Книги онлайн и без регистрации » Разная литература » За огненной чертой - Андрей Федорович Юденков

За огненной чертой - Андрей Федорович Юденков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 78
Перейти на страницу:
своего братишку Лешку. Он еще ребенок, а впереди у вас тяжелые бои. Детское ли это дело? В советском тылу парнишка не пропадет. Обещаю, что помогу, а в случае чего — усыновлю, если вы с матерью не будете против.

Поразмыслив и посоветовавшись с Василием Васильевичем, я решил отправить на Большую землю и Лешу, и Сашу. К этому времени улетели почти все ребятишки, теперь пришла Лешина очередь. Я просил его передать привет Наташе, маме, поцеловать Славочку (я еще не знал о его гибели), а главное — заботиться о них. Лешка пообещал все исполнить в точности. Самолет набрал скорость, оторвался и вдруг кувырком полетел на землю. К месту аварии бросились партизаны, а я даже не мог покинуть взлетную площадку: приближался рассвет, мы торопились отправить оставшиеся машины.

Какова же была моя радость, когда через несколько минут ко мне подбежал живой и невредимый Лешка и сообщил, что самолет действительно разбился, но все люди живы и нет даже раненых, все отделались ссадинами и синяками. Самолет, оказывается, зацепился за высокую ель. Леша и Саша улетели следующей ночью.

Во время эвакуации беловцев и после нее с самой лучшей стороны показали себя бесстрашные советские летчики. Летая под постоянным обстрелом, каждую минуту рискуя жизнью, они четко выполняли самые сложные задания. Особой любовью пользовался у партизан бесстрашный летчик Тимофей Ковалев, коренастый, добродушный, застенчивый смоленский парень. Памятной ночью 17 июня 1942 года именно его самолет взял в Мутищах Наташу и маленького Славочку. Недалеко от линии фронта самолет был подбит, но летчик мастерски посадил его на «ничейной» земле. Славочку убило осколком снаряда. Под вражеским обстрелом Ковалев доставил Наташу с мертвым ребенком на руках в ближайшую воинскую часть, а затем с помощью танкистов отправился выручать самолет и вытащил-таки его за линию своих окопов.

Ковалев еще много раз прилетал к партизанам. Позднее с ним улетел начальник нашего штаба Иван Тимофеевич Хотулев, вместо которого был назначен Николай Сергеевич Дупанов, молодой, образованный офицер, закончивший перед войной военно-химическую академию.

С Ковалевым на доклад в штаб фронта вылетал Михаил Осташев. Еще раньше, до прихода беловцев, с ним улетел батальонный комиссар А. И. Разговоров. Ковалев прилетал к нам и тогда, когда у нас не было аэродрома. Он сбрасывал грузы прямо на сигнальные костры. Чтобы не допустить ошибки, он, бывало, снизится до самых верхушек елей, приглушит мотор и кричит:

— Эй, партизаны, волки лесные! Вы это или нет?

Партизаны, узнав Тимофея по голосу, хором отвечали:

— Мы!

— Черт вас разберет, а может, вы полиция? Кто у вас командир?

— Батя!

— А комиссар?

— Андрей!

— Ну что с вами делать? Получайте груз, хотя и не хочется вам его сбрасывать: поздно вы сегодня зажгли костры. 

Когда мы ожидали самолеты, из штаба фронта по рации нам сообщали, какие должны быть сигнальные костры и ракеты. Каждую ночь сигналы меняли. Делалось это для того, чтобы немцы не засекли их и не посадили советские самолеты на свои аэродромы. Обычно сигнальные костры зажигали лишь после того, как слышался гул моторов. Случалось и так: зажжем костры, а самолет окажется вражеским, и тогда вместо ожидаемых грузов на наши головы летят бомбы.

Бывало и по-другому. Немецкий самолет-разведчик засекал сигналы партизан и сообщал о них на свои прифронтовые аэродромы. Там зажигали такие же костры. На эту хитрость иногда попадались наши летчики. Тимофей Ковалев, например, дважды садился на немецкий аэродром. К счастью, инстинкт опытного летчика подсказывал ему не выключать мотор. Сообразив, что произошла ошибка, Ковалев немедленно взмывал в воздух, оставляя с носом бегущих к самолету врагов. В этих случаях его машина прибывала к нам изрешеченная пулями.

В общей сложности Ковалев лично сделал 55 вылетов к партизанам, а авиаэскадрилья, которой он командовал, совершила 850 вылетов в партизанские отряды.

В ходе эвакуации командного и политического состава из корпусов Белова и Казанкина нам встречалось немало трудностей. Совсем плохо стало с продовольствием. 3 июля 1942 года мы сообщали Г. К. Жукову:

«Посадочную площадку Новые Луки исходу дня 2.7.42 г. противник взял свой контроль, занял ее окраину, поэтому принять самолеты эвакуацию начсостава ночью 3.7.42 г. не могли. Ведем поиски новой посадочной площадки.

Полагаю работу по эвакуации возобновить в ночь на 5.7.42 г.

В ночь на 4.7.42 г. самолеты для эвакуации комначсостава не высылайте.

Для частей Белова, Казанкина прошу усилить выброску продуктов, в том числе соли, махорки, спичек. Если не будет массовой выброски продуктов, положение питанием личного состава этих частей катастрофическое.

Казубский, Юденков».

Об этом же радировали штабу фронта и офицеры-беловцы. Но постепенно все трудности были преодолены. Эвакуация беловцев заканчивалась. Однажды ночью последние офицеры, сопровождаемые партизанами, шли цепочкой по лесной дороге к аэродрому. Где-то посередине шел и я вместе с Ильей Кошаковым. Было тихо, лес дремал. И вдруг Кошаков вполголоса, очень задушевно запел:

Присядь-ка рядом, что-то мне не спится —

Письмо я другу нынче написал,

Письмо в Москву, в далекую столицу,

Которой я ни разу не видал.

Пусть будет ночь, пускай погода злится,

И пусть вступает сон в свои права,

Но я не сплю в дозоре на границе,

Чтоб мирным сном спала моя Москва...

Неизгладимое впечатление произвела на меня эта песня. И дело, очевидно, не столько в самой песне, а в словах, в том, кто ее пел и где. Мы действительно не спали, чтобы могла спать перед трудовым днем любимая столица Москва...

Самолеты ушли вовремя и благополучно. Той же ночью мы сняли наши посты, и партизанский аэродром перестал существовать. Практически он стал бесполезен. Немецкая авиация отлично знала его. Вокруг появились артиллерия, зенитки. И каждый прилет самолетов сопровождался бомбежками, артиллерийским обстрелом. Если нам в будущем понадобится аэродром, то мы его сумеем организовать в другом месте.

Ликвидируя аэродром у Старых Лук, мы, помимо всего прочего, хотели показать, что покидаем этот район. Заодно решили напасть на деревню Болоновец, выбить оттуда фашистов, добыть продовольствия. Там у нас было припрятано немало хлеба, а у жителей находился оставленный партизанами скот. А с продовольствием в последнее время стало совсем плохо: давно уже не было даже хлеба.

Еще тогда, когда мы отправляли последние самолеты с беловцами и тяжелоранеными партизанами, как-то рано утром Василия Васильевича разбудил майор из офицеров-беловцев и встревоженно сказал:

— Что делать, Батя? Есть нечего, люди начинают

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 78
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?