Подлодки адмирала Макарова - Анатолий Матвиенко

От десанта осталось в строю двенадцать тысяч, менее половины. Остальных унесли торпеды, мины и обстрел с русского порта. До тысячи — моряки с броненосца «Девастейшн» и других затонувших кораблей, на суше воевать не приученные.

Сегодня уходит конвой, охраняемый австрийским броненосцем и пятью оставшимися малыми кораблями. «Тандерер» заякорен у берега. Его побоялись тащить на буксире близ опасных русских вод, снижая скорость конвоя. Экипаж завел пластырь, пробует откачать воду и развести пары. Умозрительно корабль прикрывает союзные войска с моря. Но сможет ли он стрелять при таком дифференте и лишенный хода?

У входа в Дарданеллы столь же безрадостными мыслями измучился командующий южным отрядом сэр Фредерик Добсон Миддлтон, держащий вымпел на броненосце «Вариор». Он принял доклад от капитана «Тэррибла», вернувшегося из бухты у небольшого турецкого городка Эдремита.

— Османы окончательно потеряли чувство реальности, господа! — заявил адмирал своим офицерам. — Они соизволяют принять нас на сутки, затем требуют убраться или считать нас интернированными на основании нейтрального статуса Порты.

— У них интернировала не выросла, сэр! — поддакнул капитан флагмана.

Загремели выбираемые якорные цепи. Султану нужно показать, кто хозяин морей. Да и выбора нет большого. Не вечно же стоять на посмешище миру у ворот Дарданелл с невысаженным десантом. Наконец, в Эдремите телеграф. Можно связаться и узнать наставления Адмиралтейства.

В полную противоположность первого дня войны, прошедшего в боях и дыму, второй день у Галлиполи протекал сказочно мирно. Союзный конвой отправился в турецкую бухту, вызвав зубовный скрежет Ланге, чья лодка с залатанными мелкими неисправностями до сих пор стояла под загрузкой торпед, а рядом пришвартовался совершенно целый «Кракен», тоже без боеприпасов.

К закату британскому генералу Сомерсету доложили, что с юга показался русский пароход, от которого к броненосцу следует торпедный катер с большим белым флагом на гюйсштоке. Не надо быть ясновидящим, чтобы предсказать дальнейшее. Катер приткнулся у штормтрапа подбитого броненосца, наверх вскарабкался человек, пробывший наверху не более пяти минут. Русские не успели отплыть далеко, как гордый Юнион Джек, последний раз трепыхнув на ветру, опустился вниз, а по бортам на талях повисли шлюпки. Позже офицеры броненосца рассказали: русский учтиво предложил покинуть корабль и затопить его, обещав не стрелять по лодкам. В противном случае — торпедная атака с субмарины.

Через час «Тандерер» разломился пополам от детонации в пороховом погребе, чтобы у врага не было мыслей поднять его и вернуть в строй. Русский пароход приблизился и, лавируя меж останками подорванных на минах судов, начал ссыпать с кормы темные крупные предметы. Сэр Сомерсет приказал было вытащить полевые пушки к урезу воды и достать заградитель, но с парохода рявкнули шестидюймовки, подняв на пляже песчаный шквал. Генерал распорядился вернуть артиллерию назад.

Победоносная британо-австрийская армия оказалась в мешке. На юг и на север не пробиться через русские укрепления, на востоке вражеские воды Дарданелл, на западе минные заграждения, на которых и так потеряли слишком много судов. Командующий дважды за сутки видел у русских поднятый белый флаг, но почему-то они побеждали. Вдобавок экспедиционный корпус, разросшийся за счет экипажа броненосца, через несколько дней нечем будет кормить.

Третий белый флаг показался со стороны Дарданелл. На этот раз парламентер попросил обменять пленных защитников форта на экипаж и десант австрийского парохода, обстрелянного и выбросившегося на мель близ русской базы в Седулбахире. Генерал пленных отдал, а от голодного и безоружного подкрепления отказался.

Тем временем австро-венгерская армия вторглась в Привисленскую область, кусок бывшей Речи Посполитой, и бодро продвинулась на полсотни верст в сторону Варшавы, намертво завязнув в русских укреплениях. Всегда скудно снабжаемое войско Франца-Иосифа не хуже русских владело штыковым боем, не требующим расхода зарядов. Но в штыки и под картечным ураганом штурмовать редуты не комильфо.

Увязнув в русской обороне и стянув в Полонию наиболее боеспособную часть войска, империя как боец в английской борьбе «бокс» получила жуткий удар под дых, когда коварные азиаты перешли в наступление через Карпаты. Вдобавок Румыния объявила мобилизацию, явно собираясь воевать не с Россией.

Союзный флот простоял в бухте Эдремита трое с половиной суток. Турки, заслышавшие о приведении в готовность русской армии в Закавказье и остановке разгрузки русских судов с пшеницей в Гельджюке, на второй день угрожали, на третий умоляли, к четвертому начали впадать в отчаяние. Новая война с северным соседом без сколь-нибудь серьезной армии и флота, имея в активе австро-венгерский альянс в союзниках, неуспешно начавший кампанию, воспринималась как верная гибель. С другой стороны, объявить бухту оккупированной и тем признать враждебными действия англичан означало скатывание в войну с британцами, также без радужных перспектив. Посему, когда дымы конвоя растаяли на западе, не только местные власти, но и вся правящая верхушка страны вздохнули с облегчением. Дипломатическое ведомство тотчас рапортовало русским, что конфликт исчерпан.

У южной оконечности Галлиполи нервно дымили в ожидании «Катран» и «Кракен». Ланге дал четкую команду: зря не рисковать, бить наверняка, при опасности уходить в глубину. Они первым делом атаковали броненосцы, после чего караван распался на кучки. Русские субмарины вернулись и методически расстреляли «Вариор» и «Террибл», а также три корабля помельче, пытавшихся оказать им помощь.

Затем через трое суток британский генерал Сомерсет, рассматривая останки двух пароходов среди минного поля, намеревавшихся приблизиться к берегу, выгрузить провизию и забрать раненых, велел вызвать офицера связи.

— Нет никакой возможности воевать при такой диспозиции, сэр Персиваль.

— Мы капитулируем, сэр?

— Для начала попробуем предложить прекращение огня.

— Но между нами и так сейчас нет боевых действий, сэр.

— Именно, майор. Поэтому нам ничего не стоит его подписать. Потом договоримся о выходе из этого чертова мешка.

Русские не настаивали на сдаче в плен. Под честное слово благородных джентльменов не участвовать более в этой войне их переправили на турецкий берег Дарданелл как нонкомбатантов, без оружия. Лишь офицерам оставили револьверы и кортики. О том, как кормить и содержать эту ораву, Австро-Венгрия и Великобритания пусть договариваются с Портой сами.

Балтийское море совсем не так приветливо весной, как Эгейское. Финский залив, избавившийся от последних льдин, которые в него набросала вскрывшаяся Нева, по-прежнему свинцового цвета, холодный и совершенно негостеприимный. Лучше всего по нему совершать вояжи, наглухо отгородившись бортом корабля.

Капитан второго ранга Михаил Федорович Ланской, командир Балтийского отряда подводных лодок, шагал по бетону вдоль Петровой бухты Кронштадта. Вестовой донес неслыханное сообщение: новая торпедоносная субмарина «Лосось» подошла к пристани, не открывая люков и не отворачивая вверх передние горизонтальные рули. Так ее не пришвартовать — рули не дают.