Сломленные - Мартина Коул

Многие крутые авторитеты покупали у Колина обученных собак. Они знали, что получают первоклассный товар, даже специалисты Минобороны не смогли бы подготовить пса лучше. Колин обучал собак, разговаривая с ними, как с людьми. В ответ животные были готовы умереть за него или за новых хозяев.

Брали у Колина псов и для различных сомнительных дел. Колин считался гениальным воспитателем собак и этой репутацией очень дорожил. Его не волновали грязные шуточки, когда он появлялся в людных местах со своей девочкой Розали.

Из белого фургона вышли трое мужчин, и Колин залюбовался тем, как угрожающе вздыбилась шерсть на загривках у собак. Когда он заметил автоматы в руках у незнакомцев, глаза его расширились, а когда незваные гости открыли стрельбу по собакам, он бросился во двор, ни секунды не думая о себе. Ворота висели на одной петле, а его драгоценные собаки все валялись на земле, мертвые или умирающие.

— Вы, ублюдки!

Слезы душили Колина. Он был слишком поражен жутким видом побоища, слишком убит горем, чтобы испытывать страх.

Автоматная стрельба оглушила его, теперь же, в наступившей тишине, он слышал гул автомобильного движения на шоссе. Он увидел женщину, катившую детскую коляску. Женщина старалась не смотреть в его сторону и заторопилась прочь.

Затем Колин увидел, что мужчины входят в контейнер, не удостоив его даже взглядом.

Подбежав к своей машине, Колин открыл багажник. Внутри лежал автомат АК-47, который Колин держал у себя по просьбе друга. Он едва успел поднять оружие к плечу, как прозвучал одиночный выстрел, и пуля, угодившая в живот, подбросила его и швырнула на проволочную ограду. Колин тяжело рухнул на проволоку, зацепился за нее джемпером и повис, дергаясь в агонии.

Двор представлял собой ужасное зрелище, настоящую бойню.

Джеки Ганнер в изумлении качал головой, когда они шли к белому фургону.

— Черт, Джоуи! Ситуация выходит из-под контроля.

Партридж не ответил, размышляя о том, почему их спасители даже не попытались снять с них наручники. У него возникло смутное подозрение, что, избежав горячей сковороды, они неуклонно приближались к открытому пламени.

Сьюзи Харрингтон, высокая блондинка, красотой не отличалась, но жизнерадостное лицо привлекало к ней людей.

Сьюзи неплохо зарабатывала, торгуя недвижимостью, — это был общеизвестный факт. Но она также проворачивала и кое-какие другие делишки, о которых мало кто знал, всегда могла достать травку, несколько доз экстази или порцию высококлассного кокаина. Все эти разнообразные занятия обеспечивали ей безбедное существование, и она хорошо одевалась, имела красивую машину, разъезжала по заграницам. Ее богато отделанная квартира блистала чистотой. Своим жилищем она по-настоящему гордилась, ведь квартира представляла собой наглядное свидетельство ее нынешнего статуса.

Сегодня она была одета просто сногсшибательно. Она не имела иллюзий по поводу своей внешности, зато одевалась со вкусом. В синем костюме, тончайших чулках и черных замшевых туфлях, с замшевой же сумочкой в руках она выглядела шикарно и в то же время утонченно. Длинные светлые волосы она скромно собрала в пучок на затылке, макияж наложила продуманно и тщательно.

Она открыла дверцу своего «БМВ» и дружески помахала рукой соседке:

— Как дела, Шейла?

— Все нормально, Сьюзи. Классно выглядишь. Собралась в крутое место?

Сьюзи кивнула и впорхнула в машину.

Дэвид Рейли, нахмурившись, следил за ней со своего наблюдательного пункта на углу дома напротив. Когда Сьюзи отъехала, он закурил и продолжал еще какое-то время стоять, не отрывая взгляда от ее подъезда и отмечая в памяти всех, кто входил и выходил.

Роберт Бейтман наблюдал за детьми, игравшими на полу. Кэти Коллинз явно нервничала, и он ободряюще ей улыбнулся.

— А где Ребекка? — спросил он.

— Играет где-то на улице.

— Я могу ее увидеть? Ты же знаешь, чтобы написать отчет, я должен своими глазами увидеть всех детей.

Ее глаза наполнились слезами:

— Она у моей подруги.

— Какой подруги? — вежливо осведомился Роберт.

Кэти вскочила со стула.

— Черт побери, Роберт, с какой стати ты мне допрос устраиваешь? Что еще за испанская инквизиция? В чем проблема? — Она дрожала от волнения, вновь и вновь нервным движением проводя рукой по губам.

— Что на этот раз? Морфий, кокаин, что?

— Героин, как обычно, если тебе так уж интересно. У меня сегодня депрессия, вот почему я позволила ей остаться у моей подруги.

— Так кто эта подруга?

Кэти облизнула пересохшие губы и окинула комнату затравленным взглядом.

— В последний раз спрашиваю, Кэти, где ребенок?

Кэти встала и пошла на кухню.

— Она в гостях у моей подруги. Сколько можно повторять?

Роберт терпеливо прикрыл глаза:

— Так что же это за подруга?

Кэти стояла на пороге кухни, нервно потирая нос.

— Ты ее не знаешь, она живет рядом с моей мамой. — Начав придумывать историю, она оживилась. — Мы были подругами в школе. Она предложила взять нашу Бекки на несколько дней, чтобы я могла немного отдохнуть, вот и все.

Роберт улыбался:

— Так как же ее зовут?

— Лиза Бак.

Жестом упрямого ребенка Кэти откинула со лба волосы, вернулась на кухню, наполнила чайник и с грохотом поставила его на плиту. Роберт переспросил:

— Лиза Бак?

В его голосе звучало недоверие.

— Спроси мою маму, если мне не веришь.

Роберт последовал за Кэти на кухню и, прислонившись к дверному косяку, серьезно произнес:

— Не беспокойся, обязательно спрошу.

Шерон Палистер было очень больно. Положив руку на горло, она нащупала там зияющую дыру. От ужаса она не могла даже плакать.

Женщина, ранившая Шерон, наблюдала за ней, оставаясь совершенно безучастной к ее мучениям. Когда Шерон потянулась к телефону, женщина пнула ее под ребра. Склонившись над жертвой, она приблизила свое чересчур накрашенное лицо почти вплотную к лицу Шерон.

— Ты меня уже достала, поняла? Вместо того чтобы просто сдохнуть, еще пытаешься рыпаться.

Шерон шепотом взмолилась:

— Пожалуйста… Прошу вас, не убивайте меня.

Женщина издевательски рассмеялась. Пройдя в спальню, она вынула из кроватки маленького мальчика и вернулась к его матери. Ребенок зашевелился. Она покачала его, устраивая поудобнее, и ласково чмокнула в пушистую макушку.

Шерон видела, как жизнь вместе с кровью вытекает из ее тела через многочисленные раны, и почувствовала, что теряет сознание.