.

— Да, вижу. Но дело даже не в этом. Я и без того слишком добр к тебе. Воины Патавилетти не поймут, если убийца их товарищей окажется на свободе, да еще и с оружием в руках.

— Вы самый главный. Какое вам дело до их мнения?

— Я должен к нему прислушиваться. Плохо, если подчиненные перестают тебя понимать. Непонимание — исток многих проблем, не стоит ждать, когда он разольется бурной рекой. Дирт, тебе не следовало увлекаться стрельбой. Да и кинжалом ты поработать успел. Ребятки Патавилетти не могли отвечать тебе тем же, им категорически запретили причинять тебе вред. Солдаты не любят такие приказы и еще меньше любят, когда их убивают, а они при этом ничем не могут ответить. Беспомощность вызывает злобу.

— Вы первые начали убивать.

— Давай оставим этот разговор — он не имеет ни малейшего смысла.

— Тогда давитесь тухлым мясом.

— Оно еще не настолько испортилось.

— Недолго ждать осталось.

* * *

Патавилетти поравнялся с медленно бредущим магом и очень тихо, стараясь, чтобы не услышали ближайшие воины, произнес:

— Мальчишка прав.

— Насчет чего?

— Насчет мяса. Запах от него уже не тот. Совсем не тот.

— Я привередлив, но, должен сказать, что случалось пробовать и похуже.

— Всем случалось. А еще я видел, что иногда бывает с теми, кто ест такую гадость.

— У нас есть два котла. Завтра будем тщательно варить мясо и только потом раздавать. Тогда никто не отравится.

— Знаю. Но все равно дело плохо. Через неделю по такой жаре его даже варить нельзя будет. Надо было задержаться немного, прокоптить хорошенько.

— Мы поспешили, зато Дирт теперь у нас.

— Ага. И мы все равно идем дальше. Забираемся в Такалиду все глубже и глубже. И места становятся все страшнее и страшнее.

— Ты же слышал, мы идем за амулетами. Дирт говорит, что уже завтра будем в нужном месте.

— Я по глазам вижу, что мальчишка врет.

— Смешно. Ты же прекрасно знаешь, что я почувствую даже намек на ложь.

— Верно, но этот пацан не из простых. В нем ведь кровь самой принцессы Дайри. Их семья из истинных, у них вместо крови по жилам течет первородная магия. Может, ваш дар на нем не работает. Или работает не так, как на других.

— Работает. Он на всех работает.

— Откуда знаете?

— Император однажды проверил на себе мои способности. Ему было любопытно. Оказалось, что в плане лжи и правды он ничем не отличается от чистильщика дворцовых нужников.

— Уж простите, но правда такова, что у нашего уважаемого императора и десятой доли истинной крови нет. А у Дирта она чуть ли не чистая. Мать у него вообще чистокровная, отец на три четверти из истинных. Потому он и опасен для императора, ведь все знают, что в вопросе наследования престола главное — это чистота крови. Так всегда было.

— Не имеет значения, сколько в нем крови и какая она. Я легко читаю оттенки его мыслей.

— А я вот чую подвох. Вы слишком верите своему дару и не обращаете внимания ни на что, кроме него. Так неправильно. Так вы упускаете слишком многое. Это, наверное, от усталости. Усталый человек думает хуже.

— Что именно я упускаю?

— Вспомните Бартолло и его неудачный выстрел. Вы тогда решили, что мальчишку спас особый амулет. А теперь даже не спросили о нем. Куда Дирт его дел, ведь при нем ничего не нашли?

— Гм… А ведь ты прав. Выходит, не все амулеты в тайнике. Есть и другие, как минимум два. Маскирующий и отклоняющий стрелы.

— Я о том же.

— Неважно, мы соберем все. Спасибо, что напомнил, я и правда устал от всего этого.

— Видите теперь, что упускаете важное? Не надо так уж сильно верить в свой талант, ему ведь не все подвластно.

— Почему же не поверить тому, что никогда не обманывало?

— Тот же Бартолло тысячу раз говорил, что арбалет его ни разу не подводил. А потом он встретился с Диртом и промахнулся. Вы не думали, что и с вами может произойти подобное?

— Я не наивен, но и проявлять чрезмерную осторожность не вижу смысла. Дирт сказал, что он знает, где спрятаны амулеты. И согласился показать это место. Завтра мы их получим, после чего постепенно решим все остальные проблемы.

— Вы о том, что нам непросто будет выбраться отсюда?

— И об этом тоже. Ты ведь больше всего опасаешься, что нам трудновато придется на Серебряных островах? Можешь расслабиться, с амулетами Далсера и моими талантами мы легко получим корабль, нам никто не сможет помешать.

— Дирт вас обманул. Еще не знаю как, но обманул. Я это нутром чую.

— Если даже допустить, что это фантастическое предположение истинно, что с того? Завтра мы получим амулеты и немедленно развернемся назад. Мне так же, как вам, изрядно поднадоела эта земля. Главное, следите, чтобы мальчишка не сбежал. Ни одного шанса ему не давайте, но обращайтесь без лишних грубостей. Император может не одобрить, если к такому пленнику будут относиться неподобающе. В Дирте ведь чистая кровь, нежелательно даже тень неуважения к ней проявлять, сам должен понимать. Они родственники как-никак.

— Дальние.

— Все равно родная кровь. Даже намек на оскорбление императорского величия недопустим.

— Разве это намек? Просто врезали ребятки пару раз, уж очень он брыкался да и кровь пустил не одному. Слишком ловкий.

— Императору лучше знать, что считается намеком в таком вопросе. А вот нам это неизвестно. Так что прошу — аккуратнее.