Хроники искателей миров. Дворец Посейдона - Томас Тимайер

– Ты видел Жюля Верна?

– Незадолго до начала экспедиции на «Калипсо».

Улыбка появилась на лице правителя.

– Тебе фантастически повезло! Ты даже не представляешь, как я тебе завидую. Как же он выглядит?

– Очень обаятельный. Мы немного поболтали о его книгах. И хотя он не слишком хорошо говорит по-немецки, мы все же отлично поняли друг друга. А о том, что это был сам Жюль Верн, я узнал только позже.

Ливанос глубоко вздохнул.

– Так часто бывает, верно? Только со временем начинаешь понимать, как много значило для тебя то или иное событие… – Он снова улыбнулся. – Но давай сменим тему. У твоей птицы на спине какое-то приспособление в виде ранца. Могу я узнать, для чего оно предназначено?

– О, это устройство для перевода, – пояснил Оскар. – Оно анализирует звуки и сигналы, которые издает птица, и переводит их на обычный язык. Это еще несовершенный вариант, но результаты обещают многое.

– Ты хочешь сказать, что эта птица умеет разговаривать?

Оскар кивнул.

– И не только. Мы можем поболтать с Вилмой даже на расстоянии. У нас имеется второй подобный прибор, и оба они связаны между собой – как, например, две телеграфные станции. Это на тот случай, если птица вдруг потеряется.

Оскар почесал Вилму под клювом, и киви завертела головой от удовольствия.

– Любопытно. – Ливанос тоже осторожно коснулся перьев на шее птицы, больше похожих на шерсть. – Чрезвычайно любопытно…

Время летело незаметно.

Ливанос показал им цеха, мастерские, верфи и электростанции, а также так называемые биосферы – поля и плантации под куполами, на которых выращивали различные сельскохозяйственные культуры. К сожалению, те, кто здесь работал, находились, как правило, в отдалении, и разглядеть их, а тем более поговорить с ними было невозможно. Впрочем, Оскар заметил, что на них одежда, подобная той, какую носил Калиостро: длинные пальто, черные сапоги и темные очки. Все они работали в одиночку – нигде нельзя было увидеть пару или группу людей. Каждый пребывал в полном уединении, словно не желал иметь ничего общего с остальными.

Вторая часть экскурсии была посвящена «Спруту», флагманскому судну Ливаноса. Хотя назвать его судном в обычном смысле слова было сложно: Оскар мгновенно узнал могучие металлические конечности, утащившие «Калипсо» в морскую пучину, и содрогнулся. Шарлотта с ужасающими подробностями поведала ему о том, как ложные маяки завлекли корабль в ловушку, а затем погубили и его, и большую часть экипажа. Оскару еще повезло, что в момент атаки из-под воды сам он находился на борту батисферы, в противном случае ему едва ли довелось бы разглядывать «Спрут» столь непредвзято.

Для завершающей части экскурсии Ливанос приберег нечто особенное. Он не пожелал заранее говорить об этом, и Оскар долго ломал голову, пытаясь предугадать, что им предстоит увидеть.

После недолгой поездки по морскому дну, за прозрачной стеной туннеля внезапно возникло несколько беломраморных колонн. Поначалу они не особенно заинтересовали Оскара, но вскоре колонны – уцелевшие и полуразрушенные – стали попадаться чаще, и его любопытство проснулось. Затем показались развалины каких-то зданий. Некоторые из них выглядели частично сохранившимися, остальные же представляли собой груды обломков. Ясно было только одно – руины эти очень древние, даже древнее, чем могло показаться с первого взгляда. Возможно, они принадлежали к той же эпохе, что и величественный портал тронного зала правителя.

Зданий становилось все больше, там и сям мелькали сравнительно целые храмы и дома, а в пространстве между ними на дне лежали десятки мраморных статуй и обелисков, украшенных великолепной резьбой.

Теперь сомнений не оставалось – перед ними лежали руины огромного древнего города. Города, который в одно мгновение полностью погрузился под воду в результате какой-то грандиозной катастрофы.

Оскар уже собирался спросить об этом у Ливаноса, но внезапно он заметил сооружение, каких прежде никогда и нигде не видывал. Огромный белый куб, окруженный двойной колоннадой и увенчанный золотым куполом, над которым высился остроконечный шпиль, возвышалось в центре погибшего города на холме. Шпиль над ним выглядел, как уменьшенная копия Эйфелевой башни. Сооружение не имело ни входа, ни окон, ни бойниц – ничего, что можно было бы принять за них.

Оскар опешил – таинственное здание было таким громадным, что афинский акрополь показался бы рядом с ним детской игрушкой.

– Что это такое? – ошеломленно прошептал он. – Какое великолепие!

– Это, господа и дамы, последняя остановка в нашей небольшой прогулке, – с нажимом произнес Ливанос. – Перед вами – Дворец Посейдона.

– Поразительно! – воскликнул Гумбольдт. – Какая находка для археологов будущего! Вам что-нибудь известно об этом городе? Как он называется?

Правитель горделиво улыбнулся.

– Вам, надеюсь, кое-что говорит слово «Атлантида»?

Все – от Гумбольдта до Оскара и Шарлотты – буквально лишились дара речи.

Первой пришла в себя Шарлотта.

– Атлантида – это просто миф, – заявила она.

– Миф? – Ливанос насмешливо улыбнулся. – Если и миф, то примерно такой же, как Троя. Разве и ее не считали поэтическим вымыслом великого Гомера? И не ваш ли соотечественник обнаружил этот город несколько лет назад в недрах холма Гиссарлык на побережье Турции?

– Вы говорите о Генрихе Шлимане и сокровищах царя Приама? – осторожно спросил Оскар.

– Именно так, мой юный друг. Шлиман на протяжении всей жизни верил, что описания Трои в «Илиаде» основаны на фактах. Коллеги-археологи смеялись над ним, называя дилетантом, – но ровно до тех пор, пока он не обнаружил легендарный город. Это же касается и Атлантиды. Сведения о ней туманны и противоречивы, но это вовсе не означает, что ее не существовало. Главный источник данных об Атлантиде – труды древнегреческого философа Платона, описавшего в 360 году до нашей эры могучую островную державу, господствовавшую над большей частью Северной Африки и Южной Европы. Державу, которая буквально в течение дня была поглощена морем. Ее местоположение Платон точно не указал, ограничившись словами «по ту сторону Геркулесовых столпов». Так греки называли Гибралтарский пролив, и множество исследователей считали, что Атлантида находилась где-то в Атлантике. Но так ли это на самом деле?

Гумбольдт нахмурился.

– С Платоном трудно спорить, тем более, что других источников практически не существует!

– А что, если, говоря о Геркулесовых столпах, философ имел в виду вовсе не Гибралтар, а скальные образования на восточном побережье острова Крит, которые носили то же название? Представьте себе карту Средиземноморья и проведите прямую от Александрии в Египте, которая была сердцем мира в эпоху эллинизма, к острову Крит. А теперь продлите ее – и она пересечет острова Санторини, которые на полтора тысячелетия раньше были одним из главных центров минойской культуры.