Просто волшебство - Мэри Бэлоу

Ну вот и конец. Она могла бы сейчас праздновать свою помолвку. Но вместо этого собирается прощаться.

И это ее собственный выбор.

Они в молчании прошли Грейт-Пултни-стрит и свернули на Сидней-плейс. Теперь, думала Сюзанна, воспоминания о визите к леди Маркем и Эдит будут какое-то время неотвязно преследовать ее, как и мысль о том, что она сама решила ничего не спрашивать о содержании отцовского письма к сэру Чарлзу Маркему или к ней.

Но сейчас думать об этом она не могла.

На сердце скребли кошки. Каждый шаг усиливал боль.

Ее утренние надежды на мирное, дружеское расставание рассыпались в прах. А то, что она его любит, не имеет значения. Учитывая ее жизненные обстоятельства, было бы странно, если б она не влюбилась в него. Но ничего, это пройдет. Разве может быть иначе? Счастливый брак между ними невозможен по многим причинам, и лучше потерять его навсегда, чем всю жизнь мучиться вместе.

Однако эти разумные доводы, лишь возникнув, сразу же ускользали от Сюзанны. Быть может, чуть позже эти мысли вернутся к ней. Она будет так рассуждать через неделю, через месяц. Но теперь…

– Я уезжаю в Лондон завтра рано утром, – проговорил Питер, когда они свернули на Саттон-стрит и впереди показалась школа.

– Понимаю, – сказала Сюзанна. – В Бате мало интересного, тем более в это время года.

– Тем не менее я очень приятно провел здесь время, – заметил Питер.

– Я рада.

Они обменивались бодрыми репликами, как всем довольные, учтивые… и чужие друг другу люди.

– Очень приятно было снова повидаться с вами, – сказал Питер.

– И мне тоже.

– Возможно, еще как-нибудь свидимся, – сказал Питер.

– Было бы хорошо.

Они замедлили шаг и остановились возле поворота на Дэниел-стрит.

– Сюзанна. – Питер, не поворачивая к Сюзанне головы, накрыл ладонью ее руку, лежавшую на его локте. – Я скоро уеду и хочу сказать вам: вы мне небезразличны. Я знаю ваше ко мне отношение: я вам не нравлюсь и не вызываю у вас нежных чувств, но тем не менее вы мне небезразличны. Надеюсь, мы с вами были друзьями. И остаемся ими. Хотя случившаяся между нами близость говорила о том, что мы все-таки больше чем друзья. Это в самом деле было нечто большее. Знайте: то была не просто похоть мужчины, который, оставшись наедине с женщиной, воспользовался обстоятельствами. Вы действительно были мне небезразличны. Я знаю: вы меня не хотите, я вам не нужен. Вам хорошо и без меня. Но я все-таки надеюсь, что, быть может, я тоже в некотором смысле был вам небезразличен, и хочу, чтоб вы знали… Боже мой, возможен ли более путаный монолог и как раз в то время, когда хочется быть красноречивым и сказать что-то запоминающееся?

– О, Питер, – отозвалась Сюзанна, прижимаясь к его руке, – конечно же, вы мне нравитесь. Мне нравится в вашем характере почти все. Могло ли быть иначе? Вы всегда так добры. И вы мне тоже небезразличны.

– Но все же не настолько, чтобы выйти за меня замуж? – по-прежнему не глядя в ее сторону, спросил Питер.

– Да, – Сюзанне было проще сказать «да», чем пытаться объясниться. Ибо объяснить все причины ее отказа было невозможно. – Я вам очень признательна. Но мы не пара.

– Наверное, вы правы, – сказал Питер. – Давайте простимся здесь.

– Давайте. – Сердце Сюзанны сжалось, колени подогнулись, горло стиснула паника. Ее рука соскользнула с локтя Питера.

Он повернулся к ней лицом, взял ее руки в свои и на мгновение сжал их так крепко, что Сюзанна чуть не поморщилась. Прижав ее затянутые в перчатки ладони к своим губам, он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

– С вашим появлением этот замечательный ноябрьский день стал еще теплее и ярче, – сказал он, повторяя слова, с которых началось их знакомство. – Спасибо вам, Сюзанна.

Сюзанна невольно улыбнулась, хотя сердце ее рвалось на части.

– Вы неисправимы, – проговорила она. – Неисправимы!

Оба рассмеялись.

– Прощайте, Питер, – сказала Сюзанна.

И, не в силах больше затягивать прощание, она с неуклюжей поспешностью бросилась вперед. Завернув за угол, Сюзанна подошла к дверям школы и с силой, которой вовсе не требовалось, опустила кольцо.

Когда мистер Кибл отворил дверь, она бросила взгляд назад, где она оставила Питера, но там уже никого не было. Сюзанна вошла внутрь, и дверь за ней закрылась.

Она вдруг подумала, что ей не для чего больше жить. Решительно не для чего. Горе ее было слишком велико, чтобы заметить мелодраматичность ее образа мыслей.

«Я скоро уеду и хочу сказать вам: вы мне небезразличны».

Мэри Фишер, пансионерка средней школы, поднимавшаяся в это время по лестнице, обернувшись, увидела у дверей Сюзанну.

– Мисс Осборн! – радостно воскликнула она. – Мы с мистером Аптоном, по вашему совету, внесли в эскизы декораций изменения. Получилось отлично. Пожалуйста, посмотрите их!

– Конечно, конечно. Я сгораю от любопытства. Ведите меня, Мэри, – с широкой улыбкой, отозвалась Сюзанна, развязывая ленты капора. – Вы трудились весь день? Какие молодцы!

«Я скоро уеду и хочу сказать вам: вы мне небезразличны». «Я скоро уеду…»

И он уехал.

Из Бата Питер отправился прямо в Сидли-Парк. Чтобы остаться там навсегда.

«Можете кое-что для меня сделать?» – попросила она. Вот он и сделал. Она, возможно, никогда не узнает, что просьба ее исполнена, как он не узнает, что ей с того. Как бы то ни было, а он вернулся. Он ее любит, а потому сделает так, как она хотела.

Питер еще надеялся, что любовь уйдет так же внезапно, как пришла, – ведь приятного в ней мало – одни горечь и разочарование, если уж на то пошло.

Возвращение Питера привело мать в восторг. Не помня себя от радости, она говорила и говорила о предстоящем Рождестве. А праздник, теперь ясно, будет просто чудесный: ведь он, Питер, приехал и сможет воочию убедиться в том, как прекрасно она все для него придумала. Четыре сестры Питера – Барбара, Дорис, Эми и Белинда – все, кроме средней, Жозефины, которая жила с мужем и его родственниками в Шотландии, тоже собирались на праздник в Сидли. Приедут они – значит, приедут их мужья и дети, которых на четырех сестер приходилось в общей сложности девять. А раз речь идет о таком празднике, как Рождество, стало быть, приглашена и многочисленная родня со стороны мужей. Без приглашения остались только дяди: пять лет назад Питер ясно обрисовал им свою позицию, хотя с тех пор, изредка встречая кого-то из них в Лондоне, научился держаться с ними приветливо.

И разумеется, ожидалось семейство Флинн-Поузи. Как же без них?

Что ж, он вытерпит все это. И даже постарается получить удовольствие. Покажет себя радушным хозяином.