Северная корона. По звездам - Анна Джейн

Марте он, естественно, не написал, хотя она, дурочка, надеялась на это, а просто смотрел в темное небо, разрешая себе ни о чем не думать и наслаждаться моментом. Ему было смешно, что две мелкие девчонки считают его – да-да, вы не ослышались, его! – почти героем. Это ведь так забавно. Только вот небольшая часть души Александра не находила происходящее забавным. Этой части его души было грустно, как ребенку, наблюдающему за гибелью молодой собаки-дворняги, попавшей под машину.

И Марте тоже было грустно. Повод для чувств был дан, и девушка медленно начала влюбляться в Александра, сначала боявшись признаться в этом даже самой себе.

Взращенный на кристаллах лотос пустил чересчур глубокие корни в ее солнечном сплетении. И, кажется, они даже касались ее души.

Год назад, декабрь – май

Время резво, как свежий ветер, летело вперед, а вместе с ним по заснеженной светлой дороге жизни вперед мчались и чувства Марты, облеченные в форму благородного, но сторонящегося людей юного единорога. Он, белокожий и златогривый, скакал вслед за очаровывающими звуками скрипки, боясь остановиться хоть на минутку. Потому что как только волшебное создание разрешало сделать себе передышку, вместо музыки Страдивари или Баха оно начинало слышать голос Саши, после чего бежать вперед единорогу более не хотелось. Тогда он мечтал только об одном – припасть на колени, закрыть слезящиеся глаза и провалиться в омут беспамятства, чтобы звуки голоса Александра пропали вместе с его смутным, но навязчивым образом, стоявшим перед внутренним взором. Терять сознание единорогу не удавалось, и он вновь начинал сосредоточенно скакать вслед за звуками музыки, пытаясь найти утешение в них.

Душа Марты, пытавшейся игрой на скрипке отрешиться от своих глубоких симпатий к Саше, не находила покоя. Она понимала, что не имеет никакого права что-либо чувствовать к этому человеку, но также и знала, что сердцу приказывать она не в силах, и действительно страдала.

Невзаимная любовь – это само по себе достаточно тяжкое испытание для любой человеческой души, неважно, кому принадлежащей: мужчине или женщине. А любовь к тому, с кем встречается твой близкий человек, мучительна вдвойне. К горечи неразделенных чувств Марты, которая все это отлично понимала, примешивался стыд, гнев на саму себя, злость непонятно на кого, что все вышло так, а также множество других чувств, не самых приятных и иногда даже пугающих девушку.

Нет, никакая любовь, будь она даже безответной, не лишена очарования искренности и одухотворенности, но, как считала Марта, любовь к парню сестры была смешана с чем-то неправильным, грязным, как весенний двор, усеянный проталинами. Она не имеет права ничего испытывать к Саше, ведь он уже занят – и занят ее сестрой Никой. Кузина всегда помогала Марте, нежно относилась к ней и поддерживала, а она, такая неблагодарная скотина, посмела влюбиться в ее парня. Ну и кто она после этого? Кто? Хороший человек, надежная сестра, отличная подруга? Отнюдь. Она – самая настоящая свинья. Свинья, которая завидует сестре и не может сдержать приступы отчаяния и злости. И зачем только Саша тогда помог ей и Наде? Ведь именно после этого случая Марта отчетливо поняла, что она скучает по этому почти незнакомому черноволосому человеку и ее преследует навязчивое желание – коснуться его руки или лица или хотя бы просто увидеть.

Тогда, после случая в баре «Три сосны», Марта долго не могла уснуть и послала Дионову эсэмэс со словами благодарности, надеясь, что он ответит ей, но, как оказалось, Саше было все равно. Да, молодой человек не рассказал о произошедшем никому, и даже Ника не знала об этом; но и сам он ни разу не вспомнил случившееся, хотя Марта думала, что если они встретятся, Александр хотя бы спросит, как она, не пристают ли к ней больше какие-нибудь отморозки? Но ему было все равно.

Когда все равно – тогда больно. И сердце звучит пианиссимо.

А еще Марта испытывала и исступленную, но никому невидимую ревность, когда, к примеру, видела Нику с Сашей или когда слышала от мамы, что ее племянница наконец-то нашла себе парня. Пик этой самой ревности, колючей, как стальная щетина, и едкой, как аммиак, в душе Марты пришелся на январь, на первый день нового года, когда скрипачка по телефону узнала от сестры, что та поедет на пару дней с Сашей в горы, дабы покататься на лыжах и подышать свежим воздухом. Когда радостная Ника, любящая приключения и поездки, говорила об этом Марте по телефону, та неожиданно для себя крепко сжала зубы и почувствовала в голове глухие удары колокола из церкви ревности.

– Саша забронировал номера в отличном местечке – на горнолыжной базе «Снежная», помнишь, твоя мама туда ездила? – говорила веселая Ника Марте. – Мы там проведем пару дней. Погодку обещают классную.

– Мама говорила, ей там понравилось, – отозвалась чисто на автомате Марта, а сама закрыла глаза – так неприятно и больно ей было слышать о том, что кузина и этот проклятый Саша, без спроса заселившийся в ее сердце со всеми своими вещами, поедут куда-то вместе. Нет, длинноволосая девушка отлично знала, что они общаются и их общение становится все серьезнее и серьезнее, а Ника начинает таять и все более и более благосклонно относиться к Александру, но лишние напоминания об этом Марту лишь травмировали, и она, сама себя не контролируя, начинала злиться и ревновать, за что сама себя и корила. – Надеюсь, вы здорово проведете время, – сказала Марта Нике через силу, и актерское мастерство ее не подвело – вышло это очень даже натурально.

– Спасибо. Я давно уже не каталась на лыжах, – мечтательно произнесла ее старшая сестра и, чуть подумав, доверительно сообщила: – Знаешь, а мне страшно немного.

– Почему же?

– Мне кажется, если я поеду туда с ним, что-то изменится. У нас будут совсем другие отношения. А я этого как-то… боюсь, что ли.

Бледные щеки Марты покрылись румянцем – от внутреннего, несвойственного ей огня и какой-то неприязни, и она промолчала, а Ника продолжила:

– Я в наших отношениях так и не разобралась до конца. Иногда мне кажется, что Саша стал таким же, как и прежде, а иногда я вижу в нем какого-то совершенно другого, взрослого человека, которого никак не могу понять, но внимание которого мне приятно. Мартик, слушай, – вдруг предложила Ника, – может быть, поедешь с нами? А?

– В смысле? – с тоской посмотрела скрипачка в окно, за которым неспешно падал огромными ленивыми хлопьями снег. Казалось, что это облака опадают, как деревья осенью, и почему-то от этого становилось жаль небесных обитателей.

– В прямом. Поедешь с нами – ты ведь на каникулах. И тогда…

– Нет, Ника, не поеду, – решительно отказалась ее кузина, подумав, что, видя постоянно их вдвоем, она точно сойдет с ума. Уровень злости в ее крови увеличился, и сердце от этого стало активнее разгонять кровь – чтобы она донесла эту эмоцию каждой клеточке ее организма. Ну почему Ника, а не она, Марта, встречается с Сашей?! Почему ее сестра может позволить себе роскошь объятий или даже поцелуев, не слишком-то любя этого человека или не любя его вовсе, а она, которая испытывает к нему настоящие, как девушке казалось, глубокие чувства, вынуждена быть лишь жалкой наблюдательницей? Почему так несправедлива жизнь? Что вообще происходит?! Эй, вы двое, что вы наделали?