Цветок пустыни - Кира Леви

мягкие ткани, аккуратно прикрыв одеялом. На её лице теперь сияла тихая, почти неземная улыбка, словно отражая весь тот свет, что теперь наполнял её сердце.

Мои руки слегка дрожали, когда я крепче прижал к себе трёх крохотных девочек. Золотая малышка уютно прижалась ко мне и зевнула, протирая кулачками сонные глазки. Перламутровые двойняшки внимательно изучали меня, издавая тихие, довольные звуки, похожие на мурлыканье.

Когда я убедился, что моя семья спокойно отдыхает, то осторожно приблизился к двери сокровищницы, которая оставалась плотно закрытой всё это время. Сердце билось быстро, волнительно ожидая момента, когда смогу показать своих драгоценных дочерей отцу и дяде, которые терпеливо ждали снаружи, проявляя уважение к святости нашего гнезда.

Я медленно приоткрыл дверь и встретился взглядами с отцом и дядей. Оба тут же вытянули шеи, с нетерпением и любопытством пытаясь разглядеть новорожденных дракончиков.

— Отец, дядя, взгляните на моих дочерей! — тихо, но с гордостью произнёс я, слегка наклоняясь, чтобы им было удобнее рассмотреть малышек.

Первым отреагировал дядя Шии-Тари. Его глаза вспыхнули восхищением, губы растянулись в широкой улыбке, и он восторженно воскликнул:

— О, Духи Каракса! Какие же они прекрасные! — Его взгляд сиял от восторга и счастья. — Эрган, три девочки — это благословение! Поздравляю, племянник!

Отец некоторое время молчал. Его глаза были прикованы к золотой малышке, которая любопытно разглядывала его, невинно улыбаясь. Внезапно его лицо изменилось, став одновременно растерянным, взволнованным и потрясённым. Губы слегка задрожали, и он сделал шаг назад, словно увидел призрака прошлого.

— Отец? — настороженно спросил я, обеспокоенно вглядываясь в его лицо. — Что с тобой?

Он медленно поднял на меня взгляд, глаза его потемнели от бушевавших внутри эмоций.

— Эрган, эта девочка... золотые локоны... — голос отца был едва слышен, словно он боялся озвучить нечто невероятное.

— Что с ней? — переспросил я, чувствуя, как внутри меня медленно нарастает тревога.

Отец глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и только после этого, едва слышно, произнёс:

— Помнишь, я подарил золотой драконице украшение, и оно исчезло, а вместо него она дала мне золотой локон? Теперь я понял, что это был за дар, сын…

Он остановился, словно ему было больно произносить следующие слова. Потом снова собрался с силами и продолжил, тихо и твёрдо:

— Твоя золотая девочка, Эрган… Это моя истинная пара. Эолайн спасла её…

Возникла глубокая тишина. Я замер, не веря услышанному. Осознание значения слов отца с огромным трудом проникало в сознание.

— Это невозможно… — пробормотал я растерянно. — Ты уверен?

Отец медленно кивнул, не отводя взгляда от малышки, которая словно почувствовала его пристальный взгляд и весело замахала крохотной ручкой. Его глаза наполнились такой нежностью и болью одновременно, что моё сердце болезненно сжалось.

— Духи, какая судьба… — прошептал отец, не в силах отвести от неё глаз. — Она родилась спустя тысячи лет после меня… А я уже думал, что обречён на вечное одиночество.

Дядя Шии-Тари внимательно слушал, переводя взгляд с отца на малышку. Его взгляд потемнел, и он тихо сказал, словно стараясь успокоить отца:

— Это дар, друг, — негромко произнёс он. — Духи дали тебе знак, что одиночество твоё не вечно. Ты нашёл её, пусть даже теперь тебе придётся ждать долгие годы, прежде чем вы сможете быть вместе.

Отец усмехнулся и кивнул, с трудом отрывая взгляд от своей маленькой пары и переводя на меня:

— Береги её, Эрган. Она особенная.

— Конечно, отец, — заверил я, крепче прижимая малышку. — Можешь не сомневаться. Я защищу её любой ценой.

Мы замолчали, погружённые в мысли. Затем дядя нарушил тишину, пытаясь вернуть атмосферу праздника:

— Ну, племянник, такое событие надо достойно отметить! Ваш новый эмират обязан праздновать рождение первых наследниц твоего рода!

Я улыбнулся, чувствуя, как на сердце стало легче, а напряжение постепенно спало.

— Ты прав, дядя. Сегодня весь эмират должен радоваться вместе с нами!

И праздник, организованный в честь рождения трёх девочек, вскоре охватил весь эмират. На центральной площади перед храмом золотой драконицы собрались сотни людей, драконов и оборотней. Музыка и смех разлились по барханам, а ночное небо озарилось красочными огнями фейерверков.

Я стоял рядом с отцом на балконе дворца, наблюдая за яркими огнями праздника, охватившего весь эмират. Отсюда было прекрасно видно центральную площадь, заполненную ликующими людьми. Музыка и звонкий смех поднимались до самых звёзд, отражаясь в ночном небе разноцветными вспышками фейерверков.

Отец молчал, задумчиво опираясь руками о каменные перила. Его взгляд был устремлён куда-то далеко, к дверям сокровищницы, где сейчас спокойно спали моя любимая драконица и три маленьких драгоценных существа, появившихся сегодня на свет. Я хорошо понимал, почему его взгляд стал таким печальным и одновременно полным трепетной надежды.

Малышки пока не могли покидать гнездо — древние драконьи традиции запрещали выносить детёнышей наружу до тех пор, пока драконица сама не разрешит этого. Даже я не осмелился бы нарушить это священное правило. Поэтому отец видел свою истинную пару всего лишь мгновение, стоя за дверью сокровищницы, и теперь его сердце разрывалось от невозможности снова быть рядом с ней, обнять и защитить, как того требовала его драконья сущность.

Я осторожно коснулся плеча отца, возвращая его внимание к празднику:

— Всё будет хорошо, отец. У нас впереди вечность. И для нас обоих, похоже, она только начинается.

Он улыбнулся с лёгкой грустью и тихо ответил:

— Ты прав, Эрган. Сегодня мы празднуем рождение новой жизни. И я благодарен Духам за то, что они подарили нам эту надежду.

Мы вновь посмотрели на торжество, и я почувствовал, как спокойная радость наполняет моё сердце. Да, сегодня было время радоваться. И все мои подданные ликовали вместе с нами, приветствуя три маленьких огонька, зажёгшихся в нашем гнезде и изменивших навсегда судьбу не только нашей семьи, но и всего Каракса.

Эпилог

Полвека.

Много это или мало? Для дракона — лишь взмах крыла. Для пустыни — миг, почти незаметный. Но для тех, кто когда-то видел бесплодные барханы, перемены были колоссальными. Песок отступил под натиском зелёных садов и оливковых рощ, бескрайние плантации фруктовых деревьев и виноградников раскинулись по некогда пустынным землям. Там, где пятьдесят лет назад властвовал лишь раскалённый песок и палящее солнце, теперь журчали ручьи, а воздух наполняли ароматы жасмина, роз и апельсинового цвета.

Эолайн добилась своего — пустыня стала садом.

Новый эмират, прозванный путешественниками Жемчужиной Каракса, процветал, раскинувшись сверкающими зданиями, просторными площадями и величественным храмом, центром которого по-прежнему оставалась Золотая драконица, неизменно принимающая дары и щедро одаривающая тех, кто приходит к ней с чистым сердцем.

Но сегодня меня заботило не процветание эмирата. У