Лимит. Регенерация чувств - Ольга Грон

– Ничего, – попыталась я улыбнуться, – все это в прошлом. Я улечу далеко отсюда. Я буду счастлива.

– Прости меня за тот шантаж… Я не должен был так поступать с тобой, – тихо, с хрипотцой, произнес папа.

Я подняла голову и затуманенным взглядом посмотрела ему в глаза.

Хотела ли я простить его? Наверное, да. Я много раз пыталась это сделать, но у меня не выходило. Мы виделись не так часто, и я никогда не общалась с ним на личные темы – все беседы сводились к делам или же политике. А сейчас мне просто хотелось снова почувствовать себя маленькой девочкой, прижаться к его груди и забыть о том, что в жизни есть зло, предательство и боль.

– Я уже простила тебя, папа…

Слова прозвучали сами по себе, будто вырвались из груди, и я вдруг поняла, что это правда. Я больше не ощущала никакой ненависти к нему. Осталось лишь странное чувство опустошения, словно я упустила за эти годы бойкота нечто важное.

– Спасибо тебе, дочь, – прошептал он, обнимая меня двумя руками.

Я прижалась к нему, чувствуя его любовь. И обняла в ответ, пряча голову на груди, будто от этого тепла оттаивало мое сердце. Захотелось летать – как в детстве, во сне. Мне стало легко и комфортно на душе, и не требовалось больше слов, чтобы выразить все чувства к моему родителю.

– У меня будет ребенок… Твой внук… Или внучка… Если все наладится, постараюсь познакомить тебя с ним, – выговорила я. – Я счастлива наконец-то, папа… Расскажи мне о маме. Как раньше…

Порой прощение становится важным не для того, кого ты прощаешь. Это освобождает тебя же изнутри, снимает груз с души. Одно из великих качеств, которыми обладают люди – умение понять и отпустить обиды прошлого. Освободить того, кто причинил тебе боль. Я простила отца. Возможно, я не имела права его ненавидеть – кто знает. Поздно судить, если столько лет голос разума глушился чувствами. Но теперь осознавала одно – на мне не будет висеть камнем вина из-за несказанных вовремя слов, хоть и немного запоздало.

– Нам пора, – сообщил охранник полчаса спустя, – вас ждут, госпожа Элисон.

Я вышла наружу, увидев Райва Морриса, который не стал вмешиваться в наш с отцом разговор. Он сказал, что вскоре после того, как мы улетим отсюда, отдельный корабль доставит папу домой. Я благодарно посмотрела на него, затем кивнула.

– Спасибо! Нам удалось пообщаться, и мы решили все вопросы. Отвези меня обратно, к Лие.

– Конечно. Корабль уже готов. Здесь нам больше нечего делать, – сообщил он. И я смело шагнула за своим спутником в светлый коридор отсека.

Харли

В здании Сената было довольно шумно. Сессия еще не закончилась, поэтому собравшихся осаждали журналисты.

Я легко получил разрешение на вход. Я мог бы проникнуть сюда в любом случае с помощью ОГБ, но мне нужно было встретиться с Сайласом по его же инициативе, поэтому я решил снова играть роль дурачка-гонщика.

Прибыв к намеченному времени на парковку, где меня тут же окружила охрана, я остановился. Сообщил, что у меня к Сайласу Кару есть личный разговор, и потребовал связать с ним. Главным было не нарваться на Торндайка, у которого сразу же возникнут лишние вопросы.

Мне скрутили руки, но в здание все же завели.

Один из охранников вызвал Сайласа по внутреннему транслятору, сообщив, что с ним желает пообщаться неизвестный человек. И я едва не ухмыльнулся, увидев на экране его удивленную мину.

– Хотелось бы поблагодарить за наше спасение. У меня есть важная информация, которая тебя заинтересует, – выдал я тут же, пока тот не успел опомниться.

– Проводите его в мой кабинет. Сейчас начнется заседание Сената. Времени совсем мало. Не нужно, чтобы посторонние люди находились на виду, – скомандовал человек, имеющий все права и положение, позволяющие распоряжаться здесь.

Охранник кивнул, поняв приказ. Меня отпустили, но люди в форме охраны не сводили пристального взгляда, пока провожали наверх, в просторный кабинет, занимаемый Сайласом Каром.

Знали бы они, что у в окружающих строениях и флайерах уже прячется отряд спецподразделения, вели бы себя иначе.

В этом улыбающемся мужчине в костюме известного дизайнера сложно было узнать хладнокровного убийцу, едва не разрушившего целый город Эверона на моих глазах. Я присел на кресло, пристально глядя на спокойного и уравновешенного с виду Сайласа.

– Терри жива? – спросил он, отходя к окну, и вдруг нахмурился, словно почувствовал подвох.

– Благодаря тебе, мы оба живы. Но Терри нет на Ристине, как ты уже понял. Нам удалось добраться до Росса. Она прячется там с дочерью.

– Ее все ищут, – поджал губы Сайлас. – Ты можешь связаться с ней? Я помогу Терри вернуться на Фарион – там она будет в безопасности.

– Могу связаться, – соврал я без зазрения совести, – ведь я прилетел, чтобы попросить твоей помощи.

– Тебя не видел Торндайк?

– Нет, пока нет. Как только он поймет, что мы живы, у него тут же возникнут подозрения.

– Хорошо, что не видел. Тебя нужно спрятать, чтобы он не начал снова искать Терри, – занервничал вдруг Сайлас.

Он пристально смотрел на меня, словно пытался что-то понять, но я закрыл свои эмоции полностью, и это раздражало уверенного в себе противника.

Я все не мог понять, зачем он вернулся сюда. Если бы он узнал меня в Фарсайде, то не прилетел бы на Ристин. Либо у него были с кем-то свои счеты, а я об этом не знал. Тогда, на презентации, Райв Моррис хорошо прикрывал мой энергетический фон, поэтому теперь Сайлас не чувствовал подвоха.

Но он желал избавиться от нас двоих, и я это прекрасно понимал.

Я, как и Терри – лишний свидетель. Меня не планировалось оставлять в живых. Сайласу нужна была лишь информация о местонахождении Терри. Как только он ее получит, я больше ему не понадоблюсь. Я понял это так же ясно, как и то, что надо делать дальше.

Безумно хотелось спровоцировать его. Я почувствовал привычную мне жажду негативных эмоций, а желание вычерпать силы из этого типа стало непреодолимым. Я специально крутился около него, зная, что ему нужно идти в зал заседаний. С помощью линз я вдруг высмотрел у него пистолет, спрятанный в скрытую панель под компьютером – пригодился детектор металлических предметов.

– Я скажу тебе, где находится Терри, – тянул я время. – Мы надежно спрятались.

Я знал, что в этот момент в зале Сената вместо привычной трансляции цифр и отчетов включается запись разговора Терри и Торндайка в загородном коттедже, а после этого пойдет видео новостей о ликвидации последствий катаклизма и эвакуации населения с Брастона-2.

– Останешься здесь, я позову своего человека, он побудет с тобой. Мне нужно идти, началась сессия.

– Нет, сам останься здесь, – издевался я, как только мог.