Монета Александра Македонского - Наталья Александрова

Я замолчала, чтобы перевести дух.

– А потом? – спросила свекровь голосом скрипучим, как несмазанная крышка рояля. – Что было потом?

– А потом… – Я прижала руки к груди и почувствовала, что на меня накатывает вдохновение или, выражаясь языком цирковых артистов, пошел кураж. – Зинаида Марковна! Виталий! Прошу вас мне поверить! Я искренна как никогда! Войдя в ваш дом как вор, я полюбила! Да-да, сначала я почувствовала благодарность к вам, Зинаида Марковна, вы так хорошо ко мне относились. А потом… Виталик такой умный и славный, его все ценят и уважают, ну как его было не полюбить?

Мать с сыном переглянулись. В его взгляде читалось: ну, говорил же я тебе, что Тонька – полная дура! Свекровь же отвечала ему: не спеши делать выводы, нет ли тут подвоха!

Я вытаращилась и громко всхлипнула.

– Я поняла, что вы ничего не знаете про деньги, и решила, что нам и так хорошо. Правильно вы говорили, Зинаида Марковна, надо просто жить скромнее, и тогда нам всем будет счастье!

– Я так говорила? – не выдержала свекровь. – Так что же случилось дальше?

И покосилась на телефонный столик, где валялась визитка, что оставил узкоглазый бандит.

– Нет, я не могу, не могу! – Я с воплями помчалась на кухню, где выпила кипяченой воды прямо из графина, что стоял на столе, а заодно сняла с плиты сковородку, потому что котлеты явно подгорали.

– Потом случилось неожиданное… – начала я, отдышавшись, – я встретила нашу почтальоншу, и она дала мне письмо. Для Лидии…

Дальше я довольно подробно пересказала всю историю с кофеваркой, сказала, что выронила ее на пол и нашла ключ, как выяснила, что ключ от ячейки банка, и пошла туда.

– И что? – спросила свекровь. – Что там было, в ячейке?

– Вы мне не верите, – огорчилась я и побежала в ту маленькую комнатку, где стояли мои вещи. Там я сделала вид, что роюсь в ящиках, а сама вытащила злополучное письмо из мастерской и сунула его свекрови под нос.

Она с негодованием отмахнулась и повторила вопрос насчет ячейки.

– Там ничего не было! – Я прижала руки к сердцу. – Понимаете, Лида… она никому не доверяла, она говорила, что по ее следу идут такие люди… страшные люди… один такой узкоглазый, волосы темные.

Свекровь и бровью не повела, Виталик же радостно закивал – все, мол, сходится, точно такой тип…

– И я тогда начала вспоминать наш последний разговор, – забормотала я. – Лида что-то такое говорила, что все подумают, что она положила деньги в одно надежное место и будут искать там, а на самом деле все гораздо интереснее… что деньги всегда при ней, и никто не догадается об этом.

– Как это – при ней? – оторопела свекровь. – Ты что нам голову морочишь? Ты думаешь, я не знаю, сколько места занимают девяносто миллионов рублей? Это ж такая чертова куча денег, при себе никак нельзя носить!

– А где Виталик с Лидой познакомились – в Туапсе? – не растерялась я, потому что на этот вопрос у меня ответ был готов. – А до этого где она жила, когда из Вейска сбежала?

– Не знаю… – буркнул муж.

– В Смоленске она жила, а где работала? – наступала я на него. – И этого не знаешь? Эх ты, а еще женат на ней был! Может, вы, Зинаида Марковна, знаете, что в Смоленске находится большой завод по обработке алмазов?

– Что-то слышала… – Свекровь подбиралась ко мне осторожно, как пантера на охоте, глаза ее горели.

– Лида устроилась туда на мелкую должность! – вдохновенно врала я (пусть-ка проверят!), нашла там нужных людей и вложила деньги в огромный бриллиант! Вот такой! – Я показала на пальцах, что камень был размером с голубиное яйцо. – И хранила она его всегда при себе… ну, подумайте, где женщина может что-то спрятать? – И я скосила глаза на собственный бюст.

– Не может быть! – ахнула свекровь, а сыночек ее вообще застыл в ступоре.

– А куда тогда, по-вашему, делись деньги? – агрессивно возразила я. – Лидка та еще была стерва, смеялась тогда: ух, говорила, всех я обвела, никто никогда не догадается! А потом она пропала… и я не верю, что она жива, потому что она обязательно бы дала о себе знать. Мы ведь с ней были с детства знакомы… – Тут я очень натурально заплакала.

Свекровь беспокойно смотрела по сторонам, как видно, решала вопрос, сдать ли меня бандитам сейчас или пока подождать. Решила повременить и заговорила со мной ласково:

– Ну что ж, детка, твое признание так неожиданно, ты ведь нас обманула, но все же за эти годы мы убедились, что ты хороший, искренний человек…

Тут я осознала, что она подталкивает меня в кабинет и в глазах ее горит нехороший огонь. Неужели мерзкая тетка задумала и меня приложить бронзовой лампой по голове? Чтобы я никому не разболтала про бриллиант…

– Мне стало гораздо легче на душе, – сказала я, – я пойду, мне нужно обдумать все, а потом мы обсудим все в спокойной обстановке. Витасик, дорогой, не скучай без меня!

И я буквально прорвалась к входной двери. Никем не преследуемая, я скатилась по лестнице и забежала за угол, где меня ждала машина. Вместе с машиной менеджер фирмы выделил мне шустрого молодого парня по имени Антон, мы еще посмеялись по этому поводу – вот команда, Антон и Антонина! Антоша дал мне несколько крошечных микрофонов, которые я рассовала по квартире, – не зря носилась по всем комнатам.

Сейчас Антон позвонил по телефону тому типу, чью визитку я между делом стянула у свекрови, и сказал несколько слов. Мы с ним поглядели на часы и стали ждать.

Проводив Антонину, мать и сын Шерстоуховы вернулись на кухню. На плите уютно скворчала сковородка с новой порцией котлет.

– Ты слышал, что она сказала? – проговорила мать, сверкая глазами. – Выходит, все это время девяносто миллионов лежали здесь, прямо у нас под носом! Мы экономили каждую копейку, во всем себе отказывали, а в нашей квартире находилось целое состояние!

– В нашей квартире? – переспросил сын.

– Ну да – ты же слышал, что она заявила: что деньги у Лидии всегда были при себе!

– Ну, я не знаю… – уныло протянул Виталий. – Все это так невероятно…

– Невероятно?! – Мать швырнула на стол сковородку, котлеты от удара разлетелись по всей кухне. – Что значит – невероятно? Лидия украла… тьфу, не будем употреблять это слово… скажем, оприходовала девяносто миллионов – это факт. Об этом нам сказали те люди, а они не умеют шутить… с этим ты согласен?

– Ну, допустим… – промямлил Виталий.

– Эти деньги так и не нашлись, так что все уверены, что она сбежала с ними. Но мы-то с тобой знаем, что она никуда не сбежала, что она осталась здесь, в этой квартире… в нашей квартире!

В «нашей квартире»? Выслушав это, я буквально подпрыгнула на сиденье машины. Что это значит? Они убили Лидию и оставили в этой квартире? Держат в шкафу? Замуровали в стену?

– Ну, допустим… – тянул свое Виталий.