Проза о неблизких путешествиях, совершенных автором за годы долгой гастрольной жизни - Игорь Миронович Губерман

он отсидел в тюрьме и психушке), а после просто выгнала его, обменяв, как барин – крепостного, на какого-то захудалого руководителя захудалой чилийской компартии. Тот потом обратно запросился и уехал, а Володя Буковский навсегда остался в Англии. Он кончил университет, работал там как нейрофизиолог, но у человека этого – ум государственного мужа, потому и вызвал его некогда Ельцин, собираясь учинить процесс о преступлениях компартии. А после испугался продолжать (совсем иной сложилась бы судьба сегодняшней России), и Володя возвратился в Кембридж.

И там Буковский состарился, мне было очень больно это видеть. Я честно объяснил ему, что познакомиться хотел не только из-за восхищения его умом и стойкостью, но и затем, чтобы иметь возможность хвастаться, что через одного пожимал руку Маргарет Тэтчер. Он дополнил: а английской королеве, а президенту Соединенных Штатов? И мы сели пить отличный виски, который кто-то из доброжелателей (десятки их, если не сотни) ему принес.

О разном говорили, но одну из его фраз я записал на подвернувшейся салфетке. Потому что речь зашла об оппозиции российской, о выходе людей на Триумфальную площадь тридцать первого числа каждого месяца и о разгоне этой кучки демонстрантов.

– Какая это оппозиция? – брезгливо возразил Буковский. – Оппозиция – это ведь не менструация, – добавил он, – она не ежемесячной должна быть, а постоянной, только так и водится в нормальном государстве.

Сидели мы недолго, а теперь, когда я вспоминаю Англию, то не Биг-Бен встает у меня перед глазами, а этот полный старый человек, ум и совесть которого могли бы столько пользы принести России, что об этом лучше и не думать.

Очень, очень обитаемый остров

На остров Кипр меня позвали исполнять стишки для русской публики. А тут ее – невероятное количество. Нет, нет, не отдыхающих и не туристов, а вполне оседло проживающих граждан бывшего Советского Союза. Солнце, море и маняще низкие налоги – очень привлекательное тройственное единство. Да еще и чувство безопасности – большая нынче редкость на оставленной родине. И взятки некому давать. И никакая мерзкая комиссия внезапно не нагрянет. Только главное сейчас – не отвлекаться на рекламу этого прекрасного места.

Ибо здесь, на Кипре, на меня обрушилось такое количество преданий, мифов и легенд, что ими грех не поделиться тут же и немедленно.

Хотя начать бы надо с мелочи: я наконец-то здесь узнал доподлинное имя музы, что меня порою посещает. По непробудной темноте своей я полагал всегда, что это Каллиопа, и меня только смущало, что она заведует поэзией элегической – какое я имею отношение к высокой этой звучности стиха? И только тут я с помощью местного издания мифов обнаружил, что муза Терпсихора покровительствует не только танцам, но и «легкому поэтическому жанру». И очень было мне приятно осознать, что я – коллега балеринам.

А теперь вернемся к реальности этого острова, густо населенного прекрасными тенями.

Как широко известно всем и каждому (с годами и наука это подтвердит), богиня Афродита родилась тут из морской пены. Более убедительная версия этого несомненного факта содержит важные детали. Да, из пены, только в пене этой долгое время болтался детородный орган бога Урана. Дело в том, что бог Уран (олицетворяющий небо) так надоел супруге своей Гее (олицетворение земли) неиссякающей своей божественной похотью, что она пожаловалась сыну Кроносу. И любящий сын, недолго думая, серпом отсек у ненасытного отца его обрыдший матери член. И детородный этот орган (пенис, фаллос, хер – именуйте как угодно) упал в море. Но частично сохранил свои способности. А говоря научно – тот материал, из которого родятся дети. Так она и появилась, эта вечная мечта художников, богиня красоты Афродита.

Все греческие боги на Олимпе приняли ее восторженно, однако вскоре выдали замуж за хромого и уродливого Гефеста, знаменитого кузнеца (это, кстати, именно он приковывал к скале Прометея, чертыхаясь от неприятного поручения, но не смея ослушаться). Прекрасная Афродита унаследовала похотливость отца и трахалась с богами и смертными без разбора – муж Гефест измучился, отслеживая ее романы и новеллы, не считая мелких и случайных увлечений.

У меня была когда-то чудная задумка книжной серии под общим названием – «Жизнь замечательных блядей». Уже не напишу, не те года. Но первой там была бы Афродита.

Кстати, в серии такой таилась очень творческая перспектива: с легкостью туда ложились бы и биографии многих политиков. Один лишь том про Жириновского с гарантией бы стал бестселлером.

И вот стояли мы с женой на берегу, почтительно любуясь на некрупную скалу, возле которой из кипящей пены некогда возникла легендарная богиня красоты и сладострастия. Это место столь достоверно, что экскурсоводы рекомендуют туристам семь раз проплыть вокруг скалы – вернется молодость и сексуальность. И туристы многие доверчиво плывут, мечты питая и надежды.

Я позабыл – по часовой стрелке или против надо плыть (конечно, это важно), только смутное желание попробовать я все же испытал, чего греха таить.

Одна женщина застенчиво и шепотом спросила (рассказал экскурсовод), нельзя ли, чуть проплыв подольше, возвратить и девственность. А что, вполне возможно.

Афродита, кстати, будучи богиней, проявляла щедрое сочувствие к мужским влечениям, даже относящимся не к ней.

Так, некогда царем на Кипре был Пигмалион (да, да, и он был местный уроженец). Ни в каких свидетельствах и летописях этот царь не упомянут, только мы ведь понимаем, как это неважно для истории. А важно, что к женщинам он относился снисходительно и без особого интереса, ибо всецело посвятил себя ваянию. И скульптором он был отменным. И однажды из слоновой кости вырезал и выточил женщину обычных человеческих размеров и такой несказанной прелести, что это изделие свое пламенно полюбил. А назвал ее, как известно, Галатеей. Он одел ее в прекрасные одежды, украсил ее пальцы кольцами, а шею – ожерельем, это была подлинная страсть. И на каком-то очередном празднике богослужения тихо и смиренно попросил богов послать ему женщину. Похожую на ту, что из слоновой кости, робко добавил он. И Афродита это услыхала. Когда вернулся он домой и поцеловал, как обычно, свою любимую статую, то ощутил губами тепло и нежность женской кожи. И она открыла глаза. И они жили долго и счастливо.

Так что замечательный поэт Саша Городницкий, написавший дивную песню «Галатея уходит к другому», сочинил заведомую (и всего скорей – завистливую) клевету.

Но теперь пора нам обратиться к несомненным и реальным обитателям этого загадочного острова. На Кипре некогда был похоронен святой Лазарь. Да, да, тот самый, что однажды умер и четыре дня