Поцелуй вдовы - Джейн Фэйзер

Конечно, он не заберет у Джиневры все ее состояние, но он и не намерен покорно соглашаться с тем, что она считает правильным с финансовой и правовой точки зрения. Он не жалкий глупец, попавшийся в силки, расставленные умной женщиной. Джиневра должна понять, что он будет не таким мужем, как его предшественники.

Ее богатство будет способствовать тому, что Робин займет достойное место в обществе. И это положение, в свою очередь, сделает его богатым. Хью любит ее, но он не позволит ей сесть себе на шею. От их брака он получит не только радость страстной любви, он получит значительно больше. И это его право, моральное и законное.

Баркас причалил к пристани, и Джиневра поспешила сойти на берег, пока Хью расплачивался с гребцами. Она оглядывалась по сторонам и всем своим существом радовалась свободе. Вдруг в ее сознании прозвучал звонкий голос Пиппы и более мягкий – Пен, и она, решив не дожидаться Хью, почти бегом двинулась к дому.

Хью бросился вслед. Он понимал ее нетерпение.

Догнав Джиневру у ворот, он схватил ее за руку: – Джиневра!

Она остановилась. Звук его голоса после столь долгого молчания испугал ее.

– Мы поговорим, когда останемся наедине, – сказала она. – Мне надо к дочерям.

Хью выпустил ее руку. Ему хотелось вернуть хоть намек на былую близость до того, как их поглотят заботы о детях. А еще он жаждал узнать, как она теперь относится к нему. Однако дети для нее важнее, чем он со своими желаниями. Хью кивнул и, положив руку Джиневры себе на локоть – пусть все видят, как они дружны, – вместе с ней вошел в ворота.

Открыв дверь, он отступил, пропуская ее в зал. Джиневра вошла и замерла, ожидая, когда глаза привыкнут к царившему внутри полумраку.

– Мама, мама! – Пиппа соскочила со скамьи у камина – при этом с ее колен с мяуканьем слетел пушистый комочек меха – и бросилась к матери. – Пен, Пен! Мама приехала! Она уже не в тюрьме! Она здесь! – Последние слова она произнесла, уткнувшись Джиневре в юбку.

Джиневра подняла ее на руки и, крепко прижав к себе, принялась гладить по голове. От девочки пахло ванилью, и она с наслаждением вдыхала этот запах.

– Все в порядке, дорогая, – прошептала она. – Теперь все будет хорошо.

Пен, с заплаканным лицом и покрасневшими глазами, кубарем скатилась с лестницы и подбежала к матери. Встав на колени, Джиневра опустила Пиппу и обняла обеих дочерей.

– Теперь все будет в порядке, – шепотом повторила она, глотая слезы. Встреча заставила ее со всей остротой осознать, какая опасность ей грозила и чего бы она лишилась. Она бы не видела, как они растут, больше никогда бы не услышала их смех и не вытерла бы им слезы.

«Нельзя такдумать. Нужно держаться. Глупо было бы сломаться сейчас, в конце, когда пройден такой тяжелый путь».

Однако радость и облегчение после испытанного ею ужаса были слишком сильны.

– Почему ты плачешь, мама? Не плачь. – Пен гладила мать по щекам, тщетно пытаясь сдержать собственные слезы. – Тебе плохо, мама?

– Ты же сказала, что теперь все будет хорошо, – дрожащим голоском напомнила Пиппа, уткнувшись в шею матери. – Пожалуйста, не плачь.

– Я плачу, потому что счастлива, – сказала Джиневра. – Мне нужен носовой платок.

– Вот. – Хью протянул ей свой платок.

– Спасибо. – Джиневра вытерла глаза девочкам, а потом себе. – Раньше я никогда не плакала, – пояснила она ему. – Ни разу.

– Да, я знаю, – тихо проговорил Хью, вытирая ее мокрые щеки.

Джиневра не отпрянула, но и не ответила на ласку, хотя знала, что его сочувствие искреннее. Им еще предстояло многое решить, прежде чем они бросятся друг другу в объятия.

Внезапно Джиневра увидела Тилли, магистра, Грина и мастера Краудера, которые тихо стояли в сторонке, не сводя с нее настороженных вопросительных взглядов. Она подошла к ним и протянула руки.

– Друзья мои, – сказала она.

– Все действительно кончено, цыпленочек? – спросила Тилли, вытирая глаза краем фартука.

– Есть некоторые сложности, но мы в безопасности, – ответила Джиневра. – И вы все будете жить со мной и девочками до тех пор, пока у вас не возникнут другие пожелания.

– Чушь, какие могут быть желания, – возразил Грин. – Куда вы, миледи, туда и мы.

– Спасибо, – поблагодарила их Джиневра. – Сейчас вы нужны мне не меньше, чем прежде. – Она улыбнулась им и повернулась к девочкам. Краудер и Грин ушли, а Тилли и магистр остались стоять на месте, робко прячась в тени лестницы.

Пен и Пиппа озадаченно разглядывали мать.

– Ты счастлива, потому что все кончилось, – твердо заключила Пен. – Поэтому ты плакала.

– Да, дорогая, поэтому.

– Я рад, мадам, что все обернулось к лучшему, – скрывая под торжественным тоном обуревавшие его эмоции, проговорил Робин. Он стоял у камина и наблюдал за радостной встречей. Мальчик догадался, что его отцу каким-то образом удалось изменить ход судебного разбирательства в пользу леди Джиневры и добиться ее оправдания.

– Спасибо, тебе, Робин. – Джиневра с улыбкой посмотрела на мальчика и подала ему руку. У нее давно возникли подозрения, что он значительно лучше, чем Пен, представлял всю серьезность ситуации и просто не хотел расстраивать ее. Она задержала его руку в своей чуть дольше, чем требовалось, и вложила в это рукопожатие всю свою благодарность. Когда Хью целует Пиппу, это выглядит естественно, она же не может позволить себе такую вольность с мальчиком.

Пальцы Робина дрогнули, и Джиневра поспешно выпустила его руку. Продолжая улыбаться, она убрала прядь волос, упавшую ему на лоб, и замерла в ожидании того, что скажет на это Хью.

Но Хью хранил молчание.

– Я выхожу замуж, – объявила Джиневра дочерям. «Это цена за свободу». Но она не сказала им этого, лишь, наклонившись, поцеловала в удивленные мордашки.

– Опять?! – воскликнула Пиппа, не в силах скрыть изумления. – Последний твой муж был просто ужасен. Зачем тебе выходить замуж, мама? Мы хотим вернуться домой и жить как прежде.

– Пиппа, а меня бы ты приняла в качестве отчима? – поинтересовался Хью.

– Вас?! – не верила своим ушам девочка. – Вас, лорд Хью?

– Меня, – спокойно подтвердил Хью. – Ваша мама согласилась стать моей женой. Кстати, я не имею привычки кричать и бросаться всем, что попадается под руку.

Взгляд Пен, пристальный, полный муки, был прикован к Джиневре. Казалось, она догадывается, что мать приняла это странное решение под давлением каких-то обстоятельств. Джиневра улыбнулась ей и кивнула.

– Пусть так, сэр, но вы не любите кошек, – заявила Пиппа. – Что мы будем делать, когда у Светлячка и Муската появятся котята?

– Думаю, нам этого не избежать, – с наигранным разочарованием проговорил Хью. – Что ж, когда это случится, ты будешь следить, чтобы они не попадались мне под ноги. – В его голосе слышались веселые нотки. – Поэтому я не вижу причин, почему бы нам не сосуществовать мирно.