Буду твоим единственным - Джо Гудмэн

То, что он сделал, стало для нее и наказанием, и наградой.

Ее светлость, вдовствующая герцогиня Калмет, давала грандиозный бал. Это было самое важное светское событие ноября, куда мечтали попасть все. Граф и графиня Норт-хэм были среди счастливцев, получивших приглашение. Уже наступил вечер приема – с легким морозцем и первым снегом, – когда Норт наконец согласился остаться дома и позволить Саутертону сопровождать его жену. Но как только они вышли за дверь, у него возникли сомнения, и он чуть было не ринулся следом за каретой, когда та покатила прочь. Каким-то чудом ему все же удалось устоять на месте и вернуться в дом.

Истлин с Уэстом составили ему компанию. Ради того, чтобы провести этот вечер с Нортом, маркиз отклонил приглашение на бал, хотя герцогиня была близкой подругой его матери и его отказ вызвал между ними трения.

– Софии там не будет, – сообщил он Норту. – Так что это не бог весть какая жертва с моей стороны.

Норт и Марчмен обменялись взглядами, припомнив, что совсем недавно леди София считалась нудной особой. Очевидно, что-то изменилось – может быть, в голове Истлина или в характере Софии.

Марчмену не поступило никакого приглашения, что его ничуть не огорчило. Посещение подобных мероприятий всегда было для него тяжким испытанием.

– Леди Норт в курсе планов Саута?

Норт возвел глаза к небу.

– Я могу только надеяться, что это не так. Естественно, она знает, почему я не пошел на бал. В конце концов, это была ее идея. Но ей никто не говорил, что у Саута на уме. Иначе она попыталась бы оттоворить его, а убедившись, что это невозможно, стала бы ему помогать.

– И выдала бы его, – добавил Истлин.

Норт пожал плечами, сомневаясь в справедливости этого вывода. Ему не хотелось объяснять своим друзьям, до какой степени Элизабет не склонна кого-либо выдавать.

– Может, сыграем в карты? Насколько я понимаю, нам предстоит долгий вечер.

Саутертон заверил Элизабет, что прекрасно проведет время за карточным столом, пока она будет чинить оторванный подол платья. Среди гостей был Баттенберн, искавший случая отыграться, и Элизабет посоветовала Сауту соблюдать осторожность. Однако виконт, не собиравшийся играть, лишь беззаботно отмахнулся. Рассмеявшись, Элизабет направилась на поиски горничной, которая оказала бы ей помощь.

Приоткрыв несколько дверей, виконт нашел ту, которая вела на черную лестницу. Он был абсолютно уверен, что толпившиеся в холле гости не обратили на его исчезновение ни малейшего внимания. Он поднимался наверх, и музыка, доносившаяся из бального зала, становилась почти неслышной. Не встретив слуг, Саут решил, что ему сопутствует удача. Хотя никто из них не посмел бы задавать ему вопросы, позже они наверняка вспомнят, что видели его на лестнице, особенно если станет известно, что пропали драгоценности герцогини.

Понимая, что вор может и не нанести удар именно сегодня, Саут решил не полагаться на волю случая. Чтобы снять подозрения с Нортхэма, ограбление должно было произойти в таком месте, где он никак не мог присутствовать. К тому же полковник был весьма огорчен тем фактом, что расследование зашло в тупик и оказалось скомпрометированным с самого начала. Так что у Нортхэма не было другого выбора, кроме как принять помощь друзей.

Саут очень сожалел, что Элизабет не в курсе происходящего. Он не сомневался, что из нее получился бы восхитительный сообщник, которого можно было бы поставить на страже.

Найти апартаменты герцогини не составило никакого труда. Нужно было всего лишь открыть и закрыть дюжину дверей на пути к его цели. Обнаружить шкатулку с драгоценностями оказалось еще проще. Она стояла открытая на туалетном столике. Темно-синее бархатное ложе скрывалось под грудой рубинов, сапфиров и изумрудов, поверх которых лежала длинная нить жемчуга. Здесь были ожерелья, кольца, заколки для волос, серьги. У Саута даже перехватило дыхание при виде беспечности, с какой герцогиня относилась к этой небольшой части своей коллекции украшений. Прохладный ночной воздух, струившийся от открытого окна, привел его в чувство. Бросив беглый взгляд на развевающиеся занавески, он посмотрел на груду драгоценностей и задумался. В свете недавних ограблений со стороны герцогини было бы непростительным легкомыслием оставить столь откровенное приглашение вору…

Если только это не ловушка.

Не успела эта мысль оформиться в уме Саутертона, как он понял, что в комнате он не один.

– Вы не поверите, – начал Саут, обращаясь к своей аудитории, – но этот воришка недостоин своего прозвища. Я утверждаю со всей ответственностью, что он не Джентльмен. Настоящий Джентльмен никогда бы не нырнул в окно ее светлости, даже не попрощавшись.

– Какой позор, – иронически заметил Нортхэм. – Определенно он никогда не посещал Хэмбрик-Холл.

Истлин и Марчмен дружно кивнули, едва сдерживая смех. Только Элизабет оставалась серьезной.

– Он мог ранить вас! – возмущалась она. – Разве можно было так рисковать? Почему вы не посвятили меня в свои планы? Я могла бы остаться в коридоре и предупредить вас о… ну, о чем-нибудь.

– Именно поэтому тебе ничего и не сказали, – ответил Нортхэм. – А что касается твоих опасений, будто Саута мог ли ранить, так это маловероятно. Никто никогда не обвинял Джентльмена в том, что он носит пистолет, не говоря уже о шпаге.

Саут кивнул.

– Но я очень тронут, что вы беспокоились обо мне.

Элизабет презрительно фыркнула.

– Смею вас заверить, что больше это не повторится. Ладно, рассказывайте дальше. Просто немыслимо, что вы проводили меня домой, даже не обмолвившись о том, что случилось.

– Все дело в том, что я не люблю рассказывать одну и ту же историю дважды, – пояснил Саут. Затем с бодрой улыбкой поднял свой стакан с бренди и сделал глоток. – Жаль, что мне не удалось толком разглядеть этого мошенника. Какой-то он мелкий, Норт. И юркий, как обезьяна. На нем были черный фрак и брюки, примерно такие же, как у меня, только как будто с чужого плеча. Шляпы не было, если только он не потерял ее, когда залезал в комнату. К сожалению, он прятался за шторами, а потом и вовсе выскочил в окно.

– Ты что, даже не выглянул наружу, чтобы посмотреть на него? – удивился Истлин.

– Конечно, выглянул. Но я ожидал увидеть его внизу и потерял несколько драгоценных секунд, глядя не в том на правлении. Когда я сообразил что могут быть и другие варианты, было слишком поздно. В итоге мне удалось увидеть только ногу, свисавшую с козырька крыши, но и та быстро скрылась. Видимо, он перебрался на крыши соседних домов, прежде чем спуститься на улицу.

– Хорошо хоть у вас хватило ума не преследовать его, – заметила Элизабет. Придвинувшись к Норту, сидевшему рядом с ней на диване, она взяла его под руку, словно надеялась удержать, зная, что он не был бы так осторожен, оказавшись на месте Саутертона. – Вас могли убить.