Очаровательная скромница - Джулия Энн Лонг

Феба старалась не смеяться.

– Он одержим разве что маленькими когтями и зубами. – В качестве доказательства она подняла и показала маркизу мягкую пушистую лапку. Зверь позволил ей это, словно был чучелом, а не живым диким хищником.

– Эту зверюгу неправильно назвали. Он должен носить имя кого-то с длинными, острыми, крючковатыми когтями, дракона, например, или феникса. Нет, это минотавр. Самое подходящее. Вы должны были назвать его Минотавром.

Она засмеялась, повернула к себе милейшего покладистого любимца и чмокнула его в розовый нос. Маркиз взирал на происходящее с возрастающим недоверием. Феба поставила Харибду на пол, он немедленно прошествовал к маркизу, обвился всем своим жилистым телом, включая хвост, вокруг его ноги, и взглянул вверх чистыми, ясными глазами.

– Он пытается ввести меня в заблуждение мнимым добродушием и, когда я расслаблюсь, начнет новую внезапную атаку?

– Вы говорите, как полковник Кефевр из «Уайтса».

Маркиз растерянно моргнул.

– Откуда, черт возьми, вы знаете о полковнике?

– Слышала от Уотерберна и Данди.

Воцарилось молчание.

– Мужчины, – задумчиво протянул Джулиан.

Феба пожала плечами.

Он недолго колебался, но потом все-таки задал мучивший его вопрос. Ему было необходимо знать.

– Скажите, Феба, вы, случайно, не получали сегодня букетов из оранжерейных цветов?

Она удивленно подняла голову, и на лице отразилось искреннее неподдельное удовольствие.

– Да. Пять штук. И еще пучок полыни.

«Что из этого вы предпочли?» Джулиану очень хотелось спросить, но он удержался.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Воздух был насыщен невысказанными словами.

Как он мог ей сказать? Да сейчас она, скорее всего, ему и не поверит. Джулиан не хотел быть тем, кто откроет ей глаза на правду, и не мог сказать, что было тому причиной.

– Не бойтесь. Харибда любит, когда его гладят по спине и чешут за ушками.

– Это создание нанесло мне болезненные раны и теперь ожидает прощения?

Феба слабо улыбнулась.

– Думаю, многие создания наносят глубокие раны, а потом ожидают прощения.

Снова наступило молчание. Джулиан и Феба смотрели друг на друга. Она – спокойно, он – настороженно.

– Вы так глубокомысленны, мисс Вейл? Решили преподать мне еще один урок? С нетерпением жду, но, видите ли, я истекаю кровью, – сообщил маркиз с праведным гневом.

Феба недоуменно подняла одну бровь.

Драйден вздохнул.

– Ну, если вы настаиваете… – Он наклонился и погладил Харибду по голове. Тот заурчал громче и стал поворачивать голову в разные стороны, чтобы ее гладили везде. Джулиан разозлился на себя, почувствовав нежность к зверьку. – Мерзкая изменчивая зверюга, – нежно проворковал он.

Драйден выпрямился, и Харибда сразу же юркнул под кровать. Ему надоело быть в центре внимания.

Молчание стало угнетающим. Без кота в качестве буфера оба не знали, о чем говорить.

Первой не выдержала Феба.

– Было больно? Когда вас ударили штыком.

Глупый вопрос, и они это знали. Но, взглянув в глаза женщины, Джулиан понял, что Феба хочет облегчить его боль, так же как он стремился умерить ее страдания.

– Больно, – ответил он. – Некоторое время. Потом все прошло.

Феба побледнела и сжала губы.

– Хотите увидеть шрам?

Она спрятала улыбку.

– Уверена, эта уловка сработала с бесчисленным множеством дам.

– Почему же бесчисленным. Я вполне способен их пересчитать.

Теперь она улыбалась уже открыто.

– Мне ужасно жаль, что Харибда причинил вам боль, и поверьте, мне не хватает слов, чтобы выразить свою признательность.

Джулиан молча кивнул.

И Феба наконец задала самый главный вопрос:

– Как вы его нашли?

Он открыл рот и сделал паузу, обдумывая ответ.

– Кот принимал солнечные ванны у конюшни. Лежа на спине. – Он выпалил это резко, глядя в окно, где заходящее солнце окрасило небо в золотистый цвет.

Солнце зажгло в его темных волосах красные искорки.

И Феба поняла: Драйден бросился на поиски кота, забыв о Лизбет и собственном достоинстве. Ради нее. Опять.

Маркиз повернулся к ней. Его лицо было непроницаемым, и только высокий лоб перерезали две глубокие морщинки. Он словно просил ее: «Спаси меня от самого себя».

– Джулиан, – прошептала она, и в ее устах это звучало, как благодарственная молитва. Не совсем понимая, что делает, она протянула руку и погладила его по щеке.

Феба вспомнила, как впервые увидела лорда Драйдена. Тогда она еще не знала его поцелуев. И он не был для нее личностью – только героем мифов, слухов и сплетен. Лорд Айсберг. И еще она вспомнила, как он поцеловал ее во время вальса. Тогда его кожа была чуть-чуть шершавой из-за легкой небритости.

Джулиан нерешительно потерся щекой о ее ладонь, медленно поднял руку и прижал ее ладонь к своей щеке.

И вздохнул.

Феба зачарованно следила, как поднимается и опускается его грудь при дыхании. Его глаза затуманились. Он весь отдался робкой нежности ее прикосновения. Двое, не привыкшие доверять. И она очень боялась, что они сумеют найти утешение только друг в друге.

Джулиан закрыл глаза. И Феба, воспользовавшись моментом, принялась его жадно рассматривать. Выразительные темные брови. Длинные ресницы. Маленький шрам на подбородке.

Вот, что было намного опаснее для них обоих, чем страсть. Ее сердце казалось огромным из-за переполнявших ее чувств. Оно жаждало открыться мужчине. Феба из последних сил старалась удержать его в узде. Его нельзя доверить лорду Драйдену.

– Ты… идиот, – едва слышно прошептала она.

Его глаза удивленно распахнулись. И сразу прищурились.

– Надо было сразу обработать раны зверобоем. Уже не было бы больно. – Она сумела заставить себя говорить спокойно.

Джулиан смотрел на нее во все глаза, привыкая к перемене тона. Его губы крепко сжались.

– Прекрасно. – С удивительной быстротой он расстегнул пуговицы на рубашке, стряхнул ее с плеч и швырнул на кровать. С таким же выражением мужчины бросают перчатку.

Это оказалось неожиданным и весьма болезненным ударом. Феба перестала дышать. У нее закружилась голова, по телу прокатилась жаркая волна, колени подкосились. Хорошо хоть юбки длинные, и не видно, как сильно они дрожат.

– Слишком неожиданно? – с вызовом спросил Джулиан. Он взъерошил волосы и откинул их со лба. Фебу заворожила игра мышц, изящный изгиб плеч, темная поросль на груди и дразняще исчезающая под поясом панталон. Все это хотелось погладить, исследовать руками и языком.