Месть богини - Юлия Фирсанова

Начиная причесываться, принцесса услыхала стук в дверь.

— Если это ты, Джей, то открывай сам, у меня заняты руки, — крикнула Элия.

Через секунду на пороге нарисовался радостно улыбающийся принц.

— Прекрасное утро, сестра, — заявил он, бросил на стол свою помятую шляпу и звучно чмокнул принцессу в щеку.

Эверетт, сопровождавший бога на утренней прогулке по дворцу и его окрестностям, робко просочился в комнату вслед за Джеем.

— Доброе утро, Элия, — нежно, словно наслаждаясь каждым звуком в имени девушки, произнес он. — А я думал, что у вас заперто. Что, вчера так и не починили задвижку? — изумился юноша.

— Нет, конечно, починили, — улыбнулась девушка.

— А я и не знал, что теперь она открывается и снаружи, — протянул менестрель. — Наверное, какая-нибудь новая хитрость слесаря Тиса. Интересная конструкция.

— Конструкция старая, — успокоила его девушка. — Просто для Джея все открывается каким угодно образом: и снаружи, и изнутри.

— Я так не умею, — искренне огорчился юноша.

— Зато ты поёшь, — ухмыльнулся принц. — Кстати о песнях. Элия, я поймал Эверетта в коридоре, и под давлением обстоятельств в виде моих настойчивый и грязных приставаний он согласился не только показать мне сад наместника, но и исполнить для нас еще что-нибудь.

Впрочем, «случайно» изловить менестреля у комнаты принцессы было не слишком сложно, юноша с раннего утра слонялся поблизости в надежде увидеть любимую.

— Я с удовольствием, если вам хочется, — тихонько ответил Эверетт, опустив глаза. Его игру на лютне и голос хвалили частенько, но никогда еще этого не делала девушка, которая была ему совсем не безразлична.

— Очень хочется! Но для начала, Джей, не сходишь на кухню? Я не способна получать удовольствие от искусства на голодный желудок.

— Я сказитель, а не официант, — встав в позу, гордо заявил принц, но, поймав многозначительный взгляд сестры («Вот сейчас все брошу и пойду на кухню сама, бездельник, но тебе потом достанется по первое число!»), добавил: — Хотя ради тебя готов на все! — и исчез за дверью.

В ожидании Джея Эверетт неловко притулился на краешке кресла. Юноша посмотрел на Элию, открыл было рот, желая что-то сказать, но промолчал. Через несколько минут (принцесса продолжала не торопясь расчесывать волосы) он, набравшись храбрости, неуверенно начал:

— Элия… я… я… хотел вам сказать… — неловко зашептал Эверетт, — вам… что вы самая… самая прекрасная женщина на свете! Элия… я… я… вас…

— Завтрак вашей светлости, — провозгласил «очень вовремя» появившийся на пороге с подносом Джей.

Менестрель стушевался и замолчал. Принц с подозрительной жалостью (редкой гостьей жестокого сердца) покосился на него, поставил поднос на стол и приземлился на диванчик рядом с сестрой. Девушка закрепила прическу последней заколкой и одобрительно кивнула. Сдобные булочки, посыпанные сахарной пудрой и орешками, джем, масло и кувшин со здешним вариантом травяного отвара радовали голодный взгляд. Потом заботливо спросила менестреля:

— А ты, Эверетт, завтракал?

Юноша кивнул, Элия улыбнулась ему и принялась за еду.

— А почему ты не спрашиваешь, завтракал ли я? — обиженно проворчал Джей и потянулся за булочкой.

— Потому что ты на голодный желудок не способен донести чужой завтрак до места назначения, даже если это завтрак твоей сестры, — пояснила богиня, но, увидев, что принц набирает воздуху, чтобы разразиться очередной возмущенной тирадой, снизошла до вопроса: — Ладно, ты завтракал?

— Завтракал, — буркнул принц.

— Тогда не лапай мои булочки! — Элия слегка шлепнула брата по руке.

— Жадина! — заголосил принц, привычно паясничая. — Я из сил выбиваюсь, подносы таскаю, я она!!!

— Я не жадная, а экономная, — деловито пояснила девушка, но все-таки смилостивилась: — Так и быть, одну булочку можешь взять!

Принц тут же выбрал самую большую, щедро намазал ее маслом и джемом и принялся с удовольствием жевать. А «экономная» Элия протянула еще одну менестрелю. Тот неловко принял сдобу и отчаянно покраснел, когда его тонкие пальцы коснулись руки девушки. Есть пареньку не хотелось — какой аппетит, когда о высоком чувстве поет душа! — но, поскольку булочку ему вручила любимая, Эверетт начал жевать. Да и занятый рот оказался кстати, ведь смущенный юноша почти потерял дар речи.

После того как сестра покончила с завтраком, Джей собрал посуду и понес ее назад, ворча на ходу, что скоро станет заправским официантом. Можно будет бросать работу сказителя и устраиваться подавальщиком в какой-нибудь трактир. Вон хоть в «Десять кур» вернуться, где и кормят неплохо, и по женской части обслуживают бесплатно!

Пока Джей отсутствовал, Эверетт, хоть и доел булочку, измятую и истерзанную нервными пальцами, все равно не нашел в себе сил вымолвить хоть словечко. А Элия разговора не заводила, дабы не давать мальчику шанса выказать свои чувства. Чтобы скрыть смущение, юноша взялся за лютню.

Едва принц вернулся, менестрель решил попытаться сделать признание, если не словами, так музыкой. Преодолевая отчаянную стеснительность, юноша запел балладу, которую сочинил нынче бессонной ночью, грезя об Элии.

Утром наместник решил забрать из библиотеки отложенные вчера книги и немного почитать. Прекрасное настроение и сладострастные мечты о покорении красотки-сказительницы несколько омрачались мыслью о бале в честь гостей из Альвиона, намеченном на сегодня, и о скором выздоровлении посланцев. Спустившись на этаж ниже, Вальдорн не спеша шел по коридору, мысленно рисуя подробности предстоящей встречи с Элией. В его размышления гармонично вписался перебор лютни.

Звук доносился из комнаты, отведенной сказительнице, из-за той самой двери, которую Вальдорн вчера почти снес с петель.

«Хм, мой менестрель дает ей сольный концерт! Очень интересно!» — с легким раздражением подумал Вальдорн, распахивая дверь.

Сидящие на диване сказители подняли на наместника глаза. Завороженный исполняемой песней Эверетт не слышал и не видел ничего, кроме светлого образа любимой.

Однако баллада и в самом деле была чудо как хороша, поэтому Вальдорн знаком руки велел сказителям не тревожить менестреля и, прислонившись к косяку, стал слушать пение юноши, полуприкрыв глаза. Музыка Эверетта нашла странный отклик в душе наместника.

Этим же утром, чувствуя себя значительно лучше и уже не бегая наперегонки до ближайшего сортира, принцы Альвиона и советник Отис встретились за завтраком в гостиной.

— Ну так что, уезжаем сегодня? Чего тянуть-то? — сказал Кальм, откинувшись на спинку стула и ковыряя вилкой в зубах.

— Я уже отдал приказ собирать вещи, — промолвил Алентис, крутя в руке хрустальный бокал с вином.

— Но, ваши высочества, сегодня вечером наместник устраивает второй бал в нашу честь. Вежливость требует, чтобы мы остались или по крайней мере выразили Вальдорну сожаление в связи с невозможностью присутствия, если уж вы решили так спешно покинуть Альш, — занудил Отис.