Жертвы - Джонатан Келлерман

– Подкрадывался и появлялся, – сказал я.

– Именно. Жалобщицы – всего их набралось семеро, все молоденькие женщины – обнаруживали, что он пристально смотрит на них. Они использовали такие определения, как «похотливо», «втихаря», «странно», «жутко», «исподтишка». Прозвучало даже выражение «как насильник», что было внове для меня. Во всяком случае, у нас сложилось представление о происходящем. И что нам было делать с такими неясными, сомнительными показаниями? Конечно, законных оснований не имелось, но я встретился с партнерами, и мы решили, что надо что-то делать.

Феллингер оглянулся назад, на свой бар.

– Здесь мы подходим к щекотливому моменту. Мне совершенно необходимо, чтобы все осталось между нами.

Мы ждали.

Феллингер продолжил.

– Ну… мы решили, что нужно найти какие-то улики против, которые он не сможет оспорить, и использовать их, чтобы избавиться от него. А он облегчил нам задачу. Потому что начала страдать его работа. Опоздания, нехватка сосредоточенности. А ближе к концу – вообще полная апатия. Я уже начал волноваться, не случится ли с ним какого-нибудь эмоционального срыва. Особенно учитывая поступившие жалобы.

– Ломка запретов, – заметил я.

– Вот вам пример, – сказал Феллингер. – У одного из партнеров есть отличная помощница, она с ним несколько лет проработала. Однажды выходит она из женской комнаты – и прямо перед дверью видит Дженса. Притаившегося, как она сказала. Он даже с места не двинулся, когда увидел ее, остался, где стоял. И ухмылялся. Я говорю не о главном туалете на открытом месте, где женское и мужское отделение располагаются бок о бок. Речь идет о маленькой уборной в архивном помещении. Ее послали в архив искать документы, а Дженса никто не посылал. Я знаю, потому что не поручал ему что-то найти.

– Понимаю, что вы имеете в виду, – сказал Майло. – Значит, контора искала компромат на него…

Феллингер нахмурился.

– Я предпочел бы называть это конструктивным поиском. Допускаю, что изначально ответственность лежит на мне, потому что я его нанял. Я внимательнейшим образом изучил его резюме. К своему смущению, должен признаться, что не сделал этого сразу. Он являлся кузеном Флоры, и она дала о нем лестные отзывы. Оказывается, он одурачил всех, включая Флору. Когда я сказал, что нам придется уволить его, она сначала была недовольна, и мы крупно поговорили, но потом, узнав правду, она все поняла. И в тот же день, но уже позже, позвонила мне с извинениями; призналась, что он ей троюродный брат и она не знала его так уж близко.

Разговор на повышенных тонах в гараже.

– Какую правду она узнала? – спросил Майло.

Феллингер всплеснул руками.

– Он все наврал. Учился в Йеле, но лишь один семестр, завалил экзамены. Работа сценаристом – чистая выдумка. Ничего не снималось, кредитов не получал, ни в одной из названных фирм не работал.

– Какого рода фирмы?

– Театральное издательство, рекламные агентства. Даже в адвокатской конторе в Нью-Йорке, где он якобы работал, его знают только как клиента. Защищали по делу об избиении.

– Подзащитный, который использует данный факт в своей биографии… Довольно необычно, – подал голос Майло.

– Думаю, при должной осмотрительности с нашей стороны все это закончилось бы, не начавшись. Но сейчас меня прежде всего заботит Мерри Сантос.

– И возможно, Урсула Кори.

– Господи, надеюсь, что нет…

– Если принять во внимание, что про работу Уильямс солгал, то чем, по-вашему, он зарабатывал на жизнь? – спросил я.

– Единственным делом, которым Дженс действительно занимался и которое я могу подтвердить, была – обратите внимание – кулинария. Он работал шеф-поваром ресторана в Нью-Йорке. Не то чтобы полноценным шеф-поваром, кем-то вроде помощника. Я поговорил с тамошним менеджером, но он намекнул только, что у Дженса были «личные проблемы». Могу себе представить…

Феллингер снова всплеснул руками.

– Идиот даже на кухне не смог удержаться!

Звонить Майло начал прямо из кабинета Феллингера. Номер Джона Дженсона Уильямса аннулирован несколько недель назад.

Одноразовые телефоны. У него и у нее.

А еще – Ричард Кори, годами использовавший временные неотслеживаемые номера.

Домашний адрес, предоставленный Уильямсом адвокатской конторе, оказался автомастерской в Восточном Голливуде. Ее владелец Арман Агопьян никогда не слыхал ни о каком Уильямсе и никогда не обслуживал шестилетний «Форд»-фургон, зарегистрированный Уильямсом в Коннектикуте.

Узнав про все это, Грант Феллингер позеленел.

– Как, черт возьми, мы ему платили?

– Я как раз собирался задать этот вопрос, – заметил Майло.

* * *

Пробежка по кабинетам привела нас к рабочему столу женщины лет шестидесяти по имени Вивиан, которая занималась закупками для конторы и одновременно являлась казначеем.

– А, этот… Он лично забирал свой чек. Регулярно.

– Вы не находили это странным, Вив? – спросил Феллингер.

– Я находила странным его, мистер Ф.

– Это как? – поинтересовался я.

– Даже не знаю; он слегка… отстраненный? Словно не от мира сего. Впрочем, я не против чека. Экономим на почтовых расходах и конвертах, да еще спасаем деревья, а, мистер Ф.?

* * *

Вернувшись в офис Феллингера, мы так и не присели. Адвокат не сводил глаз с выпивки, нервничал и не садился, а стоял, сцепив пальцы рук, словно пытался овладеть собой.

– Расскажите точно, как реагировал Уильямс, когда вы его увольняли, – попросил я.

– Сначала ничего не сказал. Уставился на меня свирепым взглядом. Я все ждал, что он что-нибудь скажет, но Уильямс молчал, и тогда я спросил, не хочет ли он что-то предложить. Он даже головой не покачал, только смотрел, словно пытался взглядом пробурить дырку у меня во лбу. Я бывал в судах и повидал всякого, так что меня всякими манипулятивными техниками не проймешь. Но, честно говоря, тогда мне стало жутко. Я на своей шкуре испытал, через что прошли наши девочки.

– То есть он умел создавать дискомфорт, вроде бы ничего не совершая.

– Да. Но позвольте напомнить: передо мной стоял совершенно другой человек, не тот, которого я нанимал.

– Значит, он только смотрел. Так? – спросил Майло.

– Нет, – ответил Феллингер. – Когда я собрался уходить, он произнес: «Только десерт». Эти слова я воспринял как угрозу, повернулся и пристально взглянул на него, так что он даже отпрянул.

– Только десерт, – повторил я. – Шеф-повар использует аналогии из кулинарии. – Я адресовал свое замечание Майло, а не Феллингеру.