Одноглазый дом - Женя Юркина

Дарт вытащил из кармана нож, вспорол брюхо матраса, а затем извлек оттуда небольшой предмет. Опилки осыпались на его колени, но Дарта интересовал лишь кожаный сверток, найденный внутри. Кошелек. Без зазрения совести он вывалил на пол его содержимое. Тяжелые монеты с грохотом упали на доски. Оценив богатства покойного лютена, Дарт присвистнул.

– У него отродясь столько денег не было, – пробормотал он.

– Ему кто-то заплатил?

Дарт нервно пожал плечами, сгреб деньги обратно в кошель и нахмурился, явно одолеваемый сомнениями. Находка ничего не прояснила, а лишь запутала сильнее. Неизвестно, имели эти деньги какое-то отношение к делу безлюдей или нет.

Флори обвела комнату придирчивым взглядом, поразмыслив, где может быть другой тайник, и решила проверить самодельный шкаф, пока Дарт укладывал матрасы на место. В подземелье дерево отсырело и разбухло. Пришлось приложить усилия, чтобы дверцы шкафа поддались. С противным скрежетом петель они распахнулись, а в следующее мгновение на Флори посыпались вещи. Что-то больно ударило ее по плечу, хрустальная ваза разбилась об пол, брызнув осколками под ноги, а остальное содержимое высыпалось с лязгом, скрежетом и звоном.

Несколько мгновений они растерянно смотрели на груду найденных вещей, а потом Дарт начал разбирать ее. Доставая предметы один за другим, он комментировал каждый:

– Малахитовая статуэтка из каминного зала. Латунные ручки от дверей: раз, два, три. Антикварные часы из кабинета. Мраморная пепельница оттуда же. Серебряные подстаканники, поднос и хрустальная ваза – все из кухни. Бронзовый олень. Столовое серебро.

Он устал перечислять и замолчал, в исступлении глядя на оставшуюся кучу вещей.

– Вот ублюдок, – сквозь зубы процедил Дарт. Потом будто бы вспомнил, что рядом стоит растерянная Флори, и пояснил: – Все эти вещи из безлюдя Мео.

Значит, первого погибшего лютена обворовали. Не нужно быть знатоком, чтобы понять ценность этих предметов. Если сдать все в ломбард или перепродать старьевщикам, наверняка наберется сумма намного больше той, что Дарт обнаружил внутри матраса. Возможно, и те деньги были добыты подобным образом.

– Он ограбил Дом-на-ветру. Собирался растащить его, как падальщик.

Дарт выглядел совершенно разбитым – хуже, чем хрустальная ваза перед ним, – и продолжал сокрушаться, подбирая все новые выражения и ругательства, чтобы облечь в форму одну простую мысль: Сильван был предателем. А вот как далеко он зашел в своем вероломстве, им еще предстояло выяснить. Даже если допустить, что Мео стал жертвой вора, то Сильван не последнее звено в этой цепочке: кто-то убил его самого и Паучиху. Было что-то, объединявшее смерти этих лютенов. Поделиться своими домыслами Флори не успела, ощутив, что земля под ногами дрожит.

– Дарт, – с тревогой позвала она, – с безлюдем что-то неладное.

Он отвлекся от размышлений и огляделся. Дверцы шкафа тревожно покачивались на петлях.

– Кто-то идет сюда.

Они сгребли вещи и забросили обратно на полки. Мелкие предметы, оставшиеся на полу, Дарт пнул под шкаф. Флори бросилась гасить фонари, судорожно придумывая, где прятаться. Деваться им было некуда. Дверь в тоннели опечатана, в доме нет мебели и других комнат, а единственный выход перекрыт нежданными визитерами.

Она бы так и металась в поисках укрытия, если бы Дарт не затолкал ее в шкаф. Спустя мгновение он забрался следом и захлопнул дверцы.

– Что бы ни случилось, молчи, – шепнул Дарт, и ей стало не по себе. Что могло такого произойти? Ее воображение не успело разыграться.

В Корень-дом кто-то спускался. Приближающиеся шаги и голоса заставили замереть и полностью обратиться в слух. Когда визитеры вошли в комнату, их речь стала разборчивой.

– …нам обещали двойное жалованье, – сказал первый.

– Да хоть тройное, мне эти безлюди хуже гнилой картошки, – отозвался второй.

Судя по шагам, кто-то из них прошел в дальний угол, чтобы проверить замок и печать. Следящие. От одной этой мысли внутренности Флори скрутило в тугой узел.

– Ты уж потерпи, начальник грозится послать домографа куда подальше.

– Справедливо. А то он слишком борзым стал, рыбью кость ему в горло.

– Да, Клайдбэрр был зол, как сотня демонов, когда проиграл дело. Теперь его повышение надолго откладывается, – с усмешкой сказал первый.

– Чисто. Замок на месте, печать целая, – перебил второй.

– Вечно ты обламываешь на полуслове.

– У нас два безлюдя на обходе. Пошевеливайся, нам еще ключи сдавать.

Снова шаги – последние прозвучали так отчетливо, что стало ясно: следящий остановился прямо перед шкафом и теперь, видимо, раздумывал, проверять ли его. Осколки разбитой вазы хрустнули под его ногами. В темноте Флори не могла видеть выражение лица Дарта; они даже не касались друг друга, но чувствовали одно и то же: оба боялись, что двери шкафа откроются. От следящего их отделяла пара необтесанных досок на петлях. Резкий рывок – и он обнаружит двоих невезучих детективов. На этот раз им не отвертеться. «Злой, как сотня демонов» Клайдбэрр не упустит шанса поквитаться, а домограф, чье положение стало слишком шатким, уже не спасет их.

– Эй, ты куда лезешь? – внезапно осадил следящий напарника.

– Хочу проверить, не завалялось ли там чего ценного.

– Даже домограф туда не совался. Приложился к дверце, послушал там что-то через трубку – и отошел. Уж не знаю, что он услышал, но лезть туда передумал. Ты-то куда прешь?

Если бы не следящие по ту сторону, Флори бы закричала и сию секунду выскочила из укрытия. Ей пришлось остаться, подавив в себе накатывающую волну ужаса. Она знала, почему Рин не проверил шкаф. Как и говорил Дарт, домограф действовал строго по Протоколу. В Корень-доме не было других комнат, и шкаф, вросший в земляную стену, оставался самым укромным уголком в безлюде – здесь располагалось его сердце, где мог находиться только его лютен.

Мысль прервалась, когда дверца внезапно дернулась. Предупреждение не остановило, а лишь раззадорило следящего.

– Не будь суеверным, – сказал он с напускной важностью. – В прошлый раз я стащил со стола чайник – и ничего не случилось. В быту пригодился.

Флори ощутила, как по ее спине ползут капли пота, но постаралась не шевелиться. Если шкаф качнется, следящий точно поймет, что внутри кто-то есть.

Его напарник явно не разделял восторга:

– Совсем чокнутый. Кто же вещи из безлюдя в дом тащит? Это хуже помойки.

– Да пошел ты…

Внезапно Флори разом почувствовала прикосновения на лодыжке, плече, щеке и спине. Она инстинктивно стряхнула с себя что-то, упавшее на дно шкафа с тихим, почти неразличимым стуком, и едва сдержалась, чтобы не закричать. Жуки. Множество жуков. Вероятно, это были древоточцы, живущие в шкафу или внутри самого дуба. Откуда бы они ни взялись, их становилось все больше: Флори ощущала эти ползущие прикосновения по всему телу.