Восемь ночей Сан-Челесте - Екатерина Бакулина

Я?

Боже ты мой! До меня только сейчас дошло! Все это так внезапно! У меня не было времени осознать, спросонья. Я не ожидала…

Он ведь первый раз меня видит! Что если… Дернулась в сторону, чуть не вскрикнула, очень глупо попыталась лицо руками закрыть, словно еще можно было спрятаться.

— Вера, ну что ты? — он осторожно мои руки отвел. — Ты очень красивая. Очень настоящая. Я уже давно сижу, смотрю на тебя. Ты мне очень нравишься, вот именно такая.

Потянулся, осторожно поцеловал меня в одну щеку, потом в другую, в лоб, в нос, потом губы. И так рывком, судорожно, прижал меня к себе, затащил к себе на колени.

— Ты мне очень нравишься, — выдохнул в ухо. — Прямо вся-вся. Честно.

Очень честно. Как можно сомневаться в нем?

Я плакала.

— Ну, что ты? — он успокаивал, гладил меня по спине. — Все хорошо. Теперь все будет хорошо.

— Как же ты меня узнал?

Это казалось невероятно.

— Сложно сказать. Почувствовал, — он усмехнулся. — На самом деле, сразу видно, что ты не местная, лицо другое, волосы другие. Белая совсем, хотя тут под солнцем невозможно не загореть. Значит, здесь недавно. Браслет Гильдии на руке… Давай, кстати, браслет.

Он взял меня за руку, нажал, и браслет открылся. Рой взял его, размахнулся и бросил, что есть силы, куда-то вниз. У него с Гильдией свои счеты? Я не стала сопротивляться.

— Я увидел, что ты спишь тут, с недоеденными пирожками, — он говорил, и улыбался все шире, все довольнее. — Сел рядом… Немного страшно было, вдруг я ошибся, буду приставать тут непонятно к кому, напугаю еще. А потом… ты так смешно бурчишь во сне. День тяжелый, да? Я уже слышал, когда ты спала у меня на руках, еще тогда… И сейчас снова. Ну, нельзя было не узнать. Так: «бубу-бубубу».

Он попытался изобразить, засмеялся.

Я обхватила его за шею, прижалась. Было в этом что-то простое и невероятно важное.

— Как же я мог тебя не узнать? — сказал он. — Я тебя так долго искал. Я знаю тебя лучше, чем тебе кажется.

Мы зашли за его вещами.

Не в больницу, а в тот маленький домик, где он жил все это время.

— А тебе не надо отдыхать? — попыталась было я. — Ты же из больницы сбежал. Как ты вообще?

— Все хорошо, — он отмахнулся. — Если я проснулся, значит, регенерация уже закончилась, осталось только восстановить силы. Но для этого не надо лежать, лучше даже пойти позавтракать.

Но сначала — переодеться.

Всю дорогу он держал меня за руку, не отпускал…

К набережной, все так знакомо.

Так странно снова оказаться здесь, но уже не в туристических бунгало, а пройти дальше…

Вся его комнатка — метров пятнадцать, не больше, ванная, веранда с массивным креслом-качалкой и пепельницей под креслом в углу. В комнате обычная односпальная кровать, сундук поставлен под ноги, видимо для увеличения длины. Стол у окна, две табуретки, полка с книгами. Ничего лишнего, очень аскетично. И удивительный порядок. Даже не порядок — пустота, словно тут не живут… нет, может быть приходит горничная убираться, это все-таки территория Гильдии. Но отчего-то кажется, что порядок его личный. Я даже подумала, что вещи в сундуке тоже сложены аккуратно, как в магазине.

Если присмотреться — на столе, с краю, пустая бутылка от джина, засохший кружочек-отпечаток от чашки кофе… Если была бы горничная, то, наверно, убрала бы.

Окно выходит в маленький тесный дворик, смотреть там не на что.

И вот так семнадцать лет? Учитывая, сколько денег он мне перевел, можно было бы найти дом получше. Не нужно было?

— Холостяцкая драконья берлога? — улыбнулась я.

— Вроде того, — он улыбнулся в ответ. — Ты не волнуйся, мы тут жить не будем, только заберем вещи, я, наверно, помоюсь сейчас, и все. Лучше в гостиницу. А завтра, или послезавтра, Кит еще скажет, поедем в Илой. Меня там ждут, все равно никуда не деться. В Илое должны предоставить дом, хотелось бы на Квиринале, красивые виды из окон, простора больше, мне нравилось… но посмотрим. Ну, а потом можно будет подыскать что-то свое, как захочешь.

— В Илой?

Как я захочу? Мы поедем? И я тоже? Я еще не очень решалась открыто думать о нас вместе на долгий срок… не знаю, мы почти не обсуждали это…

Он, кажется, удивился. Обнял меня, привлек к себе.

— Ты же поедешь со мной? Останешься? Или ты собиралась погулять тут немного и домой? Вера, я тебя не отпущу.

Нахмурился, так напряжено вглядываясь мне в глаза, словно сомневаясь.

— Нет, отпущу, конечно, — чуть менее уверенно сказал он. — Если захочешь. Если тебе не понравится… Я же не могу держать тебя силой. Но ведь не сейчас же, правда?

С такой надеждой, что у меня дрогнуло сердце.

— Конечно, поеду с тобой. Куда угодно.

Это было так волнительно, и так… не знаю, страшно немного.

Он выдохнул.

— Хорошо, — сказал, очень довольно. — Тогда, я пока в душ, а ты… чем бы тебя развлечь? Хочешь, вот тут книжки есть, — он полез на полку, достал мне, — по истории Сан-Челесте разных авторов. Вот эта интереснее, хоть и без картинок. По Илойской истории, легенды э-ээ… вот еще планы застройки разных лет… но это, наверно, тебе не интересно. Посмотри сама. Я постараюсь быстро.

Я кивнула. Он же гид, я почти и забыла. Хороший гид, отличный!

— А хочешь, — сказал он, — я могу сходить, принести тебе кофе? И что-нибудь перекусить, чтобы не ждать просто так.

— Лучше потом мы сходим вместе.

Потом я сидела на кровати, листала книжки. Нет, даже не пыталась читать, не могла сосредоточиться. Да и не хотела. Все это было так… необычно. Что-то неуловимо изменилось, стало проще, по-домашнему. «Мы», «мы поедем», «мы выберем дом».

Наверно только сейчас, здесь, сидя на его кровати, слушая, как бежит вода, я осознала, что все это по-настоящему. Что я сделала свой выбор и моя жизнь теперь рядом с ним. Всегда. На какое-то мгновение — даже паника. Но нет же, я счастлива. Эту жизнь я не променяла бы ни на что. Я люблю его. На самом деле очень сильно люблю. Никогда не думала, что так бывает… Да, мы знакомы-то всего ничего, но любовь измеряется не днями.

А потом он вылез, такой весь мокрый, завернувшийся в полотенце. Мне аж страшно стало — сколько на нем свежих шрамов, и каких! Да ему чуть руку не оторвало! И бок слева — словно акула пожевала и выплюнула!

— Да ничего, все нормально, — он только пожал плечами. — Затянулось уже, скоро и следов не останется. От пуль, вон, не осталось следов. А то из меня целую горсть наковыряли… но тогда я быстро отошел. А потом еще с Уилом… Я его убил, — добавил он хмуро. — В небе.