Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-Мулька - Низам аль-Мульк

ним присоединился Бабек. Затем Мутасим послал на войну с ними Исхака[473] во главе сорока тысяч людей. Исхак неожиданно напал на них, сразился, всех перебил, — в первой битве было убито сто тысяч хуррамдинцев.[474] Некое сборище двинулось на Исфахан, приблизительно десять тысяч человек, с братом Али сына Маздака; он разграбил исфаханские дома и селения, а женщин и детей увел в полон. Эмир Исфахана Али сын Иса[475] отсутствовал. Кази и знатные отправились сражаться с ними, окружили со всех сторон, победили, многих убили, а жен и детей их поработили. После того через шесть лет, Мутасим снова занялся делами хуррамдинцев и назначил Афшина.[476] Афшин взял войско для войны с Бабеком, направился на войну. Они сражались два года. У Афшина и Бабека за эти два года было убито много людей. Наконец, Афшин, не сумев ничего поделать с Бабеком силой, прибегнул к хитрости. Он приказал ночью своему войску, сняв палатки, |202| отойти на расстояние свыше десяти фарсангов и там находиться. Афшин направил человека к Бабеку: „Пришли ко мне мужа разумного и зрелого, я скажу ему кое-что, что станет полезным для нас обоих“. Бабек прислал к нему человека. Афшин сказал: „Передай Бабеку: у всякого начала имеется конец. Голова человека — не стебли лука, которые могут отрасти заново. Мои люди по большей части перебиты, из десяти человек одного не осталось. Наверное и у тебя то же самое. Давай, заключим мир. Ты удовлетворись тем владением, которым обладаешь, сиди здесь, а я вернусь и получу для тебя от халифа еще владение, пришлю грамоту. Если ты не согласен на мой совет, выходи, дабы нам испытать сразу, кому из нас поможет счастье“. Посланник ушел, а Афшин укрыл в горах и ущельях две тысячи всадников и три тысячи пехотинцев, чтобы они были в засаде на подобие отступающих. Когда посланник явился к Бабеку и объявил ему о количестве и свойствах войска Афшина, а такие же сведения принесли и лазутчики, он решил через три дня дать жестокую битву. Афшин же расставил войско в засаду справа и слева на расстоянии фарсанга и сказал: „Когда я обращусь в бегство, большинство его войска займется грабежами, лишь немногие будут меня преследовать, тогда вы появитесь из засады в их тылу и перехватите им дорогу, а там я повернусь и сделаю, что смогу сделать“. Итак, в день сражения Бабек вывел войско более, чем в сто тысяч человек пехотинцев. Войсхо Афшина, судя по тому, что они увидели, показалось им ничтожным.

Они вступили в сражение. С обоих сторон яростно сражались. Было много убитых. На закате Афшин обратился в бегство. Отойдя на один фарсанг от лагеря, он сказал знаменосцу: „Подними знамя“. Повернулись, и все войско, которое подходило, остановилось. А Бабек раньше сказал: „Не занимайтесь грабежом, пока не отделаемся разом от Афшина и его войска“. Итак, все бывшие с Бабеком всадники двинулись преследовать Афшина, пехотинцы же занялись грабежом. А за Афшином следовало по горам слева и справа двадцать тысяч всадников. Заметив на поле пехотинцев — хуррамдинцев они перехватили дорогу из ущелья и стали действовать мечами. Афшин возвратился с войском. Бабек |203| и его войско оказались окруженными и как они ни старались, не нашли пути к бегству. Подоспел Афшин и захватил его. До ночи нападали и избивали, убили свыше восьмидесяти тысяч. Затем Афшин оставил там одного гуляма с десятью тысячами всадников и пехотинцев, а сам повел Бабека и других пленников в Багдад. Бабека отвели в Багдад с отличительным знаком. Когда взор Мутасима упал на Бабека, он сказал: „О, собака! Для чего ты поднимал смуту, убил столько мусульман?“ Тот ничего не ответил. Он приказал отрезать ему руки и ноги. Бабеку отрезали одну руку, он обмакнул другую в кровь и помазал ею свое лицо. Мутасим спросил: „Эй, собака! Зачем ты это сделал?“ Тот ответил: „В этом есть свой смысл. Вы хотите отрезать мои руки и ноги, — лицо же человека бывает румяным от крови, когда кровь выходит из тела, лицо бледнеет, — вот я и вымазал свое лицо кровью, дабы люди не могли сказать: его лицо побледнело от страха“. Тогда халиф приказал зашить Бабека в сырую бычью кожу, чтобы оба коровьих рога пришлись к его заушным впадинам. Кожа сохла, а его повесили живым, и он висел, пока не умер в мучениях.[477] Имеется целая книга, где много рассказов о восстании Бабека от начала до его гибели. Был захвачен в плен один из палачей, бывших у Бабека. У него спросили: „Сколько ты убил?“ Ответил: „У Бабека было много палачей, что касается меня, то я убил тридцать шесть тысяч мусульман“. И это не считая тех, кого убили другие палачи.[478] У Мутасима было три победы, все были к славе ислама: первая победа — над Румом, вторая победа — над Бабеком, третья победа — над Мазиаром Гябром из Табаристана.[479] Если бы не случилось хоть одной из этих побед, уничтожился бы ислам.[480]

Рассказ. Однажды Мутасим сидел за пированием. Присутствовал кази Яхья сын Аксама.[481] Мутасим поднялся с собрания, отправился в другой покой. Некоторое время спустя он вышел и выпил вина. Три раза он отправлялся в баню, совершал омовение и выходил, требовал коврик для намаза, совершал два риката из намаза и возвращался в пиршественное собрание. Он спросил кази Яхью: „Знаешь ли ты, |204| каковы намазы, совершаемые мною?“ Ответил: „Нет“. Сказал; „Намазы благодарности за благодеяния, которыми удостоил меня бог, великий и преславный“. Яхья спросил: „Что это за благодеяния? если высокий разум заблагорассудит, да соизволит сказать, дабы мы приобщились к радостям“. Ответил: „В это время я лишил девственности трех девушек, они все три — дочери моих врагов, одна — дочь царя Рума, другая — дочь Бабека, третья — дочь Мазиара Гябра“.

В дни Васика[482] опять восстали хуррамдинцы в пределах Исфахана. От них произошло много зла и разрухи. Они бунтовали до трехсотого года,[483] ограбили Гирэ, убили много людей. Снова были побеждены, снова восстали на шаха, нашли убежище в горах Исфахана, грабили караваны, разоряли селения, убивали старого и молодого, жен и детей. Более тринадцати[484] лет они поднимали смуту; ни одно войско не было в силах им сопротивляться, невозможно было проникнуть в те недоступные и укрепленные места, которыми они владели. Но в конце концов их захватили и