Остров для белых - Михаил Веллер

(Премии Мира здесь не учитываются.)

Ветер рвал флаги над площадью. Солнечные лучи слепили с расчерченных стеклянных стен торгового центра и муниципалитета. Парковая зелень темнела за краем собравшейся толпы.

— Сегодня мы собрались здесь, — гремел и обрывался голос из колонок, — чтобы почтить память тех, кто сделал наш мир открытым! Кто отправлялся в неизведанные дали навстречу бесчисленным опасностям, чтобы открыть наш мир всем народам планеты. Кто жертвовал здоровьем и жизнью, чтобы донести все блага цивилизации до бедных отсталых племен, прозябавших в каменном веке.

Могилы этих отважных людей, наших великих предков, остались на всех континентах. В раскаленных пустынях и непроходимых джунглях, в малярийных болотах и скалистых горах, в заснеженной тундре и бездонных океанах покоятся их кости. Их крошечные утлые корабли, движимые ветром, достигли самых глухих уголков земли. И с ними шла — цивилизация! С ними шел Закон. С ними шла наука, шли великие технические достижения, шло избавление от голода и болезней.

Путь их был тернист. Потомки оказались неблагодарны. Их жертвы и свершения были поставлены им в вину. Беспамятные наследники их бессмертных дел покрыли память предков позором.

Но мы знаем, что вихри Истории всегда разметают нанесенный мусор! Мы, существующие благодаря им, мы, в чьих жилах течет их кровь — мы помним их!!! Мы помним их имена, мы храним в памяти вечно их подвиги! И сегодня!!! Здесь и сейчас!!! Мы открываем памятник!!! Белому Колонизатору!!! Бессмертному образу!!! Энергии и силы, воли и храбрости, ума и упорства!!! Которые вознесли нашу цивилизацию на вершину мировой истории! И сделали доступной для всех!

Мэр на помосте замолк и взмахнул рукой. Толпа взревела. Разноцветные воздушные шарики взлетели в небо. Оркестр лязгнул медью и сотряс атмосферу: «God Bless America».

Посреди площади высился двадцатифутовый грушеобразный нарост, покрытый белым чехлом. Стоящий рядом конгрессмен от штата потянул шнурок. Чехол раскрылся на две половины и мягкими складками сполз вниз, обнажая монумент.

На обломке скалы, опираясь ногой о нос разбитой лодки, стоял мужчина в полувоенном френче и бриджах. Обут он был в ботинки с крагами, а голову покрывал сдвинутый на затылок тропический шлем. Левая рука сжимала ствол опущенного к ноге ружья, правой он приобнимал за плечи худенькую женщину с явно азиатскими чертами лица. Спереди же к ним прислонился африканский ребенок с курчавыми волосами. Что же касается деталей, то можно упомянуть ожерелье в руке у женщины и большой кусок хлеба у ребенка. Поза мужчины, вся его фигура и резкие черты лица выражали силу и непоколебимость героя, всецело преданного своей великой миссии. Из серого гранита исполнен был памятник и тщательно проработан в реалистической манере, которая так подобает духу романтизма.

Когда рукоплескания затихли, к микрофону поднялся Дракон местного отделения Ку-Клукс-Клана в церемониальном балахоне, сдвинув с лица капюшон.

— Воздавая должное великим проводникам прогресса, — сказал он, — мы не должны идеализировать их. Это были сложные, неоднозначные личности, и их энергия, их великая миссия нередко подвигала их на суровые, жестокие поступки. И их доблести и пороки были сплавлены воедино.

Их вела жажда открытий и подвигов. Но еще — жажда богатства и почестей, власти и роскоши. За стеклянные бусы и железные топоры, за ром и виски они выменивали у доверчивых туземцев драгоценное дерево и пряности, слоновую кость и таинственные снадобья.

Славя память и деяния этих первопроходцев, этих проводников цивилизации, мы не должны, не имеем права не упомянуть и черные страницы нашей великой истории. Некоторые из них стали работорговцами и увозили несчастных аборигенов за океан — в кандалах, в тесных трюмах своих кораблей. Отважные и жадные конкистадоры, закованные в железные латы, на огромных конях, вооруженные ружьями и пушками, разрушали туземные империи и захватывали огромные земли — они искали и забирали все золото и серебро, драгоценные камни и меха. Они принесли с собой болезни белых людей, корь и оспу, от которых целиком вымирали местные народы.

Время открытий и завоеваний — всегда жестокое время. И провозглашая славу бесстрашным сынам прогресса — Белым Колонизаторам — мы должны непрестанно возносить и молитвы — за души тех, кто пал жертвами прогресса, кто под палящим солнцем переносил муки на плантациях, но и за тех, кто обратил вольных детей природы в рабов и чьи грешные души несут сейчас покаяние Там, во владениях Отца Небесного…

Дракону также устроили овацию с выкриками и свистом, но в атмосфере повисло такое необъяснимое ощущение, что пафоса и высоких речей пока достаточно. Наелись. Хорошо бы сменить жанр. Облегчить тональность, так сказать.

Поэтому высокого черного парня с буквами BLM на майке, занявшего место у микрофона, встретили иронично-выжидательно: «Давай, сказани-ка!» — «А кто этого сюда позвал?!» — «Пару слов попроще!»

Парень сдернул с головы красную бейсболку с надписью «MAGA» и закричал:

— Спасибо, братья! Спасибо всем вам и вот этим ребятам, — сделал жест в сторону памятника, — за то, что я здесь, и мой народ здесь!

Что бы мы делали сейчас в Африке, если бы не белые? Не торговцы и колонизаторы? Жили бы в каменном веке, убивали друг друга копьями и стрелами, ели всякую дрянь, да и то редка досыта, не доживали бы до старости.

Да, нас заставляли работать на шахтах и фермах — но нас кормили! Нам построили больницы и школы, нас лечили и учили грамоте. Нам запрещали убивать друг друга. Из каменного века мы за каких-то двести-триста лет перешли в мир цивилизации — белой, европейской, развитой цивилизации. Вы потратили тысячи лет, чтобы построить ее, отвоевали на тысяче войн, пролили моря пота и крови, сделали величайшие научные открытия.

Мой народ заплатил очень малую цену за то, чтобы войти в вашу цивилизацию. Двести лет рабства на плантациях — ничто по сравнению с тысячами лет рабства белых у своих же белых в древности. Нас не распинали на крестах, не заставляли дробить камень в каменоломнях и грести огромными веслами на галерах. Вы были милостивее к нам, чем к своим братьям тысячи лет подряд.

Извините, что мои братья иногда ведут себя как безмозглые свиньи. Слишком коротко было время от джунглей до университетов. Это пройдет. Мы с этим разберемся.

Белый Колонизатор привез кандалы и виски вместе с медициной и грамотой, наукой и техникой, конституцией и правами человека. Мы все знаем, что перевесило на весах Истории! Негры и белые сегодня без разницы. Мы выпьем сегодня за Белого Колонизатора!

…Тут начался какой-то фестиваль речей. Подобных речей давно никто не слышал, так что ток-шоу нарисовалось увлекательное.

Латинос, приодевшийся ради торжественного случая в некий этнический наряд из узких брюк с лампасами и огромного сомбреро, время от времени тренькал на банджо, а в основном кричал как пьяный на празднике, думающий, что он поет: