В объятиях герцога - Керриган Берн

За Тренвитом порог морга переступил Дориан Блэквелл, каблуки его дорогих туфель выбивали стаккато на каменном полу. Это был человек, который никогда ни от кого не прятался, поскольку был уверен в собственной силе. Его имя стало легендарным. Он умел сливаться с тенью, подкрадываясь к противнику, однако его тактика боя была куда сложнее.

Блэквелл был человеком, который умел извлекать выгоду из войны и противостояния и пользовался этим неоспоримым преимуществом всю свою жизнь.

Он казался Морли пантерой. Дикой кошкой с карими глазами и иссиня-черным мехом, которая сидит высоко на дереве и подкарауливает свою жертву. И как только жертва попадает в поле ее зрения, она становится добычей.

За Блэквеллом, неслышно ступая, вошел Кристофер Арджент. Как и движения Тренвита, его движения не производили лишнего шума, он привык двигаться так, чтобы не обнаруживать себя. Однако Морли всегда замечал присутствие Арджента, ощущая его, как зловещую зияющую черную пропасть. Поворачиваться спиной к Ардженту было опасно, поэтому у Морли пробегал холодок по коже всякий раз, когда он оказывался рядом. Это было ощущение угрозы смерти. Ее ледяной поцелуй, от которого волосы вставали дыбом и кровь стыла в жилах.

Арджент представлялся Морли гадюкой. Рыжие волосы Кристофера служили предупреждением о том, что удар этого человека смертелен. Холодный взгляд змеи, обманчиво расслабленная поза, шокирующая скорость нападения, – все это выдавало в нем эффективного закоренелого убийцу.

Лиам Маккензи вошел в морг последним и плотно закрыл за собой дверь. Обувь на мягкой подошве делала его тяжелый шаг почти неслышным. В век элегантности в Англии не осталось таких сказочных воинов, как он. В отличие от своих друзей, Маккензи не обладал грацией и остротой ума. Он обычно говорил, что думал, открыто выражал эмоции, а с противниками поступал жестоко. Он готов был голыми руками вырвать из груди сердце любого врага и сожрать его, не церемонясь. Маккензи был потомком жестоких пиктов, кровь которых смешалась с кровью викингов. Позже их потомки стали бунтовщиками-якобитами.

В глазах Морли Маккензи был медведем, представителем того вида животных, который был истреблен на британских островах много веков назад. Медведь нежно относился к своей семье, но был свирепым хищником, коварным и мстительным, по отношению к врагам.

Впрочем, все эти мужчины были хищниками. Большинство из них вело ночной образ жизни. И недавно Морли решил вступить в их ряды. Или, скорее, он собирался попросить их присоединиться к нему.

Морли снова задумался о том, способен ли он войти в компанию этих отчаянных воинов.

Сам он был, скорее, хищной птицей. Этаким орлом с зорким глазом, следящим с высоты за порядком в своем городе и способным, если понадобится, вмешаться в ход событий, уничтожить тех, кто мешал людям жить спокойно. Он был не так огромен, как Рейвенкрофт, не так опытен, как Арджент, не обладал такой репутацией неустрашимого воина, как Блэквелл, не был столь влиятелен и ценим короной, как герцог Тренвит.

Тем не менее у Морли имелась масса других достоинств. Инспектора отличало то, чего не было у мужчин, которыми он восхищался. Прежде всего, он был наделен совестью. А еще целеустремленностью. С годами Морли превратился в настоящего защитника города, оберегавшего его от криминальных элементов. Но он боялся, что усилий одного человека будет недостаточно, чтобы обеспечить безопасность в Лондоне.

И судя по числу трупов в морге, опасения Морли были оправданны.

Первым из вошедших заговорил Дориан Блэквелл. В его голосе звучал сарказм.

– Позвольте, я начну, Морли. Клянусь, что я не причастен к этим убийствам. Я провел весь день в Ковент-Гарден с женой и детьми, тому есть множество свидетелей.

Морли испытал неприятное чувство при упоминании о жене Блэквелла, Фаре. Эта добрая, милая, умная женщина когда-то работала клерком в Скотленд-Ярде. Пять лет назад она пленила сердце Морли, и он был до сих пор влюблен в нее.

С годами боль от того, что Фара вышла замуж за другого, притупилась, но она все еще временами мучила Морли. Его сердце было разбито этой белокурой красавицей.

Сейчас он мог бы быть на месте Блэквелла и проводить свободные дни с Фарой и детьми в Ковент-Гарден. У их детей были бы светлые, а не темные волосы.

Тренвит подошел к носилкам и приподнял простыню, прикрывавшую лицо одного из трупов.

– Я не могу утверждать, что не виновен, – сухо произнес он, – могу лишь сказать, что эти мерзавцы заслужили смерть.

– Вам не стоит опасаться судебного преследования, Тренвит, я позвал вас сюда не для того, чтобы отдать в руки правосудия, – заявил Морли.

К его удивлению, Тренвит издал смешок.

– Я не опасаюсь судебного преследования, старший инспектор, я могу зарезать кого угодно в центре Вестминстера, оставить трупы прямо на улице, и мне за это ничего не будет.

Морли показалось, что кто-то из приятелей герцога пробормотал:

– Вот везунчик…

Вероятно, это был Арджент.

– Именно это вы и сделали накануне? – спросил Рейвенкрофт.

Тренвит самодовольно усмехнулся.

– По всей видимости, да, – вместо герцога ответил Блэквелл и повернулся к Морли. Его единственный глаз впился в инспектора. – Не скажу, что вы доставили мне удовольствие, пригласив нас сюда, старший инспектор. Зачем вы показываете нам трупы этих дегенератов?

– Да еще в морге, – добавил Тренвит. – В этом ведь должен быть какой-то смысл!

– Я пытаюсь избежать огласки, – сухо сказал Морли.

– В таком случае, вам не следовало собирать нас здесь всех вместе, – насмешливо промолвил Блэквелл. – Каждый из нас слишком известен в городе. Кто-то пользуется доброй, а кто-то дурной славой.

– Все правильно, – спокойно произнес Морли, – именно из-за славы, которая о вас ходит, я и собрал вас здесь. Каждый из вас обладает уникальным мастерством, каждый профессионал своего дела. И ваши навыки необходимо использовать во благо тех, кто нуждается в защите.

– Выражайтесь яснее, капитан, – потребовал шотландский лэрд, обращаясь к Морли по его прежнему военному званию и игнорируя нынешнюю должность. – Не понимаю, куда вы клоните.

– Леди Анструтер находится в опасности, – пояснил Морли. От его внимания не укрылось, как после этих слов полыхнули грозным огнем глаза Тренвита. – А следовательно, так или иначе опасность грозит всем, кто тесно связан с ней…

– Вы имеете в виду наших жен? – уточнил Рейвенкрофт.

– Именно, – ответил Морли. – Поэтому я прошу, чтобы вы оказали мне помощь в поимке преступника, который угрожает графине.

– Я согласен, – поспешно сказал Арджент. – Мне не нравится, когда по соседству с моим домом происходят убийства. Леди Анструтер – любимая подруга моей жены, она обожает моего пасынка. Он иногда рисует вместе с ней в саду. Мои близкие сильно огорчатся, если с графиней произойдет несчастье.