Утопи свои обиды - Лев Альтмарк

Впрочем, о чём он сейчас размышляет? Не о туристических достопримечательностях и не о том, как поскорее скрыться от кого-то, думать надо, а прикидывать, как подкатить к изобретателю, ведь вряд ли Нике заплатят только за то, что он укажет на него пальцем. Каковы дальнейшие планы у Виктора или Эмира, когда они заполучат Давида Бланка, он даже прикидывать не хотел. Не его это дело.

До самого отлёта Ника не находил себе места, слонялся из угла в угол и уже не раз пожалел, что так неосмотрительно ввязался в эту историю. Но когда сел в самолёт, им овладело странное спокойствие. Он всё равно не смог бы отказаться от этого опасного приключения, а если бы отказался, то потом ни за что себе не простил бы. Если выпадает шанс, то грех им не воспользоваться. Второго раза не будет.

И уже перед выходом из самолёта, когда в сгущающемся сумраке за стеклом иллюминатора засветились огни аэродромных служб Бен-Гуриона, он вытащил из кармана маленькую иконку, купленную перед вылетом, и прикоснулся к ней губами, воровато оглянувшись по сторонам. Верующим он не был, но тут не мешало бы заручиться поддержкой со всех сторон. Тем более, кроме небесной поддержки, никакой другой вроде бы не просматривалось.

Особых вещей у него с собой не было, лишь сумка через плечо, поэтому его не досматривали, и уже через пятнадцать минут Ника вышел в зал ожидания. Как и в любом аэропорту, встречающих было много, но он сразу увидел двоих смуглых парней с картонкой, на которой от руки было написано «Никос». Наверняка это люди Эмира.

— Здравствуйте, — сказал им Ника по-английски.

— Можешь с нами, брат, говорить на арабском, — ответил ему тот, который был пониже, — нам передали, что ты знаешь наш язык.

— А здесь можно? — удивился Ника. — Это же Израиль. К вам тут относятся…

— Не беспокойся! — засмеялся парень. — Мы законопослушные граждане. Нас тут никто не тронет.

— Ну, и куда мы сейчас?

— Поехали, брат, переночуешь у нас, отдохнёшь с дороги, а завтра утром займёмся делом.

Пока шли к стоянке с автомобилями, Ника искоса разглядывал попутчиков. Ничего особенного — обыкновенные парни, оба на вид моложе Ники, но какие-то скованные и неразговорчивые. Даже когда сели в машину, старенькую белую «субару» с облупившимся капотом, они не сказали ни слова, лишь тот, который ростом поменьше, сев за руль, обернулся к Нике и сказал:

— Через час будем на месте. Можешь подремать…

Пока они выезжали из аэропорта, стало совсем темно, и, проезжая по шоссе, Ника с интересом поглядывал по сторонам. Всё-таки любопытно увидеть не с экрана телевизора, а из окна машины страну, о которой столько говорят повсюду и ни одна сводка новостей не обходится без упоминания об Израиле.

Он и сам не заметил, как задремал на грязноватом сидении от покачивания машины, быстро летящей по ровному шоссе. А проснулся, когда машина уже остановилась, и кто-то потрепал его по плечу. Ника потёр глаза и вышел наружу.

Они стояли посреди пыльной неасфальтированной улицы с двумя рядами невысоких домов со слепыми тёмными окнами. Редкие светящиеся фонари освещали куски выщербленной дороги, и вокруг них была уже глубокая ночь.

— Пошли, брат, — сказал невысокий, — в доме для тебя приготовлена постель, а если ты голоден, то поешь…

— Нет-нет, — махнул рукой Ника, — мне бы связаться по телефону с Хамидом.

— А кто это такой? — удивился парень.

— Мой приятель, я через него общаюсь с Эмиром.

— А-а, — протянул парень, — пожалуйста, звони ему, если хочешь. Но здесь тебе помогать будем только мы. Так велел Эмир… Кстати, меня зовут Малик.

Ника пожал протянутую руку и пошёл вслед за Маликом в ближайший дом. Комната, в которую его привели, оказалась почти пустой, лишь у стены стоял длинный низкий диван, а посреди комнаты журнальный столик с подносом, на котором лежали виноград и фрукты. Рядом со столиком стоял кальян и бутылки с соками.

Малик протянул Нике сотовый телефон и сказал:

— Если что-то понадобится, говори мне. Да, тебе может позвонить сам Эмир, так что имей в виду… Во сколько ты завтра хочешь встать?

— А какой у нас план на завтра?

Впервые Малик улыбнулся и ответил:

— Завтра и решим. А сейчас отдыхай. Мы с Ясином будем в соседней комнате. — И ещё раз повторил: — Если что-то понадобится, зови нас…

Лежать на низком мягком диване было неудобно, но только сейчас Ника почувствовал, как устал. Немного поворочавшись, он быстро заснул, словно провалился в какую-то тёмную бездонную яму, дышать в которой было тяжело, но и выбираться из которой почему-то не хотелось…

Израиль Сентябрь 2011

Ждать Давида Бланка пришлось недолго. Буквально через полчаса после нашего с ним разговора по телефону, он явился с кучей пакетов — с помидорами, яблоками, какими-то кульками и молочными картонками. А перед самым его приходом мне всё же позвонил Виктор.

— Ну, что там у вас? — недовольно спросил он. — Мы уже испеклись на солнце. Где наш подопечный?

— Его нет, мы тоже ждём, — жизнерадостно сообщил я. — Даже не знаю, сколько ждать придётся.

Мне хотелось как-то досадить Виктору, чтобы не одному мне было сегодня хреново.

— И куда же он делся?

— Уехал в город за продуктами.

— Точно уехал? — Голос Виктора звучал настороженно. — Откуда вы знаете?

— Соседи сказали, — соврал я.

— Ну, так мы его здесь встретим. Дорога-то в поселение всего одна. А вы возвращайтесь сюда, нечего там рассиживаться. Заодно расскажете, какая у него дома обстановка.

— А мы не дома у него, — опять соврал я, — так же, как и вы, жаримся на солнышке на скамейке. У вас-то хоть в машине радио послушать можно, а мы — только свист ветра да клёкот орлов…

— Что-то ты развеселился не по делу! — Похоже, Виктор начал злиться, и это меня ободрило. Не такие уж у него железные нервишки. — Что вы ещё о Давиде от соседей узнали?

— Больше ничего… А у вас спокойно? Как там с ветром и орлами?

Дальше разговаривать Виктор не стал, и я услышал в трубке короткие гудки. Его слова о том, что дорога в поселение всего одна, и там можно дождаться возвращающегося из города Давида, меня несколько обеспокоили. Кто знает, что на уме у Виктора? Случись какая-нибудь беда с Бланком, первые, на кого укажут пальцем, будем мы с Софой. Ведь нас тут уже видела куча народа, да и солдат на воротах зафиксировал нашу машину…

Но долго размышлять о своём незавидном будущем не удалось, потому что дверь в дом вскоре распахнулась, и вошёл Давид, нагруженный пакетами.

— Привет, друзья! Сейчас будем отдыхать после трудов праведных и пить чай. — Он огляделся по сторонам, и лицо его стало кислым. — А где…