Кракен - Чайна Мьевилль

— Дейн. Билли. — Вати обратился к ним из каменного ангела. — Уверены, что не привели хвоста?

— Отвяжись, Вати, — добродушно сказал Дейн. — Как забастовка?

— Боремся. — Вати кружил в промежутке среди неухоженных могил, говоря то из одного, то из другого, то из третьего каменного лица. — Если честно, у нас большие проблемы. На меня напали.

— Что? — воскликнул Дейн, встревоженно шагнув к изваянию, где предположительно помещался собеседник. — И как ты? Кто напал? Как?

— Я в порядке. Едва было не схватили, но теперь все позади. Кто-то из полиции. Чуть меня не скрутил, но я разобрался. Хорошо в этом одно: я кое-что узнал. Он вроде как истекал сам из себя, вот.

Билли медленно поворачивался, оглядывая всех ангелов.

— Ко всем нам пришли визитеры, — сказал Дейн. — Помнишь Бёрн?

— Советницу Гризамента? А что с ней?

— Мы видели ее, Вати. — (Листья плюща и нависающих деревьев внезапно глухо зашумели.) — Гризамент жив.

Облака помчались по небу, словно получив срочный вызов. Билли услыхал, как в траве прошелестело какое-то мелкое животное.

— Вы его видели?

— Мы с ним говорили. Это он, Вати. Хочет работать с нами. Чтобы найти кракена.

Рядом с могилами послышались и другие шорохи.

— Что вы ему сказали?

— Что нам надо подумать.

— И что же вы думаете? — Через несколько секунд молчания Вати заговорил из весьма слащавого ангелочка. — Билли, что ты думаешь?

— Я? — Билли прочистил горло. — Не знаю.

— Нам нужна вся помощь, которую только можно получить, — осторожно сказал Дейн.

— Да, но… — начал Билли. Его самого изумило, как напористо звучит его голос. — Вы считаете, что я обладаю знаниями, о которых и сам не подозреваю, верно? Что ж, не знаю почему, но мне это не нравится. Понятно?

— Этим не стоит пренебрегать, — сказал наконец Вати. — Слушайте. Имею кое-что вам сообщить. Помните тот список переносчиков, которые предположительно могли умыкнуть кракена? Я все его просматриваю. — В тот день голос Вати был тонким и холодным, как мрамор. — Саймон, Айкан, парочка других, помните? Все они жидковаты для подозреваемых: мы слышали, что они собой представляют, на кого работают, в чем хороши, а в чем нет, все такое. Если как следует подумать, можно штаны прозакладывать, что любой, кому ведомо о кракене, знает о них то же самое и тоже их ищет. Мы слышали от старого соседа Айкана, что копы пытались его найти. Только они заблуждаются. Саймон — вот кто темная лошадка.

— Саймон Шоу не при делах, — заметил Дейн.

— Да, он завязал — в том-то и дело, — сказал Вати. — Я поразмыслил насчет методов. Ребекка пользуется кротовинами, но ей нужен источник энергии, а он оставляет взбаламученные частицы. Ты говорил, полиция ничего не нашла?

— Не знаю, что именно они искали, — ответил Билли. — Но говорили, что нет никаких признаков хоть чего-то.

— Верно, — сказал Вати из Мадонны. — Айкан пользуется могучим методом Тай-аль-Ард…

— Только этим видом телепортации я бы и воспользовался, — сказал Дейн.

— Не собираюсь тебя упрекать. Но даже если бы он смог передвинуть нечто столь огромное, как кракен, кое-кто из ирфанов почувствовал бы. Ты говоришь, Саймона на сцене не было. Но дело вот в чем: у него таки есть фамильяр.

— Я не знал.

— Сказать по правде, и я тоже, пока один из наших активистов мне не напомнил. Этот дух не таков, как большинство фамильяров. Саймон следил, чтобы тот платил взносы, — годился дух на немногое, но сколько-то энергии нам отчислял. Хозяин относился к нему неплохо. Любил гаденыша. У нас должно было сохраняться соединение с ним, однако никто не чувствовал канала. Мне пришлось заняться его поисками. Не знаю, как долго он где-то ошивался. В конце концов нашел бедолагу на свалке. Он здесь лишь потому, что доверяет мне.

А какой же фамильяр ему не доверял?

— Здесь? — спросил Билли. — Прямо здесь? — (Статуя свистнула. Из-под тощего куста неподалеку снова послышалось шуршание.) — Господи, что за чертовщина?

Среди окурков и остатков еды посапывал, хныкал и лопотал комок струпьев и спутанных волос, размером примерно с ладонь. Определенных черт у него не было — сплошная мешанина грязи и изъязвленной плоти.

— Это еще что? — изумился Дейн.

— Саймон заказал его с нуля, — объяснил Вати. — Это его запекшаяся кровь. Его струпья. Их соединили жизнетворной глиной. Шерсть взята у ветеринара: здесь и собачья, и кошачья, и чья угодно.

У создания не было ни глаз, ни видимого рта.

— Ну и какой прок от этого комка шерсти? — спросил Дейн.

— Никакого, — сказал Вати. — Он совсем не смышлен, так, пустячный охранник, без способностей к магическим фокусам. Но тем не менее Саймон его сделал, и там есть его собственные части, — значит, между ними имеется какой-никакой канал. Не очень явный, но почувствовать можно. Не знаю, что именно, но что-то испугало Саймона пару лет назад, и очень сильно: он отошел от дел. И, судя по настроению этого моего братца, не так давно произошло что-то еще. Знаете, за каким занятием мы его застукали? — Существо задрожало, и Вати снова издал успокоительный звук. — Он собирал еду — наматывал ее на себя, чтобы утащить. По-моему, для Саймона. Думаю, он немало дней совершал вылазки, чтобы раздобыть съестного и приволочь хозяину. Скорее всего, он действовал по собственному почину.

— Зачем Саймону этакое чудо-юдо? — спросил Дейн, не сводя глаз с жалкого и потрепанного фамильяра.

— Ну как же, — ответил Вати-статуя. — Ты же знаешь, как привык одеваться Саймон. Дейн, ты что, никогда телик не смотришь?

— И как же он одевался? — спросил Билли.

— В бутафорскую форму, — сказал Вати. — С маленьким значком на груди.

В голосе его сквозило лукавство.

— Какое это имеет значение? — осведомился Дейн.

— Нет, — сказал вдруг Билли, не сводя глаз с причудливого существа. — Ты просто водишь нас за нос.

— В точку, — подтвердил Вати. — Ты усек.

— Что? — сказал Дейн, глядя то на статую, то на Билли. — О чем вы?

Постоянно приходится слышать, объяснял Билли Дейну — и как же приятно ему было что-то объяснять Дейну, — о влиянии научно-фантастического чтива на подлинную науку. До нас доходят смущенно-гордые признания в том, что для большинства ученых источником вдохновения служит всякий визионерский вздор, которым они увлекались в юности. Специалисты по спутникам кивают на Артура Кларка, а биологов на их поприще заманивают невро- и нанотехнологические грезы авторов небылиц. А главное, тягостное проникновение в космос, изображенное Родденберри[48], вызвало стремительный рост количества юных физиков, пытающихся воспроизвести репликаторы, трикордеры, фазеры и кабины нуль-транспортировки.